— Ну, у тебя получилось. — Улыбка исчезла с лица Тревиса. — А почему ты прямо не сказал мне, что я должен делать? Разве так не было бы проще?

— Если бы я сказал тебе правду, и ты бы заранее знал о наказании за такое преступление, разве ты согласился бы на него пойти?

Тревис обдумал вопрос Ларада, а потом честно ответил:

— Не уверен.

— И я тоже.

После некоторых колебаний Тревис протянул руку:

— Все в порядке, мастер Ларад. Я на тебя не в обиде.

— А я и не просил у тебя прощения, мастер Уайлдер.

Так и не пожав протянутой руки, Ларад зашагал прочь.

Потом он остановился и бросил взгляд через плечо, на его неподвижном, иссеченном шрамами лице напряженным огнем горели глаза.

— Желаю тебе удачного путешествия, повелитель рун.

— И тебе того же, — прошептал Тревис, но Ларад уже скрылся за поворотом.

Тревис тяжело вздохнул и повернулся к остальным. Все уже сидели на лошадях. Пора. Он подошел к Пятнышу, схватился за гриву и вскочил в седло. Подняв голову, Тревис увидел, что на него смотрят янтарные глаза.

— С тобой все в порядке, дорогой? — спросила Мелия. Тревис взялся за поводья.

— Давайте уедем подальше от этого места.

ГЛАВА 57

Они старались держаться поближе к Фол Эренну, и с каждой лигой, которую они оставляли за спиной, настроение Грейс улучшалось. Может быть, причина крылась в Тревисе, которому они помогли спастись, но Грейс вдруг почувствовала себя свободной. Путешествие к башне прошло под знаком огня и смерти. Теперь же ей казалось, что все горести остались позади. Несмотря на предупреждение Фолкена, воздух становился все более прохладным и влажным по мере того, как они продвигались на восток и — если Грейс правильно запомнила карты — приближались к океану.

В первый день Грейс почти не разговаривала, постоянно придерживая Шандис и наблюдая за своими спутниками. Ее взгляд останавливался на каждом из них по очереди.

Тревис смеялся над каждой непристойной шуткой Бельтана. Мелия кивала Фолкену, который ей что-то негромко рассказывал. Эйрин смотрела на мир васильковыми глазами, сияющими на бледном, утонченном лице, рядом ехала Лирит, в ее глазах светилось умиротворение, сравнимое лишь с безмятежным покоем тихого лесного озера. А еще был Дарж — надежный, добрый, верный Дарж. Эмбарец часто пришпоривал своего жеребца, чтобы проверить, не поджидает ли их впереди опасность.

Маленькая рука коснулась щеки Грейс. Она посмотрела на изуродованное лицо Тиры. Девочка кивнула, словно просто хотела напомнить Грейс о своем существовании, а потом вновь обратила безмятежный взгляд вперед. Сердце Грейс сжалось от сладкой боли.

Ты никогда не остаешься одна. Грейс. Даже в те мгновения, когда чувствуешь себя одинокой. Тебе следует об этом помнить.

Когда до полудня оставалось не так уж долго, Мелия и Фолкен подъехали к Тревису, чтобы задать очередной вопрос — казалось, им не будет конца. В тот вечер, когда Тревису удалось спастись, он рассказал свою историю. Все слушали его с неусыпным вниманием и пришли в ужас, когда узнали, что огненное зло проникло и в его мир. Сейчас до Грейс доносились лишь обрывки их разговора, но бард и Мелия интересовались подробностями его приключений, особенно их интересовал мужчина в черном плаще, который пришел в салун. Грейс вздрогнула, когда вспомнила описание Тревиса.

Берегись — он пожрет тебя.

Может быть, тот человек имел в виду огненную чуму? Другого разумного объяснения придумать не удавалось. Грейс вдруг захотелось вернуться в Денвер, где она могла бы осмотреть одну из жертв чумы в госпитале — сделать анализ крови и биопсию, рентгеновский снимок и ультразвуковое исследование. Воспользоваться современными инструментами и попробовать понять природу болезни.

Потом она вспомнила о человеке на ферме, которого убила железной кочергой, и поняла, что никакие тесты, даже самые передовые, не смогут объяснить причины недуга. Кроме того, даже если бы перед ней открылась дверь в Денвер, Грейс сомневалась, что она вернется. Интересно, что она почувствует, когда вместо великолепных платьев наденет белый накрахмаленный халат?

Она вновь посмотрела на Лирит. Толорийка восседала на своей кобыле — возможно, не так царственно, как Мелия, но спокойно и уверенно. Нет, Лирит не станет приказывать тебе, как Мелия, она каким-то непостижимым образом делает так, что ты хочешь исполнить ее желание.

Грейс получала удовольствие, наблюдая за ними. В Серой Башне Мелия и Лирит смотрели друг на друга, как две женщины, явившиеся на вечеринку в роскошных, но одинаковых платьях. Теперь, когда они отправились в путь, Лирит часто бросала незаметные взгляды на леди с янтарными глазами, и хотя Мелия делала вид, что ничего не замечает, по развороту ее плеч Грейс чувствовала: Мелия знает о взглядах Лирит.

Удовлетворив свое любопытство, Грейс догнала колдунью из Толории.

— В чем дело, Лирит? — без всяких предисловий спросила Грейс.

— О чем ты, сестра? — И глаза Лирит вновь устремились к леди на белой лошади.

— Именно об этом — ты глаз с нее не сводишь. С леди Мелии.

— Ах, ерунда, — быстро ответила Лирит.

На губах Грейс заиграла насмешливая улыбка.

— Конечно. Я всегда сверлю взглядами людей без всякой на то причины.

Лирит приподняла тонкую бровь.

— Я вижу, ты многому научилась у леди Кайрен.

— Ничего у тебя не выйдет, — усмехнулась Грейс. — Такими уловками от меня не отделаешься. Тебе что-то известно о Мелии — но ты предпочитаешь оставить свое знание при себе.

Наконец Лирит неохотно оторвала взгляд от Мелии и посмотрела на Грейс.

— Я знаю лишь то, — негромко ответила она, — что она посчитала нужным нам сообщить.

И прежде чем Грейс успела задать следующий вопрос, Лирит легко коснулась шеи своей кобылы, и та сразу перешла на галоп, оставив Грейс позади.

Они разбили лагерь, когда длинные тени высоких гор легли на землю. Бельтан умудрился поймать в силки небольшого оленя, и, хотя сердце Грейс протестовало, желудок радовался, что животное погибло не напрасно.

Вечером у костра царило праздничное настроение. Бельтан рассказывал забористые анекдоты о пьяных солдатах, Фолкен пел песни, а Лирит изрядно всех удивила, продемонстрировав фокусы с монетой. И хотя Грейс понимала, что дело тут в ловкости рук, а не в обращении к Духу Природы, она всякий раз удивленно вскрикивала, когда монета исчезала в руке Лирит, а потом появлялась в ухе у недоумевающего Даржа. Тира хлопала в ладоши и смеялась, и Грейс обнимала девочку.

Это опасно, Грейс. Ты и сама прекрасно понимаешь. Еще немного, и ты привыкнешь к тому, что Тира рядом. Она стала слишком тебе дорога.

Неожиданно Грейс обнаружила, что уже не помнит причин, по которым следует держать людей на дистанции. Она еще крепче обняла девочку, и Тира не противилась.

Мелия приготовила свежую оленину, добавив зелень, собранную Лирит и Эйрин, — получился ароматный суп, и когда над чашками поднимался восхитительный запах, Лирит опустила взгляд и благоговейно проговорила:

— Радость от боли, жизнь от смерти. В концах рождается начало. Да благословит Ирсайя плоды этой охоты.

Когда Грейс подняла голову, взгляд Лирит был устремлен на Мелию.

— Какая чудесная молитва, дорогая, — царственно произнесла леди Мелия и принялась за еду.

После ужина Бельтан принялся рассказывать очередной анекдот, в котором шла речь о злополучном рыцаре, не сумевшем снять доспехи, когда спасенная им девушка пожелала выразить ему свою благодарность. Потом заговорил Фолкен, и, хотя его голос звучал совсем тихо, все сразу замолчали.

— Их каким-то образом создал Огненный камень.

— Огневиков, — не думая, выпалила Грейс. Пламя костра отразилось в очках Тревиса.

— Конечно, звучит вполне убедительно. Крондрим. Крондизар. Мог бы и сам догадаться.

— Что тебе удалось узнать, Фолкен? — спросил Дарж. — Для некоторых из нас твои слова не столь очевидны, как для других.