— А-а-а! — заорал Анатолий. — Вот вам, суки! Всех урою! Вылезайте из своей норы! Птеродактили гребаные!

Он двинул рычажок на полную мощность, поднял ствол вверх и, нажал кнопку пуска. Оружие бешено дернулось в его руках, а в сумеречное небо полетел ослепительный заряд, грозно потрескивая мелкими молниями.

И тут кто-то накрыл его, сбил с ног и прижал к земле.

— Берегите боеприпасы, командир, — услышал он сдавленный шепот Климова. — Ещё не время для салютов.

Анатолий пришел в себя и удивленно посмотрел на бойца.

— Все, Паша, отпусти.

Климов поднялся, протянул руку.

— Командир, а почему птеродактили?

— Не знаю, не нравятся они мне, — ответил Анатолий, хватаясь за руку бойца. Тот рывком поставил капитана на ноги.

Они подошли к лежащему старику.

— Забирай шарик, — зло выговорил Анатолий Климову, и склонился над дедом. Прислонил палец к его шее, потом повернул тело на спину.

Опущенные веки, полуоткрытый рот и безвольно раскиданные руки. Старик был мертв. Анатолий стиснул зубы, стащил с головы камуфляжную бандану. Подошел Климов со свертком из брезента.

— А тяжелый, зараза, — проговорил он.

Потом заметил безжизненное тело деда Миши и скорбно замолчал.

Они шли через Городище не таясь, и знали, что их видят с наблюдательного пункта на вершине холма. Анатолий нес тело старика, а за ним топал Климов, перебросив через плечо сверток с шариком инопланетян. Уже подходя к платформе, Анатолий заметил собаку, сидевшую в глубине разрушенного двора. Он кивнул ей молча, будто предлагая пойти с собой. Псина послушалась, поплелась следом.

На полигоне их встретили молчанием. Бойцы и девушки сгрудились и Анатолий бережно положил тело деда Миши перед ними на пол. Арцыбашев упал на колени перед стариком и осторожно провел пальцами по лицу деда. Встретившись взглядом с капитаном, порывисто дернул головой, и пальцы медленно сжались в кулак.

Дед Миша умер от внезапного инфаркта, как сказала Инна, осмотрев тело старика, а Дима Арцыбашев тихо плакал, выкапывая через час могилу. С дедом молча простились, и теперь невысокий холмик невдалеке от полигона скрывался от взглядов в рощице стройных берез...

Лохматому псу, наспех, дали кличку Шарик. Покормили, и выделили подстилку в жилом секторе полигона. Он жадно поел каши с тушенкой, и молча улегся, уронив морду на подстилку, следя глазами за снующими людьми.

Анатолий стоял возле бокса и через стекло наблюдал, как Аркадий и Семен ковыряются во внутренностях сбитого инопланетного шара, когда запыхавшийся от бега Женя Васин взволнованно крикнул:

— Командир, на поверхности роботы!

Капитан сжал челюсти, и процедил:

— Всем — боевая тревога.

Вот он момент, которого Анатолий ждал, и в то же время не хотел, чтоб он так быстро настал.

Десантники знали, что делать в случае атаки на полигон. Но совсем другое — открытое боестолкновение. Парни, правда, обладали опытом, но тогда, около дома, это было больше похоже на суматоху, чем на осознанный спланированный бой.

Анатолий выбежал на поверхность. На краю тоннеля спрятался Витя Обухов, и в бинокль рассматривал сумеречное небо.

— Что там?

— Какая-то летающая платформа, — ответил Витя, не опуская бинокль. — Висит в пяти километрах от нас, вон там, на равнине за лесом. С нее выгрузились четыре робота. Копии того, что мы встретили у дома в вашем поселке. Они двигаются к Городищу. В небе пара аппаратов, похожих… даже не знаю, на такие… доски что ли короткие, но с овальными закруглениями на концах. Один конец светится голубым светом. Они летят над шеренгой роботов, на небольшой высоте, барражируя по диагоналям.

— Типа, ищут, — сплюнул Анатолий. — Не светись зря.

Он обернулся, посмотрел как десантники выскакивают из полигона в тоннель, и прижимаясь к стене встают за ним. Лица напряжены, тела согнуты, как сжатые пружины. Шесть молодых парней, для которых этот бой может стать последним. Но, бойцы изменились за двое суток. Вместо страха в их глазах — решимость драться до последнего. И не нужно пафосных речей, что за нами страна и все такое. Сейчас они будут драться за свои жизни. И все видели, как падает робот, и разлетается на кусочки ненавистный шар, к которому сутки назад они и подойти не могли.

— Парни, вы знаете, что делать, — прошептал капитан. — Заряды экономьте, их мало. И все время двигайтесь.

— Командир, до роботов километр, — сказал Обухов.

— Я вначале снимаю летающие «бревна». Отвлеките роботов всего на минуту.

— Сделаем, — ответил за всех Смирнов.

Анатолий пробежал к противоположному выходу из тоннеля, вздохнул, поднял оружие и выскочив из укрытия, бросился по склону холма вверх. Он преодолел половину пути, как прозвучали выстрелы автоматов. Капитан прибавил ходу, и, достигнув вершины, лег на бок, направив ствол вверх.

Над ним выскочили летающие "бревна". С их голубых носов срывались заряды, падая по ту сторону холма. "Бревна" летели немного боком, неторопливо, одно над другим, равномерно посвистывая. Анатолий прицелился в нижний аппарат, нажал пуск. Не раздумывая, нажал кнопку огня еще несколько раз, но, верхнее «бревно» резким маневром назад и вверх ушло от разящего залпа. А в нижний аппарат капитан попал, и механизм, выпуская снопы ярких искр из бока, покрутившись как падающий лист, врезался в землю.

Анатолий вскочил, перемахнул через гребень холма, выцеливая на бегу громадину робота, который частыми залпами своих цилиндров освещал воздух голубыми всполохами. Другие роботы стреляли реже. Капитан привстал на колено, ткнул кнопку выстрела. «Голова» особо ретивого робота разлетелась осколками. Робот протяжно загудел, цилиндры пушек провернулись, и вся конструкция стала медленно разваливаться. Анатолий прыгнул в сторону, перекатываясь на боку. С высоты в склон холма с шипением врезались серые молнии, подняв в воздух куски дерна. Летающее «бревно» плавно выскользнуло в зону видимости, и развернулось светящимся концом к капитану. Голубое свечение усилилось, мелькнул серый всполох. Анатолий успел повернуться, повинуясь рефлексу, но тугая горячая волна воздуха приподняла его, и отбросила в сторону. От сильного удара о землю капитан выпустил оружие из рук, и ружье отлетело. Резкая боль пронзила спину, сбив дыхание. Он закашлялся, еще и глотнув пыль, поднявшуюся от разрывов зарядов. С трудом перевернулся на живот, пытаясь подтянуть колени, и попытаться встать. В глазах застыла мутная пелена. Анатолий, кашляя, потряс головой, стараясь сквозь пелену и пыль разглядеть свое оружие. В уши проник противный свист, и еле различимое шипение. И капитан осознал, что если он не уйдет с линии огня, то серые молнии пришельцев его разорвут, и никакая защита не поможет. Заряды просто пробьют ее на близком расстоянии. Но его мышцы одеревенели, сознание поглотила безразличность, полная усталость. Руки подгибались, сил подняться не было.

Внезапно, в мозг ворвались звуки выстрелов автомата. Ровные, оглушительные. Звон выскакивающих гильз слился со звуками рвущегося металла, визгом ломающихся механизмов и истошным шипением вырывающегося из чего-то то ли воздуха, то ли газа. Потом какофония боя скрылась за напряженным гулом.

Капитан поднял голову. Арцыбашев стоял во весь рост рядом с ним. Лицо парня, искаженное злобой и отчаянием, освещалось всполохами огня, мерно вырывающегося из дула автомата. Рот перекошен, глаза сужены в щелочки.

Дима стрелял, раз за разом посылая пули в бок летающего «бревна», которое пыталось подняться, и, чадя из пробоин оранжевым паром, крутилось змеей.

Гул в ушах капитана неожиданно исчез, и он отчетливо услышал все звуки. Мышцы налились знакомой силой, сознание обрело уверенность. Из пелены выходил робот, закрутив вокруг себя вихри, которые причудливо разбросали дым вокруг его серебристой туши. Полоса на «голове» зловеще светилась ярко-голубым светом, а раструбы цилиндров развернулись на Арцыбашева.