— Кир… у меня звезды кружатся перед глазами…

Он усмехнулся, подтянул ее к себе и рывком поднял:

— Это хороший знак, милая.

— Да?

— Да, это от счастья… Пойдем купаться.

Но даже в воде не смог разжать руки. Чили разметалась на поверхности, раскидав руки звездой, а он поддерживал ее под спину, любуясь отражением блеска звезд в ее больших глазах.

— Кир… так глупо, но я сирота, да?

— Как и я.

— А могила у него есть?

— Я собираюсь это выяснить.

— А у твоего есть?

— Есть…

— Давно там был?

— Ни разу не был.

Она прижалась к нему:

— Киран, не надо… — зашептала в висок. — Раз эти люди умеют отнимать не только чужую жизнь, но и забирать у тебя смерть близкого, с ними нельзя разговаривать.

Ее слова не показались странными, хотя со стороны звучали довольно неординарно.

— Я должен, иначе мы с тобой всегда будем в бегах, а я этого не могу допустить.

— Ты хочешь шантажировать этого типа?

— Я хочу детей, Элль. И семью. Хочу жить спокойно и перестать спать с пистолетом в руках.

Она отстранилась, уставившись на него внимательно. В темноте были плохо видны черты ее лица, но ему и не нужно было видеть. Она была внутри со всеми своими путаными мыслями, страхами и таким нужным ему пониманием:

— Такие люди, как ты, Киран, обладают очень сильной проекцией своих желаний в реальность. Тебе достаточно просто захотеть…

Он улыбнулся.

— Тогда хочу, — безошибочно нашел ее соленые губы и принялся целовать, — тебя, детей, семью… и жить спокойно, долго и счастливо…

Чувствовал, как ее губы растягиваются в улыбке, ладошки скользят по плечам уже совсем по-другому, собственнически. И это было так приятно, как ни с кем ранее.

— …Скажи мне, — прорычал в ее рот, — скажи, что я — твой.

— А ты — мой?

— Если только захочешь…

— Хочу, всегда хотела…

— Ну так скажи…

Этот пустынный пляж, море, соленая горечь на языке, как напоминание о прошлом, и бездонное небо над головой — не было лучшего момента. Она была готова:

— Я люблю тебя, Элль, хочу тебя навсегда. Скажи…

— Ты — мой, Киран Девир, — промурлыкала она, наконец. — И я тебя люблю…

Вот и все. Терапия закончена, впереди стадия ремиссии. И только от него будет зависеть жизнь Элль. Он вскрыл ее куколку, заставил расправить нежные крылья и довериться. Но если его не окажется рядом — она сломается.

Элль уже спала в их спальне, когда он вышел в кухню. Мысли никак не успокаивались, возвращаясь к содержимому архива снова и снова. Он сделал себе чай с молоком и уселся за блог, чтобы хоть как-то отвлечься. Но оказалось, что не спалось не только ему.

— Почему ты не сказал, — Фейс прошел к раковине со стаканами на подносе — они с Айзеком все это время сидели в саду, — о послании Майкла? — и протестующе брякнул посудой.

— Я не знаю, что это значит.

Среди архивов они с Айзеком нашли странный текстовый документ с названием «Кирану». Но в центре листа было написано одно лишь предложение: «Следуй за белым кроликом…»

— Ну так я бы мог подумать!

— Подумай, документ на рабочем столе.

— Слушай, это же наверняка подсказка!

— Или издевательство для Дрейка, если бы тот перехватил архив. Чтобы сломал голову…

Потому что он сам уже сломал. Черте что это может значить!

— Но все же, — Фейс присел рядом и воззрился на него нетрезво блестевшими глазами. — Ты думал?

— Я не знаю, что думать, — протер уставшие глаза.

— Эта фраза была в «Матрице», помнишь? — азартно предположил друг.

— Угу, и?

Он силился дописать последнее предложение в блоге с фото их барбекю, когда в поле зрения попало уведомление: «Нью-Йорк! Только 30 июля! Только самые известные блогеры дадут интервью и пресс-конференции для вас!» А в почте Элль нашлось и официальное приглашение:

«В третий раз мы не теряем надежды увидеть вас на нашей красной дорожке! Сообщите как можно быстрее о своем решении, и мы подготовим одну из самых долгожданных пресс-конференций! Что бы вы ни решили, примите поздравления — ваш блог вошел в пятерку самых популярных по версии нашего агентства за последние две недели. Очень надеемся на положительный ответ!»

Пробежавшись взглядом по исходящим, он не нашел ответа Элль. Значит, она еще не отказала.

— Фейс, — подался вперед. — Послезавтра в Нью-Йорке будет вечер, посвященный лучшим блогерам Америки.

А сам уже разворачивал форму ответа агентству.

— Да? — друг обошел стол и заглянул через его плечо в монитор. — Ааа… И?

Элль сказала, что, стоит подумать — и его желания реализуются? И вполне себе годным образом. Он быстро набирал ответ.

— За блогом следят, помнишь?

Друг поджал губы, прищурившись, потом покачал головой:

— Послезавтра, значит?

— Да.

— А если он не придет?

— Я нужен Дрейку. Он придет.

«Сегодня мы с Элль поменялись местами. Вышло случайно, у меня было много работы, а она решила встать у мангала и приготовить ужин.

Критиковать ее? Писать отзыв на еду, которую она для меня готовила? Конечно, бред.

Скорее всего, пройдет не один год, прежде чем я начну к ней придираться, пытаться чему-то научить, ну как это обычно происходит в семьях? Хотя мы с ней столько дерьма хлебнули, что мне кажется, все остальное никогда не будет иметь большего значения, чем возможность держать ее в руках всю жизнь. Я бы все на свете отдал, чтобы у нас впереди была эта жизнь. А пока что я безмерно счастлив всему, что она делает для меня.

p. s.

Послезавтра мы с Элль впервые будем на ежегодной премии! Ждем с нетерпением встречи с вами.

Киран»

Наверное, это было самое лучшее утро. Я сидела в кухне за столом и еле держалась, чтобы не растечься по его поверхности от счастья. За трепещущими занавесками виднелась полоска моря, подушечки пальцев приятно царапали щербинки на краске, которой был выкрашен стол, рот наполнялся слюной от запахов. На сковородке что-то вкусно и многообещающе шкворчало, шипело едва не сбежавшее молоко для чая, пахло кардамоном и анисом, и мой мужчина снова колдовал над завтраком.

Мой…

Так странно и непривычно было вчера осознать это, но сомнений больше не было.

Не сдержавшись, я поднялась и, подойдя к Кирану, обняла его со спины.

— А ты писал что-нибудь в блог?

Он ответил не сразу, еле уловимо напрягшись.

— Да, отчитался о вчерашнем ужине.

— Можно взглянуть? — и поцеловала его между лопатками.

— Давай позже? — он обернулся, притянул к себе и крепко обнял. — Позавтракаем, сходим на море… Хочу сегодня покоя.

От его слов картинка словно выцвела, как старая фотография. Момент, который останется лишь пересматривать и вспоминать.

— Окей, — пожала плечами, заглядывая за его спину, — ух ты!

На сковородке-гриль жарились кусочки языка c брусникой и ананасом.

— Доброе утро, — послышался голос Айзека от входа, и кто-то будто запустил жизнь с паузы. — Как спалось.

Киран все также сжимал меня в руках.

— Нормально…

— Не спал он полночи, — наябедничала я. — Айзек, может, мы его привяжем к кровати скотчем?

— Я помогу, — согласно кивнул тот от холодильника, улыбаясь.

— Сейчас всех вас накормлю, и потом делайте, что хотите, — Киран поцеловал меня в макушку и вернулся к сковородке.

А меня не отпускала идея со скотчем. Я кусала губы, любуясь его широкой спиной, стоя у окна, и думала, как было бы здорово его похитить. Нет, серьезно! Он же обещал, что закончит начатое, что пойдет к убийце отца, и его совершенно точно также убьют…