Приглашенным понадобилось ждать больше получаса, прежде чем появился Император. Все стоя встретили его приход.

Федор Иванович подошел к своему месту во главе стола, сел, сделал легкую отмашку и лишь после этого приглашенные посмели снова сесть в свои кресла.

— Господа, я буду краток, — по-деловому начал Барятинский. — У меня возникли серьезные претензии к одному из вас. Булыгин перешагнул черту дозволенного. Совершил непозволительное. Я знаю, вы не клан. Вашу общность можно называть условностью. Тем не менее, придется отвечать. И речь не только о том, что натворил Булыгине. К каждому из вас у меня скопилось достаточно претензий. К сожалению, в последнее время эти претензии только возрастали. Посему я принял решение лишить вас своей поддержки. Это означает, что мои службы и ведомства перестают быть в вашем распоряжении. Отныне вы будете решать вопросы на общих основаниях. За прошедшие десятилетия вы достаточно стали на ноги. Вполне можете самим о себе позаботиться. Собственно, это я и хотел до вас донести.

Невозмутимым тоном произнеся сказанное, Император поднялся. Все присутствующие тоже поспешили встать. Не проронив больше ни слова, Барятинский покинул зал, оставив присутствующих в растерянности.

Внешне Федор Иванович казался невозмутимым, но внутри него бушевало. Пусть так называемых Высших он никогда не считал теми, на кого можно было в полной мере положиться, но они хотя бы относились к лояльным силам. Отныне же он стал для них врагом. Барятинский это хорошо понимал.

Впрочем, учитывая последние веяния в их рядах, все к этому и шло. Теперь было важным, чтобы Высших быстрее перебили. В том, что так и случится, он не сомневался. Уж слишком много кому они перешли дорогу. Осталось только дать знать всем, что Император лишил Высших своей поддержки.

У кабинета Федора Ивановича ждали.

— Что там у законодателей? Приняли закон по осветленным? — на ходу спросил Барятинский у ожидавшего его Бельского.

— С небольшим перевесом приняли. Уже начали вещать в средствах массовой информации. Все как я говорил, достаточно испугать, люди будут за любое ужесточение.

— Не понимаю, всех уголовников вы зачистили, никто из зоны не сбежал, тогда кто у вас шумит в Костроме и окрестных губерниях? Вон, сеть переполнена видеосъемками с безпредельщиками.

Барятинский вошел в кабинет, обошел стол, за которым принимал посетителей и сел в свое кресло. У главы тайной канцелярии с Императором давно сложились настолько хорошие отношения, что приглашений присесть не требовалось. Он сел и, усмехнувшись, развел руками

— А разве много нужно, чтобы создать панику? Несколько групп ездит по городам, устраивают стычки с мелочевкой. Мы сами же и снимаем эти драки. Более серьезные наши группы занимаются зачистками недовольной вашим правлением элиты. Полиция под нашим нажимом зачищает криминал. Так что ничего сложного.

— Не скажите, Михаил Александрович. На все нужен талант, — с улыбкой приободрил Бельского Император. — Я так понимаю, вы появились у меня не только для того, чтобы рассказать о принятом законе по осветленным.

— Не только. Сегодня на Урале мы провели испытание снарядов, начиненных Предсмертным Сиянием. На этот раз удачно. Уничтожены две червоточины. Теперь можно с уверенностью сказать, собранные перед смертью осветленных вспышки Света не только возвращают молодость. Это самое эффективное оружие для борьбы с тварями Тьмы. При наличии достаточного количества осветленных мы сможем в кратчайшие сроки зачистить Империю от червоточин и даже части Темных зон. Жаль только, что Предсмертное Сияние не добавляет жизни. Будь так, мы бы смогли жить вечно.

Барятинский на пару секунд задумался и покачал головой.

— Может быть и к лучшему. Вечность, штука опасная. Пусть лучше мир имеет возможность меняться.

— Знаете, я так подумал, в предстоящей бойне погибнут сотни тысяч осветленных. Их Предсмертное Сияние попросту пропадет. Не лучше выпустить технологию ее сбора в народ и начать жатву. Так мы справимся с истреблением осветленных куда быстрее.

Император развел руками.

— Я только «за». Но вы сами знаете позицию наших партнеров. Священная Римская Империя, Британия, Французская республика категорически против. Без их согласия мы не можем. Так что, как и раньше продолжайте сбор Предсмертного Сияния предельно аккуратно. Исключительно у заключенных и при зачистках силами вашего спецподразделения. Но я постараюсь снова поднять этот вопрос на очередной сессии Лиге наций. Будем надеяться нам пойдут навстречу.

Особый отдел… Сколько всего будоражащего было лишь в одном упоминании о нем. А как иначе, когда простой опер из этой высокой службы мог явиться куда угодно и к кому угодно. И всем государственным служащим и не только им предписывалось подчиняться. Оказывать помощь, содействие, отвечать на вопросы. Даже ему — главе Тайной канцелярии Тобольской губернии, вызывавшем одной только своей должностью уважение, трепет и даже страх почти у всех живущих на подчиненной территории. Исключение могли составлять лишь кланы и отдельные семьи, имевшие высоких покровителей в Москве.

Именно поэтому Балашов ухватился, когда ему позвонил Берник.

Именно поэтому был готов променять должность начальствующего лица на подчиненное.

Сейчас глава вряд ли мог сказать, как ему удалось уговорить молодого оперативника добиться своего откомандирования в Особый отдел. Решение было временным, конечно. Всего на неделю. Но несмотря на столь короткий срок, Балашов был уверен, он успеет проявить себя. Упускать возможности застолбить себе местечко в столь желанном месте он не собирался.

Берник встретил Балашова на проходной. Познакомившись на скорую руку, оба направились к руководителю последнего.

— Владислав Сергеевич вчера очень рьяно доказывал необходимость вашего приезда в Москву. Надеюсь, он оказался прав. Вы действительно сможете быть полезны нашему серьезному делу, — рассматривая придирчивым взглядом главу, произнес Оболенский, так и не предложив присесть ни ему, ни собственному подчинённому.

— Что за дело? — тут же заинтересовался Балашов, потому как Берник о нем так ничего и не рассказал.

— А вот этот вопрос вас не касается. Ваша задача открыть для нас Вагаева. И как можно быстрее.

Главу нисколько не смутило проявленное недоверие. Уж он-то понимал, расположение нужно заслужить. Как раз это Балашов и намеревался сделать. Точнее, начал еще вчера. В Москву он прибыл не с пустыми руками.

— В ходе прошлого расследования, которое по личному распоряжению Бельского было в итоге прекращено, мне удалось достоверно выяснить, Андрей Вагаев прибыл в «Передовую» вместе с двумя девушками и двумя парнями. В последующем только один из них остался служить. Это Роман Пересада. Второго парня — Ветлова комиссовали. Девушки же самовольно покинули крепость. Вчера, как только позвонил Владислав Сергеевич, я сразу начал выяснять, где сейчас вся эта компания. Мне удалось узнать, комиссованный Ветлов убыл в Москву. Роману Пересада четыре дня назад был выдан отпуск сроком на десять суток. И он тоже выехал в Москву. Девушки по-прежнему числятся в бегах. Не сомневаюсь, если за Вагаевым установить слежку, мы сможем выловить дезертирок. Вообще у меня складывается впечатление, что они не просто так отправились в столицу. Они что-то замышляют. Что-то очень серьезное. Хотелось бы еще кое-что особо отметить. Все они осветленные. Парни не обладают какими-то выдающимися способностями, но вот девушки — совсем другое. Мария Пруткова может вызывать Бесшумные взрывы. Алена Петрова блокирует Свет. Военные так и не удосужились выяснить. Зато удосужился узнать я. Как оказалось, настоящие Петрова и Пруткова никогда не покидали Пермь. Свои документы они продали двум похожим на них девицам, с которыми они случайно познакомились. В последующем засранки заявили в полиции, что потеряли паспорта. То есть настоящие личности девушек, служивших и дезертировавших из «Передовой», до настоящего времени не установлены.