«О-о!..» – Грег почувствовал, что его трясет от злости. Чертов маньяк!
– Миам! – закричал он.
– Помолчи, не мешай! – заявила та. – Мы нашли вход.
– Миам, мы должны вернуться!
– Не неси ерунду, трусливый самец, – заявила та, доставая из складок одежды какой-то странный предмет.
Приглядевшись, Грег понял, что это кисть руки – то ли отрубленная, то ли слепок, то ли что-то в этом роде. Миам приложила этот предмет, видимо, в нужном месте, и стенка со скрежетом раскололась пополам. Щель увеличилась до ширины входа, а за ней обнаружилась серебристая перепонка. Тут уже Грег и сам увидел начертанную на ней светящуюся лиловым пятерню. Миам приставила к ней свой «ключ», и перепонка лопнула. Лиит и еще одна самка тотчас же впорхнули внутрь. А в наушнике раздалось:
– Интересно, корчишься ты сейчас от боли, или самки додумались изолировать ошейник?
– Вползай! – скомандовала Миам.
Забраться в это отверстие Грег действительно мог только ползком.
– Миам, – повторил он, – мы должны вернуться…
– Лезь, проклятый бескрылый! – крикнула она и что-то добавила по-своему. Оставшиеся снаружи бабочки мгновенно окружили его, порхая на уровне его груди, и выставили перед собой бластеры, явно целясь в голову.
– Если ты думаешь, что наши плазмобои не причинят тебе вреда, то ты глубоко ошибаешься! – закричала Миам.
– Но Император сказал…
– Вытащи наушник и выброси его! – приказала Миам.
– Но…
Миам опустила бластер и выстрелила. Жгучая боль полоснула Грега по ноге от колена до икры, штанина почернела и задымилась, завоняло горелым мясом. Грег поспешно выдернул наушник и швырнул его вниз.
– Следующий выстрел они сделают в голову! – заявила Миам, кивая на своих «сестер». – Лезь в корабль немедленно!
– Гадина… – простонал Грег, заползая в нутро уже вибрирующего в предстартовой лихорадке корабля. – У императора, что ли, научилась… Моль паршивая!
Шаттл стартовал с таким неистовым ускорением, что Грег распластался на полу, чувствуя, как трещит череп и внутри него что-то лопается.
«Они совсем не боятся перегрузок, – обреченно подумал Грег, но сознания не потерял. – Даже если мы почему-то останемся живы, я буду инвалидом…»
– Ну, и что тебе сказал этот мерзавец? – как ни в чем не бывало спросила Миам.
– Он сказал… – простонал Грег, когда перегрузка чуть отпустила, – что если через два часа мы не вернемся, звездолет с людьми будет взорван на орбите. Он заминирован…
– Вот как, – покачала головой Миам. – Даже удивительно, почему мы этого не предусмотрели.
«Как просто, – подумал Грег. – «Не предусмотрели». И всё!.. Ерунда какая». Он даже хихикнул и почувствовал, что у него носом идет кровь.
– Но мы можем успеть… – заявила Миам.
– Нет, нам не успеть, – возразил Грег, вытирая ладонью кровь. – Нам никак не добраться до корабля за два часа. Даже с таким бешеным пилотом, как ваш. Это Лиит? – Миам кивнула, и Грег закончил: – Я уж не говорю о том, чтобы найти и обезвредить взрывчатку…
– Это-то как раз было бы не обязательно, – возразила Миам. – Достаточно уйти в гиперпространство, и сигнал дистанционного взрывателя нас не достанет…
– Но мы все равно не успеем! – разозлился на ее упрямую тупость Грег. – К тому же войти в анабиоз – это тоже не пять минут.
– Да, – сказала Миам неопределенно и замолчала.
«Что с ней творится?! Она что, сразу смирилась?»
– Что «да»?!
– Бабочки переносят гиперпрыжок без анабиоза. Император проводил соответствующие эксперименты. Но это ничего не меняет. Мы не успеем.
Грег понял, что если бы успевали, им самим пожертвовали бы без особых душевных волнений… Но появилась новая мысль.
– Может, император блефует? – с надеждой спросил он.
– Вряд ли, – возразила Миам. – Я не сомневаюсь в том, что корабль действительно в первую очередь был заминирован. Это стандартная тактика императора. Вспомни о своем ошейнике.
– Так какого же черта вы не подумали об этом?! – вспылил Грег.
– Нас ослепила надежда, – призналась Миам. И монотонно добавила: – Но лучше погибнуть в борьбе, чем жить в духовном рабстве.
О-о… Грег подумал, что это довольно спорный тезис, но вместо дискуссии выдвинул следующую, более конструктивную, идею:
– Вас ослепила надежда, и вам не удалось выполнить свой план. Но, возможно, кто-то после вас, наученный вашей ошибкой, смог бы это сделать. А если наш корабль, корабль бескрылых, будет взорван, то это исключено. Погибнуть героями – это, конечно, красиво, но для пользы дела следовало бы вернуться…
– Трус, трус… – покивала Миам головой. – Я прекрасно понимаю, что все это ты говоришь только для того, чтобы спасти свою жалкую жизнь… Но, к сожалению, ты прав. Сейчас я отдам приказ о смене курса, и мы высадимся возле нашего города прямо на шаттле. Двух часов не пройдет. Не пройдет даже и часа. Так что можешь успокоиться: скорее всего, ты останешься жив.
– А зачем нам обязательно лететь в ваш город, разве воплощений императора нет в городе ураний? Какая разница, где сдаваться?
– Мы – махаоны, и для нас имеет значение, где умереть.
Тем временем перегрузки окончательно прекратились, и включилась искусственная гравитация. Держась за специальные перила, Миам двинулась вглубь корабля. Грег расслабился и растянулся на полу. Некрасиво, конечно, получилось, но жить ему еще хотелось, и инвалидом он, похоже, все-таки не стал… Вот только ноет обожженная кожа… Он приподнялся, задрал обгорелую штанину. Ничего страшного. Грег улегся снова. А Миам жалко. И Лиит… Да и остальных. Он будет просить за них перед Лабастьером. Грегу стало приятно от сознания своего благородства.
«Интересно, решусь ли я еще когда-нибудь на попытку к бегству? – подумал он затем. – Сейчас кажется, что нет. Так и буду доживать свой век экспонатом зверинца… Впрочем, это не так страшно, если знать, что еще двести человек находятся на орбите и они живы благодаря тебе. Может быть, следующий разбуженный окажется умнее и удачливее меня. Например, капитан. Уж старина Рассел, наверное, повел бы себя иначе… Или астронавигатор Ленц. Вот у кого умище… А я, я могу вести дневник, который поможет моему преемнику сориентироваться в этом мире быстрее и не наделать тех же ошибок. Принесу посильную пользу. Хотя все это и довольно грустно…»
Тут вернулась Миам. С крайне озадаченным выражением лица. Грег сел.
– Происходит что-то такое, чего я уже вовсе не могу понять, – заявила она.
– В чем дело? – заинтересовался Грег.
– Чтобы снова не случилось никакой ошибки, мы решили связаться с императором по бортовой коммуникационной системе и сообщить, что мы возвращаемся…
– Ну, и?..
– Мы связались…
– Не тяни флуон! – вскричал Грег. – Что там стряслось?!
– Император сообщил, что он отменяет свое решение взорвать звездолет, что он дарует всем нам полное прощение и просит… Именно ПРОСИТ немедленно вернуться туда, откуда мы стартовали, так как он туда уже вылетел. И просит нас быть предельно осторожными, чтобы ни в коем случае не повредить шаттл…
– Врет? – почти не сомневаясь, спросил Грег.
– Нет, – покачала головой Миам. – Я слишком хорошо его знаю. В этой ситуации лгать ему нет ни малейшего смысла. Он ведь хозяин положения… Что-то стряслось, но он не сообщает нам, что.
– Но что бы это ни было, это нам только на руку! – воскликнул Грег с воодушевлением.
Миам мрачно покачала головой:
– Все это слишком странно, чтобы ожидать чего-то хорошего.
– Ну, не знаю. Ты чересчур предвзято и мрачно смотришь на вещи, самка. Вы, надеюсь, согласились с его требованиями?
– Конечно. Мы уже возвращаемся.
В помещение влетела еще одна бабочка, и между ней и Миам состоялся довольно продолжительный диалог. Потом они замолчали, но еще некоторое время продолжали странно смотреть друг на друга.
– В чем дело? – не вытерпел Грег.
– Это возлюбленная сестра моя Дейен, – сказала Миам. – Я оставила ее вместо себя, когда решила, что переговоры с императором закончены.
