Сначала она не очень хорошо это восприняла. Наверное, потому что я ее уволил.

Я улыбаюсь людям на первом этаже галереи, все они устраивают приветственную зону для вечеринки сегодня вечером. Мероприятие должно было быть эксклюзивным для VIP-членов, но Марго продолжала настаивать на том, чтобы Камден каким-то образом сделал его доступным для публики.

В конце концов он согласился. Моя девушка такая настойчивая. VIP-члены смогут смотреть в течение часа, прежде чем волны людей из очереди снаружи будут пропущены. Марго уже несколько дней нервничает, боясь, что никто не захочет покупать ее искусство.

Она не знает, что у нее уже есть первый покупатель — я.

Когда я добираюсь до второго этажа, я останавливаюсь как вкопанный, когда замечаю ее.

Марго Моретти.

Женщина, которая была объектом моего желания в течение многих лет.

Она еще не заметила меня, что дает мне прекрасную возможность наблюдать за женщиной, в которую я навязчиво влюблен. Я знал, что в тот момент, когда она вернулась в мою жизнь в доме Хэмптона, я сделаю все возможное, чтобы она стала моей. Хотя мои методы были довольно нетрадиционными, я не могу сожалеть ни об одном из своих решений. Кто знал, что случилось бы, если бы она действительно отвечала на мои телефонные звонки. Если бы мне не пришлось прибегать к утечке информации о моей истории свиданий и принуждению себя к ее жизни в качестве ее босса, я не знаю, были бы мы там, где мы сейчас. И я более чем чертовски взволнован тем, как все обернулось.

Темные волосы Марго зачесаны назад. Ее обычных кудрей нигде не видно, вместо этого она уложила волосы идеально прямо. Я нечасто вижу, как она делает такую прическу, но для меня не имеет значения, что она с ней делает. Она потрясающе красива, несмотря ни на что.

Мой телефон вибрирует в кармане. Я опускаю глаза и вижу, как на экране появляется имя Руби. Я вздыхаю, пятясь на лестничную клетку, прежде чем Марго замечает меня.

Я пролистываю, чтобы ответить. — Готово? — В моем голосе нет ни намека на эмоции. Я не хочу, чтобы они проявлялись. Не с ней.

— Эту историю убили, — отвечает Руби. — Хотя я думала, что название «Черные узы и Белая ложь» было чертовски эпическим для такого названия.

Я ворчу. Я бы не возненавидел заголовок, если бы статья, которая будет размещена завтра в центре веб-сайта, изначально не планировалась для того, чтобы рассказать обо всем, что произошло между мной и Марго. Вся ложь включена. Меня бы устроило, если бы весь мир узнал о той лжи, которую я сказал, чтобы заполучить ее, но я не хочу, чтобы имя Марго было даже близко к этому. Особенно с учетом того, насколько важен для нее сегодняшний вечер. Я не хочу, чтобы что-то омрачало это завтра.

— Ты должен признать, — говорит Руби, не обращая внимания на то, что я не ответил ей. — Это было довольно цепляюще.

— Ты придумаешь что-нибудь получше для статьи, за написание которой я тебе заплатил.

— Новый тоже не так уж плох, — неохотно говорит она.

Я улыбаюсь. Я выписал Руби большой чек, чтобы она изменила курс на завтрашнюю статью. Он больше не фокусируется на прошлом между мной и Марго. Вместо этого я дал Руби VIP-билет на сегодняшнее мероприятие и взял с нее обещание написать о новом многообещающем артисте на манхэттенской сцене. — Пришли его мне сначала прочитать, — требую я.

Несмотря на то, что она репортер, она не так ужасна, как я думал сначала. Она просто за себя, я не могу винить ее в этом. Она работала со мной, чтобы изменить курс статьи. Я всегда буду ценить ее за это.

— Твой брат продолжает звонить. — Ее тон звучит раздраженно. Я чувствую ее настроение. Меня бы тоже раздражало, если бы он все еще беспокоил нас с Марго. Моя маленькая поездка в Сан-Хосе несколько месяцев назад прекратила все угрозы и звонки от него.

Это было приятно.

— Отстой для тебя, — отвечаю я. — Послушай, Руби. Я должен идти. Увидимся через некоторое время.

— До свидания, мистер Синклер. Приятно работать с тобой. Увидимся.

Когда я возвращаюсь на свое прежнее место, я вижу, что Марго смотрит прямо на меня. Она ярко улыбается, бежит через чистое белое пространство, чтобы заключить меня в объятия. — Ты здесь, — с энтузиазмом говорит она.

Я целую ее в макушку, притягивая к себе. Я мгновенно расслабляюсь после того, как смог прикоснуться к ней. Я был на работе весь день, а она была здесь с раннего утра. Я рад, что она снова в моих объятиях. Я уже с нетерпением жду всего, что нас ждет после этого события.

— Я больше нигде не хочу быть.

— Ладно, не злись, но Камден сказал мне, что центральный элемент… тот в котором мы с тобой… он уже продан.

Я изображаю удивление. Мои брови поднимаются. — Правда?

Она тревожно прикусывает губу, покачиваясь взад-вперед на тех же каблуках, что были на нашей помолвке несколько месяцев назад. Те, в которых я полностью ожидаю увидеть ее сегодня вечером — без одежды. — Мне жаль. Я сказала Камдену, что нам не нужно выставлять его на продажу, но он сказал мне, что уже слишком поздно. Он уже был куплен. Я всегда могу сделать еще…

Я прервал ее, поцеловав в губы. — Я думаю, что это станет отличным украшением спальни. Не так ли?

Она смотрит на меня в замешательстве. Ее пухлые губы, покрытые восхитительной красной линией, которую я так сильно хочу испортить, хмурятся. — Может быть? Я не знаю. Ты меня не слышишь? Кто-то другой купил. Я не знаю, куда они ее положат, но она продана, я слышала, за большие деньги, но она не будет нашей.

Я целую ее в висок, прежде чем наклониться и схватить ее за руку. Я провожу ее через различные произведения искусства, над которыми она усердно работала день и ночь в течение последних трех месяцев. Все они следуют одним и тем же концепциям.

Ее витрина называется «Что, если». В центре внимания ее концепция: брать людей или сценарии, которые она видела, и переосмысливать их жизнь или какой она могла бы быть.

Я останавливаю нас перед самым глубоким в галерее. Мой личный фаворит — тот, который укрепил наше прошлое, настоящее и будущее.

Один из нас в конференц-зале присоединился к нам в воображаемый день свадьбы.

— Ты с ума сошел? Почему мы должны были прийти к этому? – спрашивает Марго, скептически глядя на меня.

— Потому что это я купил его, Фиалка. Не было никакого гребаного способа, чтобы кто-то еще владел им, кроме меня. Или нас.

Ее рот висит открытым. Она переводит взгляд с холста на меня и обратно. — Нет, ты этого не сделал.

— Да, я сделал.

Она закатывает глаза. — Не думаю, что я так злилась на тебя с тех пор, как ты меня уволил.

Я ухмыляюсь, мои глаза блуждают по каждому предмету, в который она вложила свое сердце и душу для этой демонстрации.

Блядь. Я чертовски горжусь ею. Так в восторге от ее кропотливого таланта — ее красоты. Собственно просто ею.

— Ты можешь злиться, малышка. Мне нравится, как ты вымещаешь на мне свое разочарование. — Румянец заливает ее шею, когда она, без сомнения, вспоминает умопомрачительный секс, который у нас был в ту ночь, когда я ее уволил. Это были выходные после моего возвращения из Сан-Хосе. Она жаловалась, что несколько дней у нее болит голова.

— Бек, — говорит Камден, обогнув холст и останавливаясь рядом с Марго и мной. — Я знал, что ты прокрадешься пораньше.

Я насмехаюсь над ним, пожимая руку одному из моих ближайших друзей. — Ты ожидал чего-то другого? Пришлось повидать мою девушку, пока она всю ночь отгоняла покупателей.

Камден присвистывает, засовывая руки в карманы своего костюма. — У меня уже так много их в заднице, спрашивая, могут ли они увидеть кусочки раньше времени. — Он смотрит на мою будущую жену рядом со мной, одаривая ее натянутой улыбкой. — Я мог бы попросить твою девушку пожить здесь на одном из этажей.

Ее глаза широко распахиваются от шока. — Нет, — недоверчиво говорит она.

Я смеюсь. — Черт возьми, Хантер, — упрекаю я.

Прежде чем мы успеваем продолжить разговор, подходит один из сотрудников Камдена и уводит их обоих прочь от меня.