«Стань волком, — напечатала я. — Он вооружен, он угрожает папе, у тебя будет всего одна попытка. Может, действительно лучше позвонить Мирославу?»

Вячеслав мотнул головой и завел мотор машины. Наверное, для того, кто сейчас подслушивал по жучку, это должно было означать, что мы уезжаем. Оставив заведённым двигатель, он как-то совершенно бесшумно открыл дверцу и выскользнул из машины.

И для меня потянулось ужасающе нервное, полное тревожной паники ожидание. Внутри проснулось вязкое, неприятное чувство, когда чувствуешь, что действовать нужно быстро, но в ситуации помочь не сможешь никак.

Я не увидела, как Вячеслав превратился в волка и как нырнул в лес, и не услышала. Возможно, из-за расстояния, а может, потому, что он в зверином облике умел почти бесшумно передвигаться, не вызывая ничьих подозрений. Оставалось надеяться на то, что он окажется умнее…

Только сейчас, отбросив страх, я могла взвесить ситуацию. План брата Лидии был совершенно безумным. Как какой-то шизофреник, мужчина до мелочей продумал детали похищения, но совсем не подумал, как будет убеждать оборотней, как надавит на меня. Он думал, что достаточно будет показать папу под дулом пистолета, чтобы я согласилась на все требования. Да и не требовал он ничего такого невыполнимого. Просто перестать копаться в их прошлом… Но зачем ему это? Что за тайны? Да и Вячеслав посмотрел на сообщение так, будто наверняка знал, в чём дело.

Но, в любом случае, и тут всё просчитано. Теперь, когда братья начали испытывать ко мне чувства, может, я могла бы даже прекратить терапию. В дальнейшем их восстановлению могла помочь моя любовь и забота. Однако для него было важно, чтобы они по-прежнему считали Лидию своей погибшей истинной. Зачем? Ему нравилось, чтобы они страдали?

Хотя глупо думать, что они перестали бы страдать как по волшебству, если бы узнали, что на самом деле она не истинная. Какая разница, истинная или нет, если они действительно её любили? Значит, выгода в этом чудовищном деянии имелась только для него. Интересно какая? Черт, ничего не пойму… Если бы я только знала о Лидии больше!

Впрочем, я продолжала ещё некоторое время думать об этом, потому что такие размышления и попытки понять помогали отвлечься. Время тянулось бесконечно, долго, мучительно. Ровно до тех пор, пока воздух не разрезал выстрел.

Я была уверена, что услышу выстрел. Но из леса не доносилось ни звука, только обычное пение птиц и шум листвы…

Потом я услышала короткий взвизг. Это был крик боли!

Кричало какое-то животное. Хищник… Волк! Да, точно, раненый волк! Как будто ему прокусили лапу… Или прострелили… Я подскочила, закаменев всем телом. Что там? Ну что, уже можно выскочить из машины и пойти навстречу? Как мой папа, как мои любимые? Что с ними? А что, если этот ненормальный как-то успел вывернуться и убил всех? И они сейчас лежат там, истекая кровью…Что я должна делать? Черт! Может, стоило вызвать полицию? Сейчас здесь был бы целый отряд вооруженных мужчин, которые, пусть и не были оборотнями, но не оставили бы этому ненормальному ни единого шанса! Похитителя просто сняли бы снайперским выстрелом! Ну почему я такая глупая? Почему я ни на что не способна, могу только сидеть и бояться, отправляя своих мужчин на смерть?

Кровь стыла в жилах. А что, если пострадали не только волки, но и папа? Придурок решил, что я ослушалась и решил убить его «за компанию». Нет оборотней, нет моего папы — нет проблем. Остаюсь только я. Дядя парней выставит меня за порог, и вещи не успею собрать, что уж об информации говорить. Что сможет сделать одна-единственная девочка, без связей?

И когда я уже готова была удариться в истерику и оглушительно разрыдаться, я увидела, как ветви ближайших кустов раздвинулись, и из них появился большой тёмно-серый волк.

Он брел, прихрамывая на одну лапу. Рядом с ним шел Мирослав, и на плече у него безжизненно висел связанный мужчина. А следом, вполне бодро помахивая отобранным у похитителя пистолетом, шагал мой папа. Вот это настроение!

Тут я не выдержала и всё-таки разрыдалась, на этот раз от облегчения.

Я только краем сознания чувствовала, как меня обнимают и гладят сразу три пары рук. Слышала, как хлопает багажник — похитителя запихнули в него и, кажется, решили взять с собой. Похоже, папу тоже решили увезти в горное жилище оборотней.

Машина тронулась и куда-то поехала, но я не смотрела в окно и не понимала, куда мы направляемся. Я только плакала, цепляясь то за одного, то за другого мужчину из тех, кто оказывался рядом. Сначала это был Мирослав. Я чувствовала уже привычный и знакомый аромат его одеколона. Потом запах сменился на чуть отдающий больницей. Это ко мне подсел папа. Он нежно обнял меня, поглаживая по голове. Как же мне этого не хватало! И почему я задумалась об этом только сейчас? Не отпущу! Больше никогда не отпущу!

— Ну всё, доченька. Всё хорошо. Всё уже закончилось. Сейчас твои… э-э… мальчики отвезут меня к себе домой. Они обещали угостить меня своим лучшим виски. Хочешь виски? Давай, быстрее гони, Славик, — обратился он к тому, кто сидел за рулем. Наверное, это был Вячеслав, уже успевший принять человеческий облик.

— Он не ранен? — пробормотала я, вспомнив, как хромал его волк, когда они вышли из леса. Это может быть опасно!

— Всё нормально, — ответил глуховатый голос с водительского сиденья. Потом зазвучал голос Мирослава. Я уже отличала их. Хотя голоса были почти одинаковые, но Вячеслав говорил чуть мягче, веселее и выразительнее, а вот тембр Мирослава был жёстче, имел меньше оттенков. Сейчас мужчина произносил:

— Мы нашли вашего клиента. Он пока побудет у нас до вечера. Вечером мы привезём его. И я надеюсь, что к тому времени ваша система безопасности будет работать как положено!

Всё это я запомнила урывками, в перерывах между всхлипами от накатывающего на меня волнами облегчения. Опомнилась, только когда машина остановилась и рядом со мной раздался щелчок дверцы.

— Выходи, мы дома, — произнес Мирослав, помогая мне выбраться наружу. На крыльце уже встречала Никитична, то и дело взмахивая руками и что-то причитая.

— В дом! Все в дом! — восклицала она. — Вам всем нужен хороший обед! И хорошенько выпить!

Тут я вспомнила о том, как папа рассуждал о виски, сидя в машине… Что? Да ему же нельзя и близко подходить! Даже нюхать нельзя! Ведь он проходит курс лечения! И что там говорил Мирослав? В тот же центр? Да ни за что! Даже если у них всё более-менее нормально и они глаз с моего папули не спустят, плевать! Они его уже один раз упустили. К тому же, там всё ещё оставались те, кто позволил родственнику Лидии выкрасть папу.

Тут же вспомнила о том, что Мирослав не знает всего. О хозяевах центра незнакомец говорил мне, а не оборотням. Что же, нужно будет сказать братьям. Пусть папа останется у нас на некоторое время, пока мы не найдём хороший центр.

У нас… Я чуть не хихикнула себе под нос. Вот это да, уже называю дом оборотней своим, да ещё и «мы». Слишком самоуверенно с моей стороны…

Но алкоголь… Папе?! Это помогло мне окончательно стряхнуть с себя истерику, и я гневно воззрилась на родителя.

— Никакого виски, пока я жива! — выкрикнула ему прямо в лицо.

Вопреки ожиданиям, папа не обиделся. Он усмехнулся, а потом, не сумев сдержаться, расхохотался.

— Ну наконец-то вернулась моя доченька, — хмыкнул он. — Конечно, никакого виски. Только чай с ликёром.

Я грозно посмотрела на него, сжимая пальцы в кулаки. Ох уж этот папа! Это что ещё за заявочки?!

— Дорогая, ну, что ты такое говоришь, — он улыбнулся, но так, будто я ему хорошенько пригрозила. Может, из-за общения с оборотнями, во мне проснулась внутренняя волчица? — Мне дадут хороший индийский чай.

Пережитый ужас постепенно отступал, отдавая все больше места более приземленным и не таким нервным размышлениям. Например, как папа примет то, что я теперь живу с двумя мужчинами. Оксана Никитична, вопреки моим опасениям, приняла это спокойно, но тут нечего было удивляться, всё же она заменяла бабушку двум оборотням и наверняка знала всё об их повадках и инстинктах. Тем более у них уже была одна истинная на двоих. Но мой папа наверняка считал меня чистой невинной девочкой… Вдруг это даже станет причиной его срыва?