– Времени тебе до завтрашнего полудня, – напомнил ведьмак. – Больше дать не могу. В ночь с пятницы на субботу – полнолуние, я не хочу его пропустить, у меня запланирован очень сложный и важный ритуал. И, кстати – мне будет нужен ассистент и я хотел бы видеть тебя в этой роли.

– Какой из меня ассистент? – махнул рукой я. – Я даже не недоучка, ко мне больше подходит слово «неуч».

– Объясню, растолкую, покажу, – пообещал ведьмак. – Заодно и гляну, насколько ты крепок. Ритуал-то непростой, на кладбище его проводить будем. Кстати – на том самом, где ты с товарищем Николаем шатался.

– Снова кого-то резать станете? – поморщился я.

– И да, и нет, – лукаво ответил ведьмак. – Потом – привыкай, для меня запретов нет, для тебя их тоже быть не должно. Есть цель, все остальное лишь средства для ее достижения, в том числе и те ценности, которые недалекими моралистами считаются неприкосновенными, вроде жизни человеческой. Да и моралям этим грош цена. Поверь мне, немолодому ведьмаку – именно на совести моралистов больше всего загубленных душ, иным тиранам такие гекатомбы, которые они устраивали, даже не снились. Достаточно вспомнить инквизицию. Костры по всей Европе пылали, причем во славу самых что ни на есть благих целей, и горели на них большей частью ни в чем не повинные люди. Общался я с одной ведьмой, так она порассказала мне о тех днях.

– Может, вы и правы, – задумчиво произнес я. – Большое добро всегда требует больших жертв.

– Соображаешь, – потрепал меня по голове Артем Сергеевич. – Вот еще что. Ты сейчас домой придешь, наш разговор станешь в голове вертеть так и эдак. Раньше или позже у тебя возникнет вопрос на тему: «Как-то все очень просто и быстро вышло. Вот эдак сразу в ученики. В чем подвох?». Подвоха нет. Совсем нет. И еще нет смысла нам разводить турусы на колесах. Если бы я тебя брал к себе на работу, то да, провели бы с тобой собеседование, возможно, даже не одно, потом проверка через службу безопасности и все такое прочее, по процедуре. И это правильно, надо понимать, кто ты есть. Но здесь – другое. Я знаю, кто ты такой. Ты тоже в курсе, что из себя представляю я. Мы с тобой одной группы крови, замечу, отличной от всего остального человечества. Мне нужен ученик. Тебе – наставник. Все на самом деле просто.

– Куда проще, – встал со скамейки я. – Если только это вслух не произносить. Вдумайтесь – мне надо принять решение о том, хочу ли я стать учеником ведьмака, и в случае согласия отправиться с ним на кладбище для проведения ритуала.

– Да, звучит необычно, – признал Артем Сергеевич и протянул мне руку. – Звони, буду ждать.

Войдя в квартиру, я стянул с себя пиджак, закостеневшую от пота рубашку, напился из-под крана и, проигнорировав трескотню соскучившегося за день Родьки, раскрыл ведьмачью книгу.

Я знал, что ищу, и все равно полистать ее пришлось – нумерации страниц здесь не было, и оглавления тоже.

Но – кто ищет, тот всегда найдет, в результате я добрался-таки до искомых записей и вчитался в отрывок, который в прошлый раз всего лишь просмотрел мельком.

Прочитал его. Потом – перечитал. Потом печально вздохнул. А так все хорошо начиналось, а?

– Хозяин, – робко подергал меня за штанину Родька. – Есть будешь? Я гречу сварил, мясо потушил с морковкой и луком.

– Мясо – это хорошо, – задумчиво ответил я. – Особенно, если с морковкой и луком.

– И перцем горошком. А еще я в гречу два огурца соленых добавил, – затараторил Родька. – Они в ней сильно хороши, даже если их на плите этой твоей варить. Хотя каши – их в печи надо готовить, чтобы они, значит, потомились.

– И это тоже верно, – согласился я с ним, погруженный в свои мысли.

– Так чего, накладывать? – уточнил Родька.

– А как же! – отозвался я. – Только я сначала в душ.

Решение было принято, теперь осталось только свести воедино все нити. Врать не стану – было страшновато, но выхода у меня теперь не было. Куда ни кинь – всюду клин, как гласит народная мудрость. И еще – назвался груздем, полезай в кузов. Это из той же оперы.

Одно хорошо – после такого не то что сила меня должна признать, мне медаль героя должны вручить будут. А если и этого силе будет мало, то я не знаю уж, чего ей еще надо.

Хотя ей и так грех жаловаться. Какой-то месяц назад расскажи мне кто о том, что я задумал, в жизни бы не поверил. Даже если бы я сам про это себе рассказал. Не поверил бы – и все.

Однако же вот – есть.

И еще – если это не «ломати», то что тогда Ратмир в виду имел?

Гречка с мясом и вправду хороша оказалась, я умял две тарелки «с верхом». Съел бы и еще одну, да некуда уже было.

Родька светился, как праздничный фонарик, видно, от того, что смог мне угодить.

– Спасибо, – сказал я ему, ставя тарелку в мойку. – Ты посуду не мой, я сам потом все сделаю.

– Хозя-я-яин? – даже вроде как обиделся мой помощник.

– Ну не все же тебе суетиться? – погрозил ему пальцем я. – Да и разленюсь я быстро, если ничего делать не буду. Тебе же хуже станет. Вот как залягу на диван, как начну тебя туда-сюда гонять.

Родька издал неопределенный звук, более всего похожий на «пфе», явно свидетельствующий о том, что для него подобное не в новинку.

Может, я и в самом деле мало его эксплуатирую? А и то – пусть посуду моет. Чего нет? А я пока к Маринке сбегаю, перетру с ней кое-что, и еще Нифонтову от нее позвоню. Мало того – с ее аппарата это сделаю. После рассказов Артема Семеновича нет у меня доверия ни к собственному домашнему телефону, ни к мобильному. И даже к стенам родного дома. Не знаю, в самом ли деле поставили мне «жучков» и «прослушку», или я на воду дую, но рисковать точно не стану. Лучше подстрахуюсь, тем более что Маринка всегда дома пару «левых» симок держит, для производственных нужд. Их-то точно не срисуют.

На мою удачу, соседка оказалась дома. Была она сосредоточенна и посмотрела на меня отсутствующим взглядом.

– Не до тебя, – сообщила она и попробовала закрыть перед моим носом дверь.

– Как обычно, – не дал я ей этого сделать и вошел в квартиру. – Дело есть.

– Кофе сам себе вари, – даже не услышала она меня, пребывая в каких-то своих мыслях, и двинулась по коридору в сторону комнаты. – И на меня тоже.

– Обо мне не забудь, – раздался голос Севастьянова. – Привет, Сашка. И еще Стасу большую кружку, но ему растворимого можно.

– Сахара побольше положи только, – подал голос сотрудник СКМ. – Я сладкий люблю.

Так не бывает. В смысле – не может так везти. Однако же вот, есть!

– А по какому поводу сбор? – задал я вопрос, входя в комнату.

– Материал готовим, – объяснил Севастьянов, пожав мне руку, а после разворошив кучу фотоснимков, лежащих на столе, за которым эта троица сидела. – Дал начальник Стасу отмашку, публиковать статью о кладбище будем. Вот, сидим, фразы подбираем, такие чтобы и сенсация, и народ не переполошить.

– Сильно шеф этого не хотел, – пояснил Стас. – Но тут такая штука вышла…

– Еще один покойник нарисовался, тоже в виде фарша, и на том же кладбище, – закончил я за него фразу. – Ну да, вроде как «серия» получается.

– Откуда знаешь? – вроде бы и с улыбкой спросил меня Стас, но в голосе его прозвучали совершенно другие нотки, не такие, как секунду назад.

Он в этот момент мне напомнил волка, почуявшего опасность. Не хотел бы я иметь его во врагах, честно скажу.

А в друзьях – хотел бы. С таким другом, как в песне, на медведя можно ходить.

– В самом деле? – наконец заметила меня Маринка. – Или нас обскакала какая сволочь? Севастьянов?

– Стас, скажи, а что лично тебе может перепасть в том случае, если ты сцапаешь тех, кто это сделал? – не обращая внимания на нее, спросил я у полицейского. – В смысле – «звездочка», премия? Или что-то еще?

– Вопрос странный, но интересный, – Стас встал со стула и подошел ко мне. – А что ты захочешь получить от меня в этом случае?

– Вот это уже деловой разговор, – я плотоядно улыбнулся. – Ну, давай договариваться?