Кому, как не мне, следовало это знать. Спасибо собравшимся, что напомнили.

Я смеюсь.

Паршиво. Прямо как преданной сидеть в темнице за преступление, которое не совершала.

Гнев есть гнев. Мерзкие поступки остаются мерзкими, каким бы не были преследуемые цели.

Какой же это был наивный идиотизм - думать, что мне все по плечу! Когда слово берет сильнейший, слабому и уязвимому остается только молча подчинится, сохранив остатки достоинства. Спорить – тратить попусту воздух.

…Вот как он, оказывается, себя чувствовал.

Когда двое заместителей подполковника берут меня под руки и ведут в крепостной каземат – глубоко укрытое помещение, служащее тюремной камерой для провинившихся, где обычно хранят ящики с вином, я не сопротивляюсь.

К чему крики – все уже все решили.

Закрывается замок, мужчины уходят, и я остаюсь в одиночестве. Что ж, может не так все уж и плохо? Никто не забрал у меня меч, и тут полно вина.

Сажусь на покрытый старой соломой пол и опираюсь спиной о деревянный ящик, который тихо лязгает бутылочным стеклом.

В воздухе на проникающим внутрь через маленькое зарешеченное окно солнечному свету кружится пыль. Начало марта для восточных территорий империи привычно теплое. В столице, западнее и немного северней отсюда, велика вероятность, еще не сошел снег.

Удивлена, что меня не потащили прямиком в стан врага. Смысл ждать до вечера, если они уже все решили? Может, хотят удостоверится или сомневаются?

Прикрываю глаза. Хочется спать. Уснуть, закрыв глаза, и ни о чем не думать.

- Вивиан?

Тихий голос вырывает из полудремы.

Напротив, по ту сторону решетки крадется Сойер.

- Пришел меня спасти?

Он качает головой:

- Ты же знаешь, что это бесполезно. Попробуй я, остальные меня сразу же прибьют. Да и бежать нам некуда.

Вроде бы логично, но очень уж обидно.

- Держи.

Меж прутьями протискивается рука с свертком.

Беру подачку и разворачиваю платок, в который она завернута.

Пара бутербродов и знакомый мне темно-зеленый пузырек с пипеткой.

- Еда и яд, как мило.

Рыжеволосый инженер присаживается на полу, копирую мою позу со скрещенными ногами. Вгрызаюсь в бутерброд с ветчиной, про себя подмечая, что возможно, это последний мой прием пищи.

- Надеюсь, ты не против, что я взял это из стола в твоем кабинете.

Под этим имеется один из самых действенных в мире ядов.

Качаю головой, продолжая жевать.

Меня преследует какое-то нелепое, и до смешного знакомое чувство. Кажется, что вот-вот сюда, спустится мрачный Эштон в черных одеждах с намерением поквитаться. Во всем виновата эта тюремная камера. Ненавижу клетки.

- Если бы я хотела себя убить, я бы воспользовалась мечом.

Киваю на прикрепленные к поясу ножны.

Сойер грустно улыбается:

- Его у тебя наверняка отнимут аргонцы.

Да, такой ошибки, как наши, они не сделают. Он прав.

- Не знаю, зачем ты им нужна, то нужна живой. Они просят выдать, не казнить на месте или подвесить труп над воротами. Если начнут пытать или подвернется шанс кого-нибудь отравить…

- Спасибо, - улыбаюсь парню, толкая прочь навеянные им невеселые мысли.

Мне грустно, но не страшно. Или это я просто храбрюсь? Не знаю.

- А еще… - Сойер задирает китель и рубаху и выуживает мой блокнот и маленький игрушечный кораблик. - Подумал, что тебе они нужны.

Протягиваю руку и забираю «Прощение», но блокнот толкаю назад.

- Если я погибну, сожги его.

Нельзя допустить, чтобы эта вещь попала в злые руки. Буду последней тупицей, если возьму эту тетрадь с подробным описанием будущих событий в стан врага. Пусть на нем магическая печать, не позволяющая открыть его никому, кроме меня, уверена, если кто заинтересуется, найдет способ разрушить или обойти чары.

Рыжеволосый юноша кивает и прячет блокнот там, откуда недавно его достал.

- Может, мне что-нибудь передать твоей семье?

Сойер неловко трет шею, отводя взгляд в сторону.

Последние слова, прощание – это имеется в виду.

Семье…Отец с матерью за полтора года вполне могли позабыть о моем существовании, а раскрывать родство с Далией мне не хочется даже на пороге смерти. Хотя бы так, упуская шанс с ней проститься, я хочу ее защитить.

Качаю отрицательно головой.

Может, если я исчезну, всем станет лучше? Ну…вряд ли хуже.

После ухода Сойера мне больше не спится. Хорошенько прячу пузырек, затолкав его поглубже во внутренний карман мундира, и продолжаю ждать, наблюдая, как ползет, увеличиваясь, тень на стене.

Когда солнце близко к тому, чтобы скрыться за горизонтом, за мной приходят двое солдат. За полтора года жизни в Гаскилле я запомнила в лицо каждого, выучила их имена и узнала о том, кто как жил до начала войны. И тем паче сейчас видеть их бледные от страха, но непреклонные лица.

- Как будет проходить процесс передачи? Откроют ворота и посадят меня в лодку, толкнув к противоположному берегу? Или сбросят с высоты крепости в воду, чтобы сама плыла?

Вокруг города ров, мост разрушен, не вижу иного пути.

Джереми и Чед молчат. Словно с камнями говорю, честно слово!

Ладно, чего это я. Чему бывать – того не миновать.

Вопреки ожиданиям, ведут меня не в сторону ворот и не наверх крепостных стен. Мы идем обратно в цитадель, минуем штабную комнату и заходим в неприметный коридор. Дверь, которая всегда была закрыта – мне говорили, что там архив со старыми документами – отперта.

Внутри пусто. Когда Джереми выходит вперед, зажигая и вытягивая на весу в руке лампу, я не могу сдержать шока вперемешку с ужасом.

В полу проем.

Это не погреб. Совсем не погреб, пусть и похож.

Это тайный лаз.

Он был здесь всегда, и, очевидно, знали о нем не все. Точно не я. Руку даю на отсечение, коменданту Брайану и подполковнику Фишеру о нем было прекрасно известно.

- Куда ведет этот проход?

Мужчины молчат, подталкивая меня вперед.

Даррг!

Мы могли бы попытаться и послать через этот лаз наружу гонца. Могли наладить связь с основной армией и штабом.

Ни на одном плане или схеме крепости Гаскилл я не видела, что имеется еще один выход…

Предатели! Держали лазейку, чтобы сбежать подобно крысам, если запахнет жареным!

Спускаюсь вниз по прогнившим богиня знает когда ступеням и оказываюсь в темном коридоре, пропахшем плесенью и сырой землей.

Дорога одна – вперед по выложенному камнем узкому проходу. Иду вперед, то и дело спотыкаясь. Светит фонарем Джереми далеко не для моего удобства, дальше кончика собственного носа практически ничего не вижу.

Спустя минут пять ходьбы становится заметно прохладней, в воздухе появляется запах тины. Мы идем где-то подо рвом, понимаю я.

Пятнадцать минут, впереди по-прежнему тихо и темно. Где же выход? Как далеко от крепости простирается этот тоннель? А какова глубина?

Несколько крутых поворотов сбивают меня с толку…Нет. Этого не может быть. Потому что если я правильно рассчитала направление, то мы сейчас прошли под руслом реки. Но как это вообще возможно…

- Древняя магия… - тихо шепчет Чед мне в спину.

О, снизошли до объяснений, неужели?!

Наконец, спустя целых полчаса пути в замкнутом пространстве, впереди показывается пятно пробивающегося снаружи света.

Один из сопровождающих подталкивает меня в спину, мол, поживее, ускорься. Выбора у меня нет, так что приходится повиноваться.

Расстояние сокращается, и я теперь могу рассмотреть, что свет внутрь тоннеля проникал через проем сверху и был от фонаря, находящегося в чьих-то дрожащих руках снаружи.

- Полезай, Велфорд, - без капельки вины в голосе командует Джереми.

Прикусываю губу, не зная, что там поджидает меня на вершине старой деревянной лестницы с парой отсутствующих перекладин. Над головой простирается высокий и узкий проем лаза наружу.