— Я знаю.

Зайдя в комнату первой, я осмотрела помещение, из которого отчаянно желала выбраться в прошлый раз. Вдоль стен так же стояли сноуборды, но теперь я заметила фото Кейсона с родителями и сестрой. На фотографии он держал только что врученную серебряную медаль. Я взяла ее в руки, получая удовольствие от того, что была знакома с прекрасными людьми на фотографии. Людьми, которые создали настоящего Кейсона и которые сделали так, что я впервые за долгое время ощутила себя дома.

— Это было в прошлом году в Аспене, я выиграл серебряную медаль, — заметил он.

— Я поняла.

— Ты придешь в этом году?

Я поставила фотографию и повернулась к нему.

— А ты хотел бы?

Кейсон кивнул, в его глазах промелькнула беззащитность, которую я еще не видела.

— Тогда я буду там.

Улыбнувшись, он прошел через всю комнату и остановился напротив меня. Я была более чем готова, что его губы вновь окажутся на моих, но он не поцеловал меня. Кейсон обхватил меня руками и поднял над полом.

Я захихикала.

— Что ты делаешь?

Кейсон пронес меня к кровати и положил на нее. Я ждала, что он ляжет на меня. Мое тело жаждало этого, каждое нервное окончание проснулось. Однако Кейсон лег рядом со мной, подняв взгляд на потолок.

Ладно.

После долгого молчания он спросил:

— Позволишь мне кое-что сделать?

Я замерла, боясь спросить, что же это.

— Мы можем восстановить недавнюю ночь? — продолжил он.

— Восстановить недавнюю ночь?

— Если бы я так не напился, то признался бы тебе в своих чувствах. — Он протянул руку между нами и переплел наши пальцы. Его рука — такая теплая и сильная — наделила меня невыразимым спокойствием. — На вечеринке я не мог перестать думать о тебе, Шей. Все девушки ничто по сравнению с тобой.

Я с трудом сглотнула, совершенно неподготовленная к такой искренности… и к тому, как сильно мне это доставило удовольствие.

— Может они и красивые снаружи, но на этом все. С ними неинтересно общаться. Я понял, как сильно хотел слушать твои разговоры о научных вещах, которые вообще не понимаю, чем притворяться заинтересованным во всем, что они говорили.

Мое сердце колотилось в груди, как вышедший из-под контроля шарик в пинболе.

— Все подходили, говорили, как офигенно я катаюсь. Да, слушать это пару минут было круто, но потом мне захотелось, чтобы рядом оказалась ты и сказала, что я мог бы и получше трюки показывать.

Я рассмеялся.

— Я бы такое сказала, да?

Он выпустил мою руку и повернулся на бок, смотря на меня.

— Шей, мне нравится, какой я с тобой. Таким я нравлюсь себе намного больше.

Я не отводила взгляда от его красивых голубых глаз — никогда бы не подумала, что буду настолько наслаждаться ими.

— Сейчас ты настоящий?

Его взгляд переместился на потолок, губы сомкнулись в задумчивую линию.

— Думаю, да.

— Почему ты не уверен?

— Ты не понимаешь. — Он снова взглянул на меня. — Для разных людей я становился разным человеком. Легко забыть, кто ты на самом деле.

— Я не понимаю.

Он вздохнул.

— Кажется… будто я должен быть этим грубым сноубордистом, который выкручивает крутые трюки, чтобы впечатлить судей, заграбастать медали на соревнованиях и быть самым лучшем в своем виде спорта. Я должен быть примером подражания для детей, которые равняются на меня и считают, что я потрясный пацан, хоть это и не так. Я должен быть ходячей рекламой моего спонсора, который постоянно хочет больше от меня, и неважно нравится мне это или нет. Я должен быть гуру соцсетей, который выкладывает видео с отпадными трюками, чтобы люди не забыли обо мне и не заинтересовались следующей великой сенсацией сноубординга. Я должен быть студентом, который скрывает проблемы с учебой, чтобы не показаться нытиком. Но учеба так чертовски тяжело мне дается.

Мое сердце сжалось. Я никогда и не думала, что ему приходилось играть столь много ролей. И из всего, что он сказал, его признание о проблемах с учебой задели меня за живое.

— Прости.

— Я не хочу, чтобы тебе было жаль меня. Я хочу, чтобы ты поняла, что каждый день происходит в моей голове.

Я кивнула, зная, что ему не нужна моя жалось, и ценя то, что он мог спокойно поговорить об этом со мной.

— Но опять же, — продолжил Кейсон, — дома на этих выходных я осознал, что мне нравится тот я. Который любит свою семью и кататься на доске без давления со стороны. Я могу быть этим парнем с семьей. Я могу быть этим парнем с тобой.

Я понимала, как он мог потерять себя по жизни, когда ему приходилось примерять на себя столько много ролей. Но он всегда выставлял это в непринужденном свете. Словно ни о чем не заботился в этом мире. Но из всех людей уж я-то должна была понять, что нельзя узнать человека, не побывав в его шкуре. Всю свою жизнь я натягивала на лицо маску для учителей и друзей. Почему Кейсон должен стать исключением?

— Мне нравится, что ты можешь быть самим собой со мной.

На его лице появилась ранимая улыбка, которая зажгла во мне то, что я давным-давно погасила. Кейсон склонился надо мной, я почувствовала его дыхание на своих губах.

— Тогда позволь.

Кейсон медленно и нежно поцеловал меня в губы. От мягкого прикосновения по телу пронеслось покалывание, я чувствовала его от волос до кончиков пальцев. Кейсон перекатился так, что половина его тела оказалась надо мной. Он чувствовал, как колотилось мое сердце?

Задыхаясь, я отпрянула первой.

Кейсон взглянул на меня.

— Я никак не могу насытиться тобой, Шей Миллер.

Я опустила взгляд, вдруг стало трудно смотреть ему в глаза, особенно после слов, направленных в мой адрес.

— Шей, посмотри на меня.

Я встретилась с ним взглядом.

— Ты мне нравишься. И я молюсь Богу, что раз ты здесь, я тоже тебе нравлюсь. Я облажался, но второй раз я не повторю свою ошибку.

— Чего ты хочешь от меня?

— Вопрос с подвохом, — ответил Кейсон и рассмеялся. — Но если серьезно, то я никогда не хотел девушку, потому что обычно я занят разъездами. Но впервые мне хочется к кому-то возвращаться.

— К кому-то?

— К тебе, Шей. Я хочу возвращаться к тебе.

Я прикусила нижнюю губу, понимая, что по всему лицу растянется улыбка, если этого не сделать.

— Здесь ты должна что-то сказать, чтобы повысить мое эго.

— Будто тебе нужно повышать эго.

Кейсон рассмеялся, крепче обхватив меня руками и перевернувшись на спину так, что я оказалась на нем.

— Так я лучше в физике начну разбираться. Есть шанс, что ты все еще будешь заниматься со мной?

— Ты специально на уловки идешь, чтобы я снова с тобой занималась?

Он нахмурился.

— Вообще-то я так не думал. А сработает?

Я отрицательно покачала головой.

— Ты хотя бы будешь сидеть со мной на паре?

— Нет. Ты будешь слишком меня отвлекать.

— Моей красивой внешностью?

Я рассмеялась.

— Нет. Ты очень шумишь.

— Шумлю?

— Ты постоянно захлопываешь книги или громко закрываешь ноутбук в тишине.

— Для человека, который игнорировал меня, ты уделяла мне много внимания.

Я закатила глаза, но Кейсон прав. Даже когда я игнорировала его, то не переставала ощущать его присутствие.

— Останешься со мной на ночь?

Внутри меня все сжалось.

— У меня пара в семь часов.

Он улыбнулся.

— Я знаю. Помнишь?

Уголки моих губ опустились вниз от воспоминания о нашей неудачной первой встрече.

— Я отвезу тебя в общежитие, когда захочешь, — заверил он меня.

— У меня нет пижамы. — Я склонила голову набок.

— Шей, со мной тебе не нужно прятаться.

Кейсон прав. Он уже видел мои уродливые шрамы и не сбежал.

— Кроме того, я хочу, чтобы ты надела мою футболку.

— Почему?

— Потому что на тебя она отлично сядет.

Я рассмеялась.

— У нас же все будет хорошо, знаешь? — спросил он.

— Почему это? — спросила я.

— Потому что мы отлично дополняем друг друга.