– Ну что ты, Делла, надо же Полу когда-нибудь выспаться. Он работает с утра до вечера – такое напряжение чрезвычайно вредно.

– До чего же вы любите быть таинственным, шеф. Мне вы, конечно, тоже ничего не расскажете?

– Там на углу есть стоянка такси, – улыбнулся Мейсон, – я довезу тебя до нее, а дальше ты сама доберешься до дома. Советую тебе получше выспаться, Делла.

– А куда вы отправляетесь?

– Я? Я немедленно еду в «Горную Корону». На помощь к сержанту Голкомбу. Если полиция ищет меня, я, разумеется, всегда готов к сотрудничеству.

Подъехав к своему дому, Мейсон оставил машину в гараже и, бросив привратнику: «Не запирайте, я сейчас вернусь», бегом взбежал по лестнице. Достав из ящика два патрона 38-го калибра, он так же быстро спустился обратно, и через несколько минут его машина уже мчалась по тихим ночным улицам Голливуда. Выехав на шоссе, Мейсон вскоре свернул на узкую дорогу, тянущуюся вдоль ущелья. Вокруг не было ни души. Полицейские уехали, забрав с собой тело. Спасатели отбуксировали на экспертизу разбитую машину. На склоне еще видны были следы, которые оставлял автомобиль, когда его тащили со дна ущелья. Разбросанные на обочине использованные лампочки от вспышек напоминали о только что бывшей здесь толпе репортеров и фотографов.

Мейсон остановил машину. Вылез. Пройдя несколько футов, он достал револьвер, прицелился и выстрелил в деревянную балку решетки. Потом направил револьвер в сторону растущего невдалеке развесистого дуба и снова спустил курок.

Вернувшись к машине, он аккуратно вложил привезенные с собой пули на место двух использованных. Кинув револьвер на соседнее сиденье, он включил мотор и, больше не останавливаясь, поехал к «Горной Короне». Дождь хлестал по асфальту, шумными потоками скатывался с крыши. Около ресторанчика мокли несколько машин – все они принадлежали или полицейским, или журналистам, похоже, посетители Джо действительно испугались дождя. Мейсон затормозил у входа, потушил фары, выключил зажигание. Внезапно дверь ресторана с грохотом отворилась, и на крыльцо стремительно выскочил репортер, через окно заметивший подъехавшую машину. Защелкал фотоаппарат, засверкала вспышка, а из «Горной Короны» один за другим уже выбегали полицейские. Первым у машины оказался сержант Голкомб.

– Разрази вас гром, Мейсон, куда подевалась эта девица, эта Эвелин Багби?

– Последний раз я ее видел, – начал Мейсон, – когда с ней случился какой-то припадок. Я думаю, ее повезли к врачу.

– К какому врачу?

– К сожалению, об этом мне ничего не известно.

– Билл Фэррон сказал, что она отдала вам револьвер.

– Разве это вас удивляет?

– Не прикидывайтесь простачком, Мейсон! – Голос сержанта дрожал от еле сдерживаемой ярости. – Вы адвокат. Револьвер – это улика. Вы обязаны его отдать. Немедленно верните его полицейским.

– Разве Фэррон не говорил вам, что я ему предлагал взглянуть на револьвер, а он…

– Тогда он еще не знал, что из этого оружия был убит человек.

Несмотря на вновь усиливающийся дождь, из ресторана выходили все новые и новые люди. Постепенно машина Мейсона оказалась в центре довольно плотного кольца полицейских и репортеров.

– Убит человек? – переспросил Мейсон. – Вот именно! Убит.

– Мне кажется, вас ввели в заблуждение, – убежденно проговорил Мейсон. – Какой-то человек пытался напасть на мисс Багби и…

– Мне вы можете не рассказывать эти сказки, – проговорил Голкомб, – приберегите их для присяжных. Где револьвер?

– Револьвер? – произнес Мейсон, бросив взгляд на машину и нахмурившись. – По-видимому, дело приняло совершенно иной оборот и…

– Послушайте, Мейсон, не валяйте дурака! Нам все известно. Это кольт, новая модель тридцать восьмого калибра. Этот револьвер – одна из самых важных улик в деле. Говорю вам, из него был произведен выстрел, намертво уложивший человека. Он нам нужен. Ну как, вы все еще хотите оставить его у себя и попасть под суд за нарушение закона? Последний раз спрашиваю вас: вы отдаете револьвер или нет?

Казалось, Мейсон не знает, как ему поступить. Наконец он нажал на ручку дверцы, но, прежде чем открыть ее, вновь повернулся к Голкомбу.

– Выслушайте меня, сержант. Я согласен отдать любую вещь, которая может помочь распутать это дело, но мне хотелось бы уточнить: предоставляя этот револьвер в распоряжение полиции, я никоим образом не выполняю вашу просьбу вернуть то оружие, из которого, как вы сказали, несколько часов назад был убит человек. Если бы вы хотели получить тот револьвер, который имела в виду моя клиентка, утверждая, что она два раза наугад выстрелила из револьвера…

Не дав адвокату закончить, Голкомб оттолкнул Мейсона от машины, рванул дверцу и через секунду торжествующе демонстрировал окружающим барабан с двумя пустыми отделениями. Победно ухмыльнувшись, он опустил револьвер в карман.

Вокруг жужжали камеры, раздавались щелчки фотоаппаратов. Один из репортеров, пробравшись к самой машине, проговорил:

– Не могли бы вы повторить операцию еще раз, сержант? Неплохо было бы заснять тот момент, когда вы достаете револьвер из машины.

Утвердительно кивнув, Голкомб вновь обратился к Мейсону:

– А теперь тащите-ка сюда вашу подопечную.

– Она будет в полиции, как только врачи сочтут это возможным.

– Не морочьте мне голову своими врачами! Скажите лучше, куда вы ее спрятали?

– К сожалению, я не могу вам сказать, где сейчас находится мисс Багби, – проговорил Мейсон, – но должен вам заметить, что, по-моему, залезая в мою машину, вы поступили противозаконно и таким образом…

– Ладно, – прервал его Голкомб, – некогда мне тут с вами базарить. Я получил что хотел, а вся эта болтовня меня мало интересует.

Повернувшись спиной к Мейсону, он быстро зашагал к ресторану, окруженный толпой репортеров, обсуждающих возможность повторной съемки.

Воспользовавшись тем, что всеобщее внимание привлечено к сержанту, и прежде чем кто-либо успел заметить его отсутствие, он уже ехал по направлению к Голливуду.

Мейсон расположился в кресле у изголовья кровати, стараясь не шуметь. Делла составляла на поднос посуду с остатками завтрака.

Со всех сторон обложенная подушками, на постели сидела Эвелин.

– Как вы себя чувствуете? – проговорил Мейсон.

– Как новенькая, – улыбнулась она в ответ. – В голове туман – но до чего же хорошо я выспалась!

Маленький попугайчик, взволнованный таким скоплением народа, прыгал по клетке, повторяя время от времени:

– Бедненький Полли! Бедняжечка Полли! Полинька хочет печенья. Умница, Полли! Взгляни-ка, мой милый! Ай-ай-ай!

– Приготовьтесь, мисс Багби. Сегодня вам предстоит нелегкий день, – произнес Мейсон.

– Они считают, что… Расскажите мне все.

– Сейчас расскажу. Новости неожиданные и довольно неприятные.

– Что случилось?

– На дне ущелья, как вы знаете, нашли машину. Человек, сидевший за рулем, был мертв. Лицо его закрывала наволочка с прорезями для глаз, закрепленная резинкой, обмотанной вокруг головы.

– Все сходится, – кивнула девушка. Попугай в клетке пронзительно засмеялся.

– Наволочка оказалась дырявой. Экспертиза показала, что отверстие на ней не является следом от пули и что она была надета на убитого уже после его смерти.

– Но как же… Разве… Но эта пуля, которая попала ему в голову… Разве он не умер сразу?

Мейсон кивнул.

– Взгляни-ка, мой милый! – прощебетал попугай.

– Но я же видела его за рулем, на нем была наволочка, и он был жив, – запротестовала Эвелин.

– Полиция думает по-другому. Им удалось опознать этого человека.

– Кто же он?

– Его имя, имя, под которым он был известен в Голливуде, – Стивен Меррил. По-видимому, это тот самый человек, которого вы знали как Стонтона Вестера Гладена.

Подавшись вперед, Эвелин впилась глазами в Мейсона.

– Вы шутите?

– Это слишком мрачная тема для шуток.