— Прости, — он подошел сзади и обнял ее, с наслаждением прикрывая глаза, вдыхая запах ее волос, чувствуя, будто тело растекается, сбрасывая напряжение.

— Что случилось? — спросила она, но не успел он набрать воздуха в легкие, тряхнула волосами: — Нет, ты же не ответишь…

— Я получил письмо от Майкла.

Она застыла в его руках на пару секунд, потом обернулась:

— Письмо от отца?

В глазах загорелся интерес и беспокойство, от прежнего равнодушия не осталось и следа. А он все гадал — как сильно по Чили ударит новость, что Майкла, возможно, уже нет. Ее отношения с отцом были странными, да и вообще его девочка, казалось, не впускала в душу никого. Привыкла…

— Да, он прислал ссылку на хранилище важных файлов в твой блог.

— Мой блог?! — воскликнула Элль.

— Только твой блог дал возможность передать файл незаметно, — кивнул он, понимая, что сейчас между ними снова все взорвется.

— И что там? — глаза рыжей блестели, но то, что она в следующий миг обняла его плечи, едва не подкосило ноги от облегчения. Если бы она только знала, какое влияние на него имеет!

— Пока не знаем, — обхватил ее за талию и поцеловал в лоб.

Целовать ее и обнимать хотелось все больше. Когда уже между ними кончатся эти болезненные вопросы? Чтобы они могли просто держать друг друга в руках и не рисковали каждую секунду натолкнуться на мину противоречий и непонимания?

— Нам через два часа в аэропорт, лететь всю ночь, — попытался увести тему в сторону, и это не укрылось от нее.

Глаза Элль потухли, сменяя пламя интереса на темный уголек недоверия.

Пока так. Больше он не может ей сказать. Даже то, что сказал, не стоило говорить, но он не мог больше отрывать ее от себя — сколько можно? Усиливать ее недоверие и укреплять страхи, что она — лишь временное увлечение для него, не было сил. Даже ради ее блага. Баланс приоритетов — он как баланс лезвия и ручки ножа. Успех будет означать лишь более опасную рану.

Фейс вошел в кухню, когда он уже разогрел ужин. Бросив взгляд на задумчивую девушку, перевел его на друга:

— Позвони.

— Окей. До встречи в Провинстауне! Элль? — Фейс отсалютовал улыбнувшейся рыжей и направился к двери.

— Я посмотрела, в блоге нет сообщения, — подняла она на него глаза, когда в коридоре хлопнула дверь.

Ее тон не нравился. Как тот самый идеально сбалансированный маленький ажикири (1) — тонко вспарывал нервы, точно находя слабые места. В ее руках для него это была настоящая смертельная угроза.

— Ссылка появилась на десять секунд…

— Фейс занимался тем, что следил за моим блогом, да? — прищурилась она. — То есть ты знал, что мне написали под видом Майкла?

— Знал.

— Ждал, скажу или нет? — раздула обиженно ноздри.

— Мне нужно было устроить скандал? — возразил спокойно. — Я не сделал ничего, чтобы заслужить твое доверие, но я очень ценю, что ты сказала мне…

С ножом нужно обращаться так, будто он живой. Чувствовать его настроение, прислушиваться к его звуку, беречь и заботиться… Он едва не улыбнулся, будто бы до его ушей долетел обиженный звон стали маленького колючего оружия, прямо как его девочка. Ее взгляд потеплел, но был таким же упрямым, губы виновато сжались, ресницы дрогнули, и Чили опустила глаза. Она не увидела, как его губы все же растянулись в улыбке.

Так ему и надо — заслужил ее. Очень хотел и, наконец, заполучил. Знал же, что Чили раздерет душу в клочья, но шел у нее на поводке, как загипнотизированный.

— Приятного аппетита, — поставил перед ней тарелку с овощами и мясом в кляре.

— Спасибо, — зыркнула она на него исподлобья. — Фотоаппарат у меня на столике. — На его вопросительный взгляд вздернула брови: — У меня блог с фотографиями, помнишь?

— Помню…

— А как с камерой обращаться?

— Разберемся…

Не зря же он являлся специалистом по технике для сбора информации? Как выяснилось, с камерой проблем не было, только Чили с ее невозможными пальчиками вдохновляла больше морковной соломки в кляре. Первый кадр вышел забавным — ладошка рыжей, выставленная вперед звездой, всклокоченные волосы и мятая футболка, еле прикрывающая шортики. На втором она уже закрыла половину лица, оставив к вниманию ярко-зеленые глаза и убийственный взгляд в упор. Смущенную улыбку он поймать не успел, в кадр попали скатившиеся на лицо пряди, рука на столе, пальчики в кляре… Когда она поднесла их к губам, он успел переключиться в режим макро.

— Не отдам больше камеру, — довольно скалился, просматривая кадры.

Подтянуть бы их немного по теплому спектру, ее камера делала снимки безбожно синими даже в свете золотистого торшера над столом. Он сделал еще несколько фото еды, но на этот раз в кадр намеренно вместил обе тарелки — пусть отвыкает от трапезы в одиночестве. Теперь все только на двоих. Взглянул украдкой на Элль, пока та считала, что он смотрит привью в окошке камеры… Как это оказалось просто — признаться себе, что она — его. Иногда годами живешь с человеком, а столько общего, как у него с ней, и половины не наберется. С ней все было по-другому. Ему не нужно было думать, взвешивать… в отличие от того раза, когда он чуть не женился.

С губ сам собой сорвался смешок.

— М? — подняла взгляд Чили. — Я такая смешная?

— Нет, ты — моя, — и сказать это оказалось снова просто. Вернее, напомнить ей, ведь он уже ей говорил.

— И это смешно? — морщилась Чили, снова не веря.

— Нет, — покачал головой, усаживаясь рядом. Невозможная! Два раза за жизнь произнес — и уже передозировал! — Смешным был когда-то я. Я ведь чуть не женился однажды…

— Правда? — облизала она губы и потянулась к особенно аппетитному кусочку на его тарелке. Это тоже было ее любимое занятие, когда они ели вместе.

— Угу, — улыбнулся, чувствуя себя так, будто с него гора съехала. Как же все просто, Господи!

— А почему не женился?

Элль не замечала ничего, и он был этому рад.

— Я же начальник службы безопасности, малышка, — не мог перестать улыбаться, и пусть она хоть всю его еду съест! — Я так долго все взвешивал…

— Она тебе сделала предложение, а ты ломался? — хихикнула бестия.

— Можно и так сказать. Она… была безвкусной. Правильной, полезной для здоровья… наверняка. Хотя…

— Что значит — полезной для здоровья? — веселилась Элль. — Регулярный надежный секс, эндорфины по расписанию, первый ребенок через год, второй — через три…

— Скорее всего, — поморщился он, чувствуя, что едва ли может сдержаться, чтобы не внести вклад в свой регулярный секс снова.

— И что же ты еще взвешивал? — Элль блаженно зажмурилась, откусив кусочек сладкого перца… с чили. И тут же предсказуемо раскрыла глаза: — Ч-ч-черт!

И потянулась к чашке чая с молоком.

— Какая разница, что я взвешивал, — он даже не пытался отвести от нее взгляд. — Каким пресным я был сам!

— А теперь?

— Теперь мне нечего взвешивать. Я ощущаю вкус к жизни.

Элль серьезно посмотрела на него, отставив чашку.

— Не вовремя, не находишь? — прошептала. — Когда ни у тебя, ни у меня этой жизни нет.

— Она есть, — покачал головой. — Иногда просто нужно потерять все, чтобы получить возможность ее увидеть и оценить вкус.

Элль морщилась, озадаченно опустив взгляд, а он думал — как мало нужно этой женщине: ни статуса, ни денег. Она попросила его готовить. Черт, как он не придал этому значения! Попросила быть самим собой!

— Когда все это закончится, — подняла Элль глаза, — у тебя уже будет готовый рецепт вкуса к жизни.

Улыбка ее горчила, как померанец в сахаре. Думала — отпустит, вернется к своей пресной жизни. Пусть. О таком не говорят. Он только растянул губы в улыбке, не спуская с нее взгляда:

— Это точно. Чили — мое все.

Рыжая смущенно усмехнулась, а он не выдержал. Двадцать сантиметров, что отделяли их, казались недопустимыми. Он пересадил ее к себе на колени, запуская ладони под футболку — пусть верит его рукам, губам, телу, желанию…