А если получится… Нет, не так — если повезет и кредита хватит, то сначала я отправлю папу в хорошую клинику. Например, в «Трезвость», где вытаскивали даже самых безнадежных пьяниц, наркоманов и игроманов. А я надеялась, что папа еще не стал безнадежным. Он ведь… не приводит домой собутыльников, не пропадает на несколько недель, не спит под заборами. Правда, в какое-то время он стал сильно задерживаться, и в такие вечера приходил домой трезвее обычного, но все равно без денег. Сначала мне не хотелось верить, что к его алкоголизму добавилась игромания. Но потом мне позвонили из ближайшего казино, требуя "забрать своего пьяного родственника, пока мы не вызвали полицию", и с тех пор жизнь стала беспросветной.

В одиночку мне его не вытащить. Если в ближайшее время я не найду высокооплачиваемую работу, останется только распродать себя на органы или… или стать рабой Ростика, чтобы единственный любимый и близкий человек снова мог быть счастлив.

В сказки я уже не верила, увы. Если бы верила, то было бы проще, я бы выпутывалась из этого всего с надеждой на светлое будущее, а так… Я в шаге от отчаянья.

Подумав об этом, невольно усмехнулась, хотя было не до смеха. В шаге — это еще не в полном отчаянии. Значит, нужно хвататься зубами за свой шанс и бороться изо всех сил.

— Здравствуйте, — достаточно уверенно сказала я девушке, которая сидела за стойкой почти у входа. Расстояние от двери до неё было небольшим, но я шла, казалось, целую вечность, а теперь механически говорила и делала то, на что настраивала себя всю дорогу до здания. — Я к Игорю Сергеевичу. Собеседование. Мне назначено.

Всё здание принадлежало одной компании, и мне было сказано обратиться именно на ресепшен, хотя я и чувствовала себя странно. Она что, помнит кто к кому должен прийти во всём здании?

— Здравствуйте, — приветливо, даже излишне, как мне показалось, улыбнулась девушка. — Конечно, меня предупредили. Пройдите к лифту, этаж двадцать пятый, вход в кабинет увидите сразу же, как выйдите из лифта.

Я кивнула и направилась к указанному лифту.

Ну, вот, Лина. Ничего сложного, правда?

Скоростной лифт с зеркальными стенками вознес меня на двадцать пятый этаж. Во время поездки я придирчиво рассматривала свое отражение. Собираясь на собеседование, старалась, чтобы отпечаток нищеты и безденежья был как можно менее заметен. Голубой деловой костюм одолжила у подруги Светы — в моем гардеробе все вещи были пяти-шестилетней давности, а для солидной компании это неприемлемо. Утром долго укладывала темные волосы, добиваясь безупречного лоска. Легкий макияж казался естественным, и было, к счастью, не заметно, что вся моя косметика — из самого дешевого ряда. Только глаза смотрели напуганно, и я постаралась принять уверенный вид.

Сколько раз за время наших с папой бедствий я успела пожалеть о своей специальности! Но я поступала в университет, когда все еще было хорошо, была жива мама, у отца был стабильно высокий доход, и казалось, что так будет всегда. А я смогу посвятить себя любимой работе и самореализации.

Но оказалось, что моей хватки и опыта недостаточно, чтобы стать высокооплачиваемым психотерапевтом. И теперь приходилось работать в бюджетной клинике, подрабатывая в магазине по вечерам или в выходные. Но даже в этом месте мне удалось помочь нескольким пациентам с очень тяжелой историей. Среди них был один оборотень. Сейчас я надеялась, что этот опыт поможет в переговорах.

В приемной нужного кабинета сидела секретарша. Только услышав, что я на собеседование, она немедленно пропустила меня внутрь. Странные подозрения нарастали, но отступать было некуда.

— Добрый день… — поздоровалась с порога, и слова замерли в горле от нервозности.

За столом сидел пожилой, массивный, коренастый оборотень. В человеческой форме они не отличались от людей, но волчья натура угадывалась по его мощной, хоть и погрузневшей с годами фигуре, по тяжелой челюсти и надбровным дугам. Когда-то он был привлекательным мужчиной, сейчас скорее пугал. А может, его злой вид был просто хорошо скрытым выражением несчастья… Посмотрев в его глаза, я подумала, что его беда может быть в чем-то схожа с моей.

— Добрый день, — ответил он и изобразил приветливую улыбку. — Садитесь… — заглянул в блокнот, лежащий перед ним на столе, — Цветалина Валерьевна.

Присев на указанный стул, как-то инстинктивно опустила голову и поняла: у него на столе не блокнот, а настоящая папка. Причём это не только моё несчастное резюме, которого всего-то один несчастный лист. Я сглотнула, на секунду представив, что Игорь Сергеевич узнал о том, что мой папа увлекается играми. Тут же по венам понеслась ударная доза адреналина от страха, прерываемая только чувством смущения. Всё-таки лудомания — не то, о чём принято говорить на собеседовании. А вдруг это станет причиной, по которой я не получу работу?! И тогда снова явится Ростик и мне придётся…

— Значит, вы учились в Национальном университете… — мужчина вырвал меня из потока неприятных мыслей. Ну, соберись! А он тем временем внимательно рассматривал первый лист. Под бумагой лежали ещё несколько, но я всматриваться не стала.

— Д-да, — кивнула ему, видимо, из-за испуга быстро набив себе цену: — Наш факультет считался одним из тройки самых престижных. Я училась на бюджете, каждый семестр выходила на повышенную стипендию.

— Отлично, — Игорь Сергеевич отложил бумаги так, словно хотел выкинуть их в мусор, но сдержался. — В любом случае, от вас мне требуется не столько теория, сколько практика. Знаете ли…

Он поднял на меня глаза, словно только-только заметил. Яркие голубые глаза пронзали всю мою сущность, будто добавляя веса его словам. Если в фильмах властные боссы на собеседовании покоряют дам, то этот, видимо, хотел, чтобы его слушали и не отводили взгляда.

— Я уверен, что человек без опыта порой способен сделать намного больше, чем матёрый специалист. Свежий взгляд, свежий мозг, так сказать.

Ага. Учитывая, что он оборотень, про «свежий мозг» это он зря.

Видимо, он уловил ноту смущения, но всё-таки продолжил:

— Но, как вы понимаете, на вакансию откликнулись многие молодые специалисты. И, всё же, я остановил свой выбор на вас.

— Правда?! — подумалось, но, к счастью, я сначала подумала, потом сделала. Выходит… выходит это не столько собеседование, сколько… Ай, к чёрту. Меня приняли! Приняли! Значит, всё будет хорошо! Я смогу отдать папин долг, а чуть позже и помочь ему вылечиться!

Руки как-то сами задрожали, а пальцы — потянулись к тугому конскому хвосту, чтобы накрутить волосы. Проклятая привычка могла выдать меня с потрохами, но я пыталась сдержать себя. Если уж всё ещё не являюсь профессионалом, то хотя бы буду вести себя как профессионал.

— Вижу, вы рады, — он мягко улыбнулся, после чего достал из-под моего «дела» контракт. О, боже, первый в моей практике контракт по профессии! — Что же, ознакомьтесь пока. Если будут вопросы — задавайте. Основным составителем являюсь я, так что если вам непонятны условия — с удовольствием объясню.

Пытаясь унять дрожь в руках, я быстро взяла бумагу и положила на стол, затем спрятала руки. Ну, что же, всё хорошо, хотя бы до конца первого листа.

Чтобы не занимать слишком много времени нового начальника, стала быстро штудировать строки договора. Игорь Сергеевич тем временем поднялся со своего места и отошёл к одному из стеллажей в стиле модерн. Немного повертев в руках какую-то папку, он как-то странно, или скорее необычно, заговорил со мной:

— Я рад, что вы согласились. К сожалению, мой племянник Мирослав не так давно потерял истинную, — отложив папку, он побрёл к окну, словно был не в рабочем кабинете, а дома. — С ним работали лучшие психологи, специализирующиеся на оборотнях, но… Результата нет до сих пор. Последний специалист, госпожа Морвелова, сама отказалась от поставленной задачи. По её словам, случай тяжёлый.

Я вздрогнула, чувствуя табуны мурашек, бегущих по спине. Морвелова Евгения Викторовна. Конечно, я её знаю! Она — один из самых известных дипломированных психологов по специализации «оборотни». В основном работала в столице, но иногда бывала в нашем универе, на лекциях. Да я ни одной не пропустила! И вот эта женщина, с огромным опытом и списком клиентов больше, чем у моего папы долгов… Этот человек отказался?! И тут меня стали грызть сомнения, а смогу ли я? Но в эту же минуту мужчина меня успокоил: