Второй оргазм оказался еще ярче. Я цеплялась за мужчину, за его руки и бёдра, пытаясь продлить пиковый момент. Я ослепла и оглохла, когда меня захлестнула огромная беспощадная волна. И волк тоже с протяжным криком излился в меня второй раз. Он будто находил особое удовольствие в том, чтобы метить меня своей спермой, делать своей снова и снова…

— Вот теперь, — прошептал на ухо. — Я готов жить…

А мне было слишком хорошо, чтобы возражать или чтобы снова погружаться в пучину невесёлых мыслей. Я лежала, полная неги и донельзя расслабленная, всё ещё тяжело дышала, а в ушах стоял собственный стон и властный рык мужчины…

Мирослав оказался внимательней. Он первым услышал шаги.

Сначала я не поняла, зачем он хватает одеяло и набрасывает на нас обоих. А когда поняла, было уже поздно.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Вячеслав. А за его спиной… Силы небесные, какой позор! Там топталась недоумевающая Никитична.

Как ни странно, она сориентировалась первой. Пока Вячеслав смотрел на нас глазами, полными ярости и почему-то затаенной боли, она хихикнула в кулачок и произнесла:

— Ну и какая помощь тебе нужна была, Славик? Свечку подержать? Сам поди не справился?

Она снова рассмеялась весёлым старушечьим смехом. И я с удивлением поняла, что она не сердится. Она даже не шокирована. Никитична была довольна, даже как будто радовалась! Она смотрела то на меня, то на Мирослава с одобрением!

Спустя секунду она подтвердила мои подозрения:

— Как же я рада, что Мирослав нашёл себе хорошую девушку! Всё, пойдём, Славик, не будем им мешать. Когда будете готовы, спускайтесь, приготовлю тортик по-быстрому. Соскучились по моим тортикам?

Она снова хихикнула и унеслась как на крыльях, будто не пережила перед этим тяжёлую операцию.

Вячеслав остался в комнате. Я думала, что он тоже уйдет. Но он медленно приблизился.

Захотелось поёжиться от пронизывающего взгляда, но я лишь теснее прижалась к Мирославу, ища защиты.

— Если бы не она, — его голос был чистым рыком, в котором не оставалось ничего от нормального человеческого голоса. — Я бы многое спросил у тебя, брат. И заставил бы поделиться. Но ничего. Никитична рано ложится спать.

Вячеслав резко развернулся и вышел. И хотя его слова звучали, как угроза, я почувствовала в них обещание. От него заныло под ложечкой в новом предвкушении. Да почему же я такая испорченная?

Я бросилась из комнаты прочь, чтобы не присутствовать при разборках, если мужчина вдруг вернётся. Не думаю, что если брат в таком состоянии, Вячеслав будет его пытать на предмет отношений со мной. Но, в любом случае, они не должны были бороться. После смерти их истинной, они остались одни. Конечно, есть ещё Никитична, но я уверена: они друг другу ближе.

В душ на этот раз я пошла сама. Хотелось смыть с себя все эти вожделенные мысли о братьях, в любой форме. Не имеет значения, с кем из них. Сюда я пришла как специалист, так что я просто не имела права…

— Но, признайся, тебе же понравилось! — внутренний голос звучал празднично, но я воспринимала это как насмешку. Над самой собой. Я же специалист… Я же хотела совсем не того.

Но, в любом случае, получилось как получилось. Действительно, стоило бы хотя бы себе признаться в том, что Мирослав был крут в постели и мне всё понравилось. До последнего вздоха, до последнего его движения. Хотя, что-то мне подсказывает, что если бы не проблемы с внутренним волком, Мирослав был бы немного нежнее, чем Вячеслав. И если бы он вошёл в тот момент, как…

Сама не заметила, как рукой скользнула по плоскому животику, прямо к чувствительному, пульсирующему от вожделения клитору. Захотелось откинуться на стену и представить, словно позади меня оказался Мирослав, крепко, как в тисках, сжимающий жемчужинки сосков и даруя сладкую боль. Вячеслав же у моих ног — раздвигая их, жадными движениями языка проникает в меня, заставляя кричать от удовольствия.

Но нет!

Что это я себе позволяю?! Думать об обоих сразу? Да ещё и так пошло, расставляя акценты таким способом? Нет, это слишком. Мне полагается думать об одном мужчине. В конце концов быть с двумя сразу — это какая-то измена. А невозможность выбрать одного или второго…

Может, я просто не знала, что со всем этим делать. Мысль слишком крамольная и даже допускать то, что в моих мозгах «завелось» подобное, не хотелось. Мама всегда учила меня, чтобы я была хорошей женой своему мужу и всегда была ему верна, ведь какой толк от отношений, в которых кто-то изменяет? Зачем тогда быть вместе?

С другой стороны, каждый день я читала блог Береславы — женщины, которая сошлась с двумя оборотнями, с которыми уже воспитывала нескольких детишек. Она была истинной обоим.

Может, Мирослав был прав и я — человек, а, значит, никогда не пойму оборотней? Мы — из разных ветвей, мыслим совершенно по-разному, да и что нас объединяет, по сути? С чего я взяла, что смогу помочь двум настолько запущенным оборотням? Может, я не больше, чем просто самоуверенная девчонка, которая просто поймала звезду и переспала с обоими оборотнями?

Несмотря на это, линчевать себя не хотелось. Объективно говоря, в ситуации, которую разрешила Морвелова, я была бессильна, и Вячеслав подтвердил это своим немым согласием.

Но вопрос о том, почему я думаю об обоих сразу, всё равно оставался открытым. То, что это просто два красивых мужчины, я отмела сразу. Мало ли в мире красивых мужчин! Мне могли нравиться несколько актёров или сокурсников, но я-то их с собой не представляла!

Нужно было порыться в книгах ещё. Найти ещё больше упоминаний об истинных. Пусть в альтернативных источниках, но найти. Может, это натолкнёт меня на какую-то хорошую мысль.

Покончив с слишком горячим душем, я приступила к выбору одежды. Слишком открытый халат, который я покупала только для того, чтобы ходить ночью от ванной до комнаты было легко, отпал сразу же. Вечер вроде как семейный по атмосфере, а такой наряд будет только распалять оборотней ещё сильнее. Мне этого ужасно не хотелось. Хотя о чём это я… Мне вообще не хотелось, чтобы братья делили меня. И дело даже не в том, что я не какая-нибудь золотая статуэтка, а в том, что я просто не хотела войны между ними. Это было бы слишком глупо и слишком кровопролитно. Члены семьи ссориться не должны, даже если это девушка. Даже, если эта девушка — я.

Вдруг, раздался стук в дверь. Такой аккуратный, будто кто-то слишком сильно боялся меня потревожить.

— Линочка, солнце! — голос точно принадлежал Никитичне. — Не хочешь помочь мне на кухне?

— Д-да, сейчас! — быстро перевязала пояс лёгкого, но совершенно не эротичного халата. Потому что если я не поспешу, резвая не по годам домоуправительница сама всё сделает, и потом снова придётся лечить её.

Правда, где-то внутри зародились весьма странные мысли. Мысли о том, что если бы она хотела просто что-то приготовить, она бы не звала на помощь. Так что, судя по всему, внезапно образовавшаяся «свекровь» хочет задать мне парочку вопросов.

Спустя каких-то несколько минут я уже стояла на кухне, под предлогом помочь Никитичне. Само собой, ей это в общем-то было нужно. Не только чтобы переносить что-то тяжёлое, но и вдруг не удержится и съест что-то запретное? Прошло недостаточно времени после операции, чтобы она восстановилась и смогла есть «нормальную» пищу. Да и разговор… Кто знает, о чём она хотела поговорить. Наставить на путь истинный и дать ценные инструкции по эксплуатации Мирослава?

Никитична тем временем уже во всю хозяйничала. Она осматривала всю кухню, и, спустя буквально парочку мгновений, радостно выдохнула:

— Слышала, ты тут за всем приглядывала, — её голос был наполнен теплом и радостью. — И мальчиков моих кормила.

— Д-да, — отвела глаза в сторону, потому что за тот стейк до сих пор было стыдно. Не будь я такой растяпой, всё было бы хорошо.

— Умница. Они много чего хорошего говорили. И о стряпне, и о тебе, — не теряя времени, она бросилась к холодильнику, проводить экспертизу под кодовым названием «найди в доме оборотней молоко для крема».