Я позвонил Артему Семеновичу в половине двенадцатого. Нет, можно было бы и пораньше, но у меня же еще и работа есть? Утро в нашем отделе самая жаркая пора, минуты свободной нет. А если это все помножить на духоту, так никуда и не девшуюся, и скверное настроение Кузнецовой, которая до сих пор дулась за то, что вчера меня на переговоры позвали, а не ее, то выходит совсем уж безрадостная картина.

– Думал, что раньше наберешь, – без приветствий сообщил мне ведьмак. – Удивляешь ты меня, Саша, и это хорошо. Люблю людей с извивом, с ними интересно.

– Да не в извивах дело, – я решил не мудрить и говорить правду. – Решить-то я еще вечером все для себя решил, просто ночью звонить неудобно, а утром на работе зашился. Хорошо еще вообще не прозевал назначенное время. Сами знаете, как это бывает, то одно, то другое – пошла писать губерния.

– И что решил? – с очевидным интересом спросил у меня Артем Сергеевич.

Еще бы ему не любопытствовать. Полнолуние-то вот оно, сегодня. Прозевал – и жди потом следующего, да еще по новой все начинай.

– Дураком надо быть, чтобы отказаться от такого предложения, – деловито сообщил ему я. – Но есть ряд моментов, которые хотелось бы прояснить. И обсудить.

– Если не секрет? – уточнил ведьмак. – Что за моменты?

– Разные. И технические, и юридические, и, что уж там, финансового характера. Я же так понимаю, что мне при вас надо будет состоять большей частью, значит, работу бросать придется. А жить на что? Я не студент, вагоны по ночам разгружать не хочу. Да и не смогу, физическая подготовка у меня не та.

– Резонно, – признал Артем Сергеевич. – Сразу видно делового человека. Ладно, обсудим все завтра с утра. Сегодня, прости, не смогу – у меня день по минутам расписан. Ну а ночью не до того будет, как ты понимаешь. Тебя устраивает такой расклад?

– Вполне, – степенно ответил я.

– Ну и славно, – ведьмак пошуршал чем-то, как видно, страницами ежедневника. – Значит, действуем так. К десяти вечера выходи к своему подъезду, за тобой придет машина, она тебя доставит ко мне. Ну а дальше все на месте.

– Понял, принял, – отрапортовал я. – До вечера.

И повесил трубку. Первым. Мол – да, вот такой я, за рубль двадцать не купишь.

Вот он, наверное, сейчас надо мной посмеялся. И ладно, и пусть. Я переживу.

К моему великому удивлению, день не тянулся бесконечно, как того можно было бы ожидать, а просто-таки летел стрелой. Может, потому что этот день мог стать моим последним днем? Ну гипотетически, если что-то пойдет не так?

Но при этом страха не было. Видимо, выбрал я весь его лимит за этот месяц, исчерпал, как деньги на телефоне. А может, потому, что сделал все, что от меня зависело, до конца, до последней точки. Теперь дело было за другими людьми. Надо заметить – надежными, включая хитреца Нифонтова. На него, к слову, была у меня особая надежда, потому что в данной ситуации наши интересы совпадали. Впрочем, и Стас тоже не останется внакладе, если все выгорит, а значит, и он постарается на совесть.

За окнами темнело, дело шло к вечеру.

– Хозяин, – Родька как видно что-то почуял, был он сегодня тихий и молчаливый. – Я бы пирог завтра испек, что ли. Знаешь, такой, с изюмом и орехами. Субботний день, как-никак.

– Испеки, – одобрил я его предложение. – Почему нет?

– Тогда надо в магазин идти, – продолжил он свою мысль. – Изюма у нас нет. И орехов тоже. Да и муки почти не осталось. А дрожжей у тебя, похоже, вовсе никогда и не было.

– Дай закурить, а то есть так хочется, что переночевать негде, – рассмеялся я. – Хитер.

– Нет, можно и завтра, если ты устал, – примирительно посопел Родька. – Но я бы сейчас тесто поставил, к утру оно и взойдет.

Идти куда-то мне было лень, но, подумав, я все-таки натянул джинсы и футболку. Схожу. Время убью, и потом еще такое дело… Если что, он, Вавила Силыч да Кузьмич этим пирогом меня и помянут.

Вот ведь какая чушь в голову лезет, а?

В магазине было на удивление мало народу, хотя вроде и пятница на дворе, а значит, впереди дачные выходные. Может, просто разъехались уже все, десятый час как-никак?

Что забавно – в свете последних событий я окончательно плюнул на запрет вечерних прогулок. Теперь-то чего? Да и поднатаскался я уже в этих делах, чем меня теперь удивить можно?

Впрочем, по поводу удивления – это я зря. На улицах Города всегда найдется что-то нестандартное и неформатное, на что можно с интересом поглазеть. Вот и сейчас, пожалуйста – на повороте к моему дому, прижавшись к бордюру, стоит машина, которую с упоением пинает ногой молодой светловолосый парень, по виду мой ровесник. Хорошо так, увлеченно, размахивая руками и негромко сквернословя.

Причем и машина необычная, редкая в наших краях настоящая «американка», «Крайслер «Саратога».

Он заметил, что я смотрю на его поединок с «крайслером», как видно, хотел сказать что-то резкое, но вместо этого спросил:

– Сигареты есть?

– Нет, – развел руками я. – Не курю.

– И почему я даже не удивлен? – уже совсем без агрессии, скорее печально, произнес молодой человек. – Нет, не мой сегодня день.

Он вздохнул, присел на капот машины и уставился на меня.

– Скажи, а у тебя бывало такое, чтобы в один день все сразу навалилось? – спросил он у меня. – Ну вот вообще все напасти, какие есть на свете?

– Пожалуй, нет, – подумав, ответил я. – Поганые дни бывали, это как у всех, но чтобы совсем-совсем «труба», такого не случалось. Разве что в детстве, когда и лужа озером кажется. В нем беды острее воспринимаются, чем радости, потому что тогда радостей больше.

– Детство – это да, – согласился со мной молодой человек. – Но оно когда было? А сейчас, сука, настоящая жизнь. И лупит она со всех сторон. Если хочешь – расскажу, а ты пальцы загибай, впечатляйся.

Я глянул на экран телефона – без двадцати десять. Время есть, отчего не послушать?

– Сегодня мне жена рога наставила – это раз, – молодой человек разворошил свои волосы, как видно, давая мне понять, что новое приобретение находится где-то там. – Помог им вырасти мой лучший друг, понятно, что уже бывший – это два. Дело, которому я отдал пять лет жизни, в смысле – команда КВН, развалилось в один миг – это три. Думал, что мы на самом деле команда, что мы все вместе. Фиг. Оказалось – каждый по отдельности. И вдобавок – вот, машина сломалась, причем наглухо. Как тебе?

– Жесть. Но это если комплексно рассматривать, в разрезе одного дня, – признал я. – А если по отдельности – нет здесь ничего такого особо катастрофичного.

Узнал бы он про мои похождения, то понял бы, что распавшаяся команда КВН и даже рванувшая «налево» жена – это все не так страшно. Потому что несмертельно.

Мне бы твои проблемы, парень.

– Согласен, – устало произнес юноша. – Вроде как все мелочи жизни, бытовуха. Вот только так тошно сейчас мне, что беда просто. И главное – непонятно, что дальше делать? Было все – и ничего сразу нет. Утром еще ясность имелась, кто я такой и куда иду. Определенность. А теперь? Хоть в секту какую определяйся, вроде «Седьмого пришествия блаженного Константина», может, они верный путь подскажут.

– Это ты просто выговорился или совета от меня ждешь? – уточнил я у него.

– Совет – это хорошо, – оживился молодой человек. – Почему нет? К тому же, это по-нашему, по-русски – спросить у первого встречного, как дальше жить.

– На работу устройся, – немедленно сказал я. – Ты же безработный?

– Только институт окончил, – подтвердил парень. – Журфак.

– Ну вот, – я переложил пакет с продуктами из руки в руку. – Жги сердца людей глаголом. Будет работа – на глупости времени не останется, она его без остатка сожрет. Опять же – новые знакомства, новые заморочки.

– Вариант, – призадумался молодой человек.

– И вот тебе второй совет, до кучи. Альтернативный, так сказать. Посоветуйся с родителями. Серьезно. Лучше всего с отцом, если есть. Ведь это он тебя всему в жизни научил, согласись? Значит, и сейчас сможет сказать, что дальше делать.