Она чуть раздумывала, потом кивнула.

— Вы не будете кричать?

Она медленно покрутила головой из стороны в сторону.

Анатолий убрал ладонь. Её губы подрагивали от волнения, большие глаза смотрели пристально, но страха в них уже не было.

— Как вас зовут?

— Вера, — прошептала она.

— Кто еще с вами?

— Кристина, это моя двоюродная сестра и дед Миша.

Капитан развернул Веру к себе:

— Кто такой дед Миша?

— Из местных. Он нашел нас на дороге.

— А что вы там делаете?

Вера после секундного раздумья ответила:

— Шалаш.

Анатолий убрал руки и отступил:

— Джинсы застегните, Вера.

Она отвернулась, застегнула молнию.

— А теперь проводите меня до шалаша. Только спокойно, договорились?

— Да. А вы меня не убьете?

— Я похож на убийцу?

Вера насмешливо осмотрела капитана.

— Что-то такое есть.

— Это маскировка. Вы не смотрели боевиков по телику?

Они неспешно пошли в сторону шалаша. Кристиной оказалась девушка лет шестнадцати, одетая в короткое легкое платье и мешковатые штаны, явно не её размера. При виде незнакомца в камуфляже она охнула, но увидев с ним сестру, только сказала негромко:

— Деда Миша, к нам гости.

Из низкого сооружения, выстроенного из переплетенных веток, и покрытого сверху еловым лапником показалась седая голова. Маленькие глаза около широкого носа, поросшее белой щетиной сморщенное лицо.

— И кого привела, дочка? — спросил дед Веру.

— Анатолий. Говорит с ним жена и еще шесть десантников.

Дед Миша вылез из шалаша, кряхтя встал на ноги.

— Бог в помощь, — сказал Анатолий.

— Что надо, мил человек? — дед отряхнул штаны от прилипших еловых иголок.

— Поговорить, — пожал плечами Анатолий. Сел на землю, отложив ружье в сторону.

— Ну, говори.

Анатолий быстро осмотрелся. Кроме девушек и старика вокруг никого не было.

— Ты головой не крути, говори, зачем пришел, — дед Миша сверлил капитана глазами.

— В Городище иду с бойцами. Жена еще со мной. Мне нужно найти здешний полигон. Может там есть кто, не знаешь?

— А ты как на нас вышел? — в свою очередь дедушка осмотрелся. — Что-то не вижу я твоих бойцов и жены.

— Они в полукилометре отсюда ждут меня. Боец из охранения разглядел вас издали, вот я и решил узнать кто здесь, — ответил Анатолий.

— Мудро, — покивал дед Миша. — Значится ты из разведчиков будешь?

— Было дело. Давно.

— И где?

— Афган, Чечня.

— А звание какое?

— Капитан. Был в отставке, теперь в деле.

Дед опять покивал, затем сказал:

— Вера, Кристина, а ночь никто не отменял. Нечего уши греть, идите лапник набирайте, сами спать будете в шалаше. Только тихо ходите, под вечер звуки далеко разносятся. И далеко не отходите, чтоб видел я вас.

Девчонки недовольно отошли.

— Ты вот что, капитан, — дед пожевал губами. — Давай веди своих сюда. Разговоры потом будем разговаривать, ночь скоро. Надо ее пережить.

Анатолий кивнул, встал. И заметил невдалеке притулившуюся к дереву фигуру. Махнул рукой призывно. Из сумерек вышел Смирнов.

— Плохо маскируетесь, боец, — высказал ему капитан. — Возвращайтесь, и приведите отряд сюда. Только не шумите.

— Есть, — уныло ответил Смирнов, и крадучись ушел в лес.

Дед Миша ухмыльнулся.

— Мальчишки это, капитан, не бойцы.

— Других у меня нет, дедушка, — резко ответил Анатолий.

— Ты не серчай, парень, — беззлобно сказал дед. — На нервах я. Ты хоть знаешь, что творится?

— Только догадываюсь. А что здесь было?

Капитану очень хотелось узнать как можно больше о тех, кто напал и уничтожает людей. Он понимал, что выживших найдется немного, и любой рассказ очевидца даст крупинки информации. А она необходима для анализа действий противника.

Дед Миша в отчаянии махнул рукой.

— Супостат неизвестный на нас войной пошел. Днем пролетели какие-то аппараты, я отродясь таких не видел, даже по телевизору. Накидали шаров серебряных. Они, сволочи, шары эти размером с арбуз, из земли выскакивают вверх и пуляют по людям молниями. Только прах по ветру разлетается. По домам шмаляли, по машинам. Жуть!

Дед всхлипнул, торопливо смахнул слезу.

— А ты-то как не попал под раздачу? — спросил Анатолий.

— В мой дом попала молния, — зло ответил дед. — Бабку мою накрыло бревнами с потолка, а меня за печку швырнуло. Потом загорелся дом-то. Пламя такое едкое, голубое. Я очухался, и выскочил быстро в одном исподнем. А бабка моя сгорела. Я потом на пепелище бродил, в погребе шматье кое — какое себе нашел, да вот Кристине шкарята мои пригодились, у девки то совсем платье короткое. В машине я девчонок нашел, легковушке. Перед таратайки раздавило упавшим грузовиком, а они на заднем сидении оглушенные лежали. В общем ужас творился. Висел этот шарик да людей истреблял. Быстро так. Побежит кто, он фить… швырнет молнией, и нет человека. Только лоскуточки по земле перекатываются.

— Вас то почему молнией не задело?

— Не знаю я, Анатолий, — отмахнулся дед. — Может не понравились чем супостату. Я Кристину выволок из машины, тащу ее в лесок, смотрю, шарик энтот крутится, гудит противно, а вокруг уже нет никого, только Вера еще выползает через заднюю дверь. Кричит, плачет, в крови вся. На месте водителя мать ее сидела. Так когда придавило их, кровища на Верку и полилась, от матери-то. Она лезет, а рюкзачок за спиной зацепился. Девка бьется, а шарик как фить молнией, аккурат по машине. Веру вместе с дверкой на обочину и вынесло. Повезло ей. Шарик потом пожужжал, да в землю спрятался. Вот я сюда их и приволок. Отмыл Веру, за водой ходил раза три, колодец за домом моим, слава богу, не пострадал.

— Вот так и ходил? — удивился Анатолий.

— Аккуратно ходил, лесочком. Потом шмыг через дорогу. Наберу водицы, и на цыпочках, медленно, обратно. Девчонки часа три в истерике бились, еле успокоил. Вера переоделась потом, а Кристине шкарята пришлось искать.

— Ты, дед Миша, прямо герой, — улыбнулся Анатолий. — Тебе годов сколько будет?

— Да почитай восемьдесят третий пошел.

Капитан присвистнул удивленно. А дедок весьма бойкий для своих лет.

К шалашу вернулись Вера с Кристиной, таща охапки еловых веток. Посмотрели обиженно, стали заталкивать лапник внутрь.

Подошли и бойцы Анатолия. Цилиндры сверкали в спустившейся темноте серебром.

— Это, дед Миша, отряд мой, — показал рукой на солдат Анатолий. — И жена моя, Инна. Фельдшер она.

Люди по тихому знакомились друг с другом. Инна с девушками скрылась в шалаше, а ребята, присыпав цилиндры ветками, уселись вокруг Анатолия. Открыли тушенку, разложили на траве галеты.

— Ночь холодная будет, — сказал дед, тихо пережевывая вареное мясо. — Одеял бы набрать, а то замерзнем.

— Дома то целые остались в деревне? — спросил Анатолий, поддевая ножом кусок тушенки.

— На окраине вроде остались. Я к колодцу ходил, видел. Крыши не тронутые.

— А далеко до деревни?

— Да версты полторы будет.

— А называется как?

— Так Городище и называется.

Анатолий прищурился:

— Может, ты и где полигон знаешь?

— Да знаю. На той стороне от железки. За платформой, в километре «колючка» начинается.

— А шарик где торчит супостатный?

Старик задумался.

— Чтоб не соврать, перед платформой затаился. Этак метров двести от нее, около дороги в траве.

Анатолий вытер нож о брючину, сунул его в ножны на поясе.

— Я бойца тебе дам, дед. Сходите в Городище. Он поможет одеяла тащить.

— Лады, капитан. Зови солдата.

— Климов, — позвал Анатолий.

— Я, — отозвался десантник.

— Пойдешь с дедом Мишей в деревню. Говорят на окраине целые дома остались. Одеяла, пледы пошукаете, одежду теплую. Смотри внимательно. Если заметишь еду, или лекарства, запомни в каком доме. И, самое главное. Это очень важно, заруби на своем носу! К электроприборам не подходи, и ни в коем случае их не трогай. Это смерть. Ни мобильников, ни радиоприемников… Ничего не трогать, понял? Даже наушник от плеера обходи, если он на дороге валяется. Под ноги смотрите.