Демократия не возникает автоматически при появлении благоприятных социальных и экономических условий. Она нуждается в активизации населения, выдвигающего требования и обсуждающего политические реформы на тех «аренах», где идет борьба за демократию. Даже когда главные условия являются благоприятными, демократия может разрушиться, если сделан неверный выбор или нет соответствующих политических институтов. В третьей части «Акторы и институты» рассматривается роль социальных движений, протеста и международных правозащитных сетей (advocacy networks) в переходах к демократии (гл. 12), роль выборов и электорального поведения в демократизирующихся государствах и новых демократиях (гл. 13). Глава 14 посвящена роли политических партий, а глава 15 – роли избирательных и партийных систем. Также в главе 15 представлен анализ эффектов, вызываемых парламентскими и президентскими системами.

В главе 16 рассматривается связь между СМИ, демократией и демократизацией. В последней, 17‑й главе этой части содержится анализ неудачных и незавершенных процессов демократизации, а также указаны ключевые факторы, которые приводят к срыву демократизации.

В четвертой части книги («Регионы демократизации») рассматриваются проявления глобального демократического тренда в разных регионах мира. В большинстве глав этой части книги соблюдена единая структура: каждая глава открывается кратким историческим обзором, а затем представлен анализ того, как факторы, выделенные во второй и третьей частях книги, воздействуют на процессы демократизации в конкретном регионе. Акцент сделан на регионы, а не отдельные страны, что облегчает обсуждение международных переменных, эффектов «заражения» и других аспектов региональной динамики. Рассмотрение регионов проводится в соответствии с тем, как распространялась по миру глобальная волна демократии. В главе 18 анализируется ход трансформаций в Южной Европе в 1970‑е годы, рассматривается роль кризисов легитимности авторитарных режимов до начала демократизации, пактов элит и мобилизации масс, а также международное влияние, оказанное ЕС. В главе 19 рассматривается демократизация в странах Латинской Америки с акцентом на демократические транзиты и консолидацию демократии в Аргентине, Чили, Мексике и Венесуэле. Глава 20 посвящена демократизации в странах посткоммунистической Европы и бывшего Советского Союза, которые составляют наибольшую группу стран, оказавшихся под воздействием глобального демократического тренда. В главе отмечается уникальность масштаба и скорости транзитов в этом регионе и приводится объяснение того, почему процесс демократизации был очень успешен в некоторых странах, а в других потерпел полное поражение. Примеры успешных переходов к демократии в странах Северной Африки и Ближнего Востока, ставших объектом изучения в главе 21, весьма редки. Политический ислам, палестино-израильский конфликт, преобладание рентоориентированных экономик, основанных на нефтяном богатстве, являются уникальными и важнейшими факторами, оказывающими влияние на развитие данного региона. В главе 22 изучается демократизация в беднейшем регионе мира – Африке южнее Сахары. Несмотря на то что данный регион до сих пор испытывает тяжелые экономические проблемы, он тем не менее тоже испытал на себе действие сильного демократического тренда, к удивлению многих наблюдателей. В этой главе особое внимание уделено Южной Африке, Кении, Руанде и Зимбабве. Наконец, глава 23 посвящена демократизации в Юго-Восточной Азии. Здесь рассматриваются примеры успешной демократизации, проведенной под давлением масс (Филиппины и Южная Корея), и отличный от них пример демократизации под управлением элит на Тайване. В данной главе также уделено внимание неудачным попыткам оказания давления со стороны населения с целью демократизации, как в Китае; демократизации, которая была отброшена назад из-за прихода к власти военных (Таиланд), а также примерам полного отсутствия каких-либо попыток демократизации (Вьетнам и Сингапур).

В заключительной, 24‑й главе книги подводятся общие итоги рассмотренных проблем и описываются «уроки», которые могут вынести для себя участники процессов демократизации. На такой основе мы предлагаем набросок перспектив дальнейшего распространения демократии и углубления процессов демократизации в разных регионах мира. Для этого глобальный демократический тренд последних десятилетий рассматривается в более широкой эволюционистской перспективе, основанной на естественном отборе режимов, отражающем относительную вероятность их выживания в заданных средах.

В главе раскрываются различия между демократическими и недемократическими государствами. Дело не только в том, есть ли выборы. Важно наличие или отсутствие верховенства закона. Когда оба условия соблюдаются, выборы являются свободными и честными, и правительство подотчетно избирателям. Если же законы можно обойти или нарушить, то несправедливые выборы отражают скорее волю правителей, а не тех, кем они управляют. Полностью демократическими на сегодняшний день являются менее трети государств мира. Некоторые не являются полностью демократическими, поскольку выборы в них проводятся при отсутствии верховенства закона; другие же не являются полностью недемократическими, поскольку в них хотя и соблюдается принцип верховенства закона, отсутствует подотчетность массовому электорату. Более того, некоторые режимы являются полностью недемократическими, поскольку в них нет ни свободных выборов, ни верховенства закона. Для выявления особенностей процесса демократизации нам необходимо понять, какие изменения должны произойти для перехода от недемократического к демократическому политическому режиму.

Страна является демократической, если в ней проводятся свободные и честные выборы, которые заставляют правительство нести ответственность перед избирателями. Однако такое положение может наблюдаться только при наличии государства. Сильное государство не гарантирует сильную демократию. Египетские пирамиды – это памятники древней цивилизации, которая преуспела в сохранении недемократической власти в течение тысячелетий. В современном мире наряду с полностью демократическими существует множество не полностью демократических государств, и некоторые государства активно подавляют своих граждан. Было бы заблуждением характеризовать такие режимы как «неспособные» осуществить демократизацию. Ближневосточные монархии наподобие Саудовской Аравии, а также Китай не провалили попытки стать демократиями – они преуспели в сохранении недемократических режимов.

История современных европейских государств – это история о власти, а не о демократии. Видеть в прошлом процесс расширения демократии – значит рассматривать его ретроспективно и делать выводы о целях и задачах, исходя из случайных, равно как и преднамеренных, последствий войн и внутриполитических событий. Поскольку проблемы управления бесчисленны, принятие демократических институтов не является «концом истории». Не гарантирует демократия и экономического роста, полной занятости и отсутствия преступности. Аргумент в пользу демократии состоит не в ее совершенстве, а в том, что она предпочтительнее прочих альтернатив. Демократия распространилась по всему миру в ходе конкуренции с недемократическими режимами. В течение последних 100 или около того лет европейские страны испытали множество альтернатив на собственном опыте, и большинство из них обернулись значительными человеческими жертвами и попранием человеческого достоинства. Как сказал Уинстон Черчилль в своей речи в палате общин в 1947 г., вскоре после завершения Второй мировой войны: «Многие формы правления уже были и еще будут испробованы в нашем мире греха и несчастья. Никто не притворяется, что демократия является самой совершенной или разумной. В самом деле, о демократии говорили, что она – худшая форма правления, за исключением всех остальных, которые существовали время от времени».