Выдавливаю смешок, чтобы сказанная обыденно фраза еще больше походила на то, как я говорю с парнем, и не содержала и намека на то, что я понимаю, куда он клонит.

- Еще раз поздравляю. Прощай.

Сомневаюсь, что мое присутствие даст детям и пожилой паре расслабится, а Эштон и того, не в настроении на меня смотреть.

Оставляю позади дома на Кленовой аллее и его обитателей, и шумно выдыхаю. Это вам не шутки.

Чего так снова взъелся, поди его разбери!

Отчего-то чем дольше мы с Эйджем общаемся, тем лучше он меня понимает, но работает это почему только в одну сторону – мне главный герой кажется еще более непробиваемым и сложным, чем прежде.

Что ж, после того как я предприму новый шаг в предначертанном моей роли плане, вряд ли Эштон снова позволит себе шутить, проводить наедине со мной время или смотреть с тем теплом во взгляде, как он глядел, когда мы разговаривали до прихода тетушки.

Сегодня ему исполнилось восемнадцать, теперь он совершеннолетний. Может жениться, уехать хоть на край света или… вступить в армию.

В прошлой жизни ему было некуда идти. Теперь же, перед сиротой Эйджем вполне яркое будущее. Лучший на курсе выпускник академии…четыре столичных ордена будут грызться меж собой, пытаясь завербовать его в свои ряды. Руди уже начал, еще до того, как мы получили на руки дипломы.

Когда все прознают, что Эш не просто искусно владеет мечом, но еще и стал мастером эфира…

Вступить такому одаренному человеку на военную службу в легион едва ли не равняется самоубийству. Все равно, что выкинуть на ветер годы упорной учебы. Разве в армию не берут всех подряд? Зачем для этого еще и учится?

Солдатня…не пользующийся уважением сброд пьяниц и охочих до похабщины бывших заключенных. Командование у них ненамного лучше.

Носить мундир, получать приличное жалование и многочисленные привилегии, вышагивать гордо по улицам столицы или тянуть лямку, натирая до блеска пушки, которые никогда не выстрелят, дохнуть от скуки в одной из крепостей на границе, в дремучей далекой земле вдали от семьи и родни.

Конечно, рыцари есть и на границах, без этого никак. Но там они отнюдь не по своей воле. Проштрафились, оступились, не смогли пройти конкурс в столичный отряд, всех не угодных по той или иной причине, посылают служить родине на ее задворки. Не сложно представить, насколько квалифицирован такой штаб командиров.

Мы долгое время жили в мире.

Мы им разбалованы.

Наша армия откровенно слаба. Большая часть ее состоит в запасе. Крестьяне, что в жизни не держали в руках оружия, дворяне, настолько привилегированные, что способны беспокоится лишь за собственные уделы и имущество, скудные запасы вооружения, и четыре ордена, грызущиеся меж собой и никак не способные поделить сферы влияния.

После ее окончания, нашлось множество причин, почему с началом войны наша страна не могла дать быстрый отпор и несла такие потери. За несколько месяцев со всеми однозначно не разберешься.

- Вивиан! – удивленно восклицает одна из девочек, когда я выхожу из тени дома на залитую светом нескольких ламп лужайку.

Когда она успела меня запомнить? Я вот как услышала их имена, так и благополучно успела позабыть.

Озираюсь.

Здесь не так, как ранее днем.

Гора дров и топор пропали, по центру лужайки составлены вместе столы, чтобы хватило места ораве детей и поместились все блюда.

- Я передумала.

Неловко улыбаюсь и смотрю на обескураженного именинника. После небольшой паузы, Эйдж все же растягивает уголки губ в ответ. Возникает чувство, что он рад моему приходу.

Меня быстро тянут к столу, сажают рядом с бывшим одногруппником и наполняют тарелку различными простыми, но от этого не менее вкусными, угощениями.

Шутки, бесконечные разговоры, смех, звуки гитары – кто-то из детей принимается наигрывать задорные мелодии – такой шум и гам, настоящий праздник. Получше многих приемов, на которых мне удалось побывать.

Не могу вспомнить, когда кто-то в последний раз, вспоминал о моем дне рождения.

Для семнадцатилетней Вивиан это было год назад, прошлой осенью, когда она и друзья отмечали в таверне до поздней ночи, но для меня, вернувшейся из будущего двадцатичетырехлетней версии себя, это было так бесконечно давно…

Я смеюсь, ем и пью больше, чем привыкла, сыплю шутками и участвую в детских играх, каламбурю, не отвечая на беззаботно заданные личные или не очень вопросы, и продолжаю убегать, старательно не желая расслабиться, прячась в тени наступающей на землю ночи, от неминуемого. Бумага, что лежит в сумке, словно прожигает, несмотря на разделяющие слои ткани, мою кожу до самых костей.

Когда время приближается к полуночи, затянутое с утра тяжелыми серыми тучами ночное беззвездное небо наконец издает жуткий сердитый и протяжный рык, вспыхивает молниями и проливается вниз дождем.

Дети визжат, пожилая пара командует им быстро собрать со стола посуду и остатки еды, занести их внутрь. Празднование совершеннолетия главного героя прерывается летним ливнем. Народ разбегается, я и Эш помогаем остальным убрать посуду.

- Как же так, ты промокла до нитки! – всплескивает руками тетушка Марила, оглядывая прилипшую к моему телу одежду, когда я неловко встаю в уголке гостиной, чтобы не залить капающей с меня водой ее ковры.

- Нет, так не пойдет. Милая, почему бы тебе не переночевать здесь? Вряд ли дождь скоро кончится. Постелю тебе в спальне Эша, он единственный, кто живет без соседей. Эштон, родной, тебе придется лечь на диване, хорошо?

Не дождавшись понимающего кивка от такого же мокрого, как и я парня, старушка резво убегает на второй этаж дома, оставляя меня наедине с виновником торжества.

В повисшей тишине слышится только колыхание пламени в масляной лампе.

С кольцами свернувшихся смолянисто-черных волос Эйджа бросаются вниз и змейками уползают под ворот прилипшей к груди рубахи капли дождя.

Он мягко улыбается, но в глазах с тонкой окантовкой из серебра вокруг расширившегося зрачка бушуют еще более неспокойные эмоции, чем ливень снаружи.

Я уже давно обнаружила, что обычному человеку вряд ли удастся постичь мысли главного героя этого мира, и мне, по правде говоря, не хочется пытаться.

В лучшем случае наши отношения похожи на отношения пары, но без каких-либо настоящих чувств. В будущем они превратятся в отношения охотника и загнанной жертвы. Даже если я узнаю, что такого заставило Эштона отчаянно вглядываться мне в лицо, ничего не изменится, так что и смысла думать об этом нет.

И все же, я думаю.

Угрюмость и тяжесть в сердце, немного рассеявшиеся, становятся только хуже, стоит заметить за спиной парня привалившийся скромно к стене за цветочным горшком нераспакованный из оберточной бумаги меч.

- Сейчас бы фруктового вина… - вздыхаю я и отворачиваюсь, наблюдая, как с шумом разбиваются об окно крупные капли.

…Или чего покрепче.Тот поцелуй на балконе был со вкусом вина...

Взгляд Эша как-то едва уловимо меняется.

Сначала удивление, потом кажется, что хоть глядит он на меня, смотрит он куда-то мимо, сквозь меня, а теперь в его глазах и вовсе мелькает и быстро рассеивается страх. Он чем он подумал, что заставило его насторожится?

Рациональная часть меня вдруг вспоминает слова Руди. Этот дарргов дурак был прав. Эш гораздо умнее и проницательнее, чем остальные. Я не верю в то, что он не замечает во мне ничего не обычного.

Я недооценила его интуицию и переоценила собственные актерские навыки.

Наши отношения стали лучше, чем были в прошлом, и это при том, что тогда я его не шантажировала и не обманывала.

Приют и многие жизни удалось спасти, но не все в моей власти. Есть вещи, которые останутся неизменными. И как бы не отклонялся сюжет, тот факт, что Эйдж возненавидит меня до мозга костей так, что захочет лично скормить отраву, не изменится.

В конце концов, несмотря ни на что, я умру. Так или иначе.

«»»»

Он знал, что что-то изменилось.

Эш не сомневался в том, что он абсолютно презирал Вивиан Велфорд и в начале прикладывал усилие, чтобы ее терпеть. Однако, прямо сейчас, он не знал, что ему о ней думать.