— Я не вполне уверена, что это не поломка детектора. — ответила Скит. — Если это так, то двигаясь дальше на машине мы просто влетим в первый же баг, и все… Кабзда.

— А раньше детектор ломался?

— Нет… Но это же Аномалион.

И то верно. Это Аномалион. Здесь даже два титановых шарика, запертых в пустой темной комнате через сутки могут изменить свое состояние — один потеряться, другой сломаться.

И, в отличие от знаменитого анекдота, для этого даже русский мужик не понадобится.

Я взял из сумки с «Ящерицами» шесть штук, сколько влезло в два свободных подсумка, и, сверившись с картой на хаде и переведя оружие в патрульное положение, мы двинулись к цели, держа дистанцию в пять шагов. Не сговариваясь, разобрали сектора наблюдения, стараясь не пропустить не только движение в обозримых пределах, но и признаки снова появившихся багов.

Но багов не было. От точки, где Скит бросила багги до убежища ученых оставалось пройти еще метров семьсот, и на всем их протяжении нам не встретился ни один баг, хотя я отчетливо видел, что как минимум дважды Скит внимательно присматривалась к какой-то ей одной видимой точке, хмурилась и бесшумно, одними губами, ругалась.

Кроме нас больше никаких источников движения вокруг не было. Словно отсюда не только баги, но еще и всех живых существ вымело какой-то диковинной метлой. Даже античит на плече не спешил взлететь и куда-нибудь свалить размять крылья или поискать чем похрустеть. Сидел себе нахохлившись на плече, полузакрыв глаза, и дремал себе, в ус не дуя.

А потом, когда на горизонте уже наметилось что-то, отличающееся от успевшего надоесть окружения, я увидел след. Даже два следа. Два следа, хорошо отпечатавшиеся в небольшой песчаной проплешине, подобные которым мы пересекли уже не один десяток раз. Следы ботинок с хорошим глубоким протектором, достаточно глубокие, чтобы заподозрить в том, кто их оставил, тяжело нагруженного человека. А самое главное — кроме этих двух следов вокруг не было больше ни единого похожего. Словно кто-то вывалился на песок из ниоткуда, постоял на одном месте и туда же, в никуда и свалил.

А самое плохое — я своими глазами видел тех, кто действительно умел так делать. Только тогда я гадал, это невидимость или физическое исчезновение из мира.

Теперь я знаю ответ на этот вопрос.

— Противник. — тихо произнес я, поднимая автомат, но пока что не снимая с предохранителя.

— Что? Где? — Скит принялась вертеть головой по сторонам, но я одернул ее:

— Не дергайся! Не подавай виду! Возможно, нас уже ведут!

— Откуда?

— Откуда угодно. Будь начеку.

— Я могу использовать «тишину»!

— Хорошая идея, давай.

Скит на ходу залезла левой рукой в подсумок сзади на боевом поясе и достала оттуда уже знакомый мне чит. Другую руку она протянула мне, и, когда я взялся за нее, девушка подбросила над нами сферу, активируя ее.

«Тишина» взлетела и повисла над нами (мой зверек проводил ее заинтересованным взглядом, но кидаться на перехват не стал — видать, был сыт), и, убедившись, что мы друг друга не видим, мы со Скит продолжили движение, держась за руки как дети на школьной линейке.

— Что ты увидел? — шепотом спросила Скит.

— Следы на песке. — ответил я, неотрывно глядя вперед, где непонятное образование начало обретать очертания и превращаться во что-то вроде искусственного, треугольной формы, холма.

— И что с ними?

— Они странные. Просто два следа рядом, как будто человека руками туда поставили, а потом так же руками унесли. Как будто он не приходил, понимаешь?

— Понимаю. — кивнула Скит.

— Знаешь, кто это мог быть?

— Кто угодно с достаточно развитыми технологиями или читами. Технорыцари, рассвет, может даже читер какой-то. Без понятия.

— Вот и я без понятия. А там, впереди, кажется, то, что нам и нужно. Ускоримся.

И мы ускорились. Мы почти побежали, все так же держась за руки и придерживая оружие, чтобы не бряцало. В итоге путь до покосившегося бетонного тоннеля, замаскированного под холмик, занял минуты две. И, когда мы наконец добежали до него, и остановились возле стенок перевести дыхание, внутри что-то явно пришло в движение. Раздались какие-то звуки, отдаленно напоминающие слова, а потом бетон сотрясся от тяжелого механического шага. И еще одного. И еще одного.

И из туннеля на нас вышел огромный, закованный в броневые листы, ходячий танк технорыцарей с «Утесом» наперевес.

— Технорыцари! — пискнула Скит. — Нам кабзда!

— Это еще почему⁈

— У них тепловизоры встроены в шлемы! Он нас видит!

И, едва только она это сказала, биотанк начал поднимать ствол пулемета…

Нас разделяло каких-то пятнадцать метров. На такой дистанции мы даже не успеем понять, что он начал стрелять — пули просто порвут нас на отдельные куски, несмотря на всю броню, которой у нас и так, прямо скажем, не сильно много.

Но шанс есть. Сервоприводы этого механического костюма явно не умеют двигаться быстро, и скорость, с которой ствол пытался нас нащупать, это лишь доказывала.

Поэтому я быстро дернул Скит за руку, притягивая ее к себе, а потом наоборот — изо всех толкнул от себя, одновременно отпрыгивая в сторону сам!

«Утес» загрохотал, выплевывая огромные пули в палец длиной каждая, но — мимо. На мгновение растерявшийся от нашего маневра технорыцарь дернул ствол сначала в мою сторону, потом тут же — в сторону Скит, и каждое движение стоило ему долей секунды, пока сервоприводы остановятся и начнут работать в обратном направлении.

У меня никаких сервоприводов, замедляющих движение, не было. Зато у меня была заряженная в подствольник «Ящерица», боевая часть которой специально создавалась для того, чтобы пробивать броню.

Поэтому, бросившись в сторону и падая на бок, я уже перехватился за рукоять гранатомета, и еще в падении выжал спуск, целясь прямо по метке коллиматора, без откидывания дополнительной прицельной планки для гранатомета. На такой дистанции я мог бы и вручную эту гранату докинуть, ни о какой баллистике и речи не идет!

Автомат чувствительно пнул в плечо, намного сильнее, чем при стрельбе пулями, и на правом плече технорыцаря расцвел огненный цветок. Он моментально поглотил половину биотанка, и превратился в облако дыма, которое обтекло угловатую фигуру.

С первого взгляда казалось, что ничего не изменилось — технорыцарь как стоял, так и продолжал стоять. Но он как минимум уже не стрелял. А как максимум — ствол медленно, но верно склонялся к земле.

Правая бронированная рука прямо на глазах разгибалась под весом станкового пулемета — взрыв гранаты явно повредил механизмы брони и конечность утратила свой функционал. Рыцарь пытался удержать оружие теми силами, что выделены человеку природой, да помогая себе второй, все еще работающей рукой, но эту битву он проигрывал.

И он проиграл ее окончательно, когда я дернул затвор гранатомета, выбрасывая стрелянный патрон и загоняя в патронник новый, и зарядил новую гранату. В этот раз я уже не спеша прицелился в голову биотанка и снова выжал спуск.

Гранатомет едва слышно щелкнул, так тихо, что даже без грохота пулемета я едва расслышал этот звук, и вторая граната поставила жирную точку, разорвавшись точно посередине лба. После этого технорыцарь не смог бы выжить, даже если бы был читером с «панацеей».

Я снова дослал в патронник гранатомета новый патрон, мысленно отминусовывая из магазина два стрелянных, и наконец поднялся с земли, не сводя при этом ствола автомата с проема, из которого появился технорыцарь. Чисто на случай, если кому-то внутри придет в голову проверить, почему вдруг перестал стрелять громогласный «Утес».

— Сука такая! — нервно выругалась Скит в трех метрах от меня, поднимаясь с земли. — Чуть не пристрелил нахер!

— Дверь держи. — велел я.

Скит потянулась за спину и достала верный «Вектор», не переставая возмущаться:

— А ты тоже хорош! Предупредил бы хоть, прежде чем толкаться! Я чуть ноготь не сломала!