Патрик стоял, прислонившись к дереву и задумчиво перебрасывая на ладони пару незрелых, совсем еще мелких и зеленых яблок. На лице его блуждала легкая полуулыбка, а взгляд был прозрачным, как небо. Яблоки чертили в воздухе ровный красивый узор. В этот миг бывший придворный шут, ставший самым важным после короля государственным мужем, показался Айне настолько похожим на Фарра, что она даже моргнула пару раз, прогоняя иллюзию. Теплый летний ветер растрепал его всегда аккуратно собранные волосы, выхватил пару длинны прядей из-под тонкой синей ленты, скреплявшей их на затылке, а лицо казалось совсем молодым в игре танцующих теней и бликов. И яблоки он бросал точь-в-точь как Фарр...

Под ногой у Айны хрустнула упавшая ветка, и Патрик обернулся в ее сторону – стремительно, даже хищно – словно во всякий миг был готов ко встрече с опасностью. Увидев, кто именно пришел в этот тихий уголок сада, он улыбнулся и небрежно отбросил яблоки в сторону. Наваждение рассеялось: когда Айна подошла ближе, рядом с ней стоял тот самый человек, которого она так хорошо знала.

– Доброе утро, милая, – его объятия были такими уютными и надежными... – Вижу, эти дети покорили и твое сердечко тоже.

Айна смущенно пожала плечами, и принц отступил в сторону, кивнул на старую скамью из потертого камня, приглашая сесть. Скамья оказалась приятно нагретой солнцем, и с нее отлично было видно, что происходит на лужайке под дубом.

– Он хорош, – с теплотой в голосе сказал Патрик. – Твой названный братец... Я был уверен, что из него выйдет толк. Смотри, как он нравится этим детям! Они ловят каждое его слово... ЧуднО это – слышать свои собственные речи из уст другого человека... Видеть, как на твоих глазах происходит передача знаний. Передача идей... Это и есть линия преемственности, детка. То, чего мы были лишены столько лет. Сейчас она возрождается снова. Рядом с нами вершится история. Посмотри на этих детей... Перед нами – будущее королевства. Настоящие маги, которые станут его гордостью и защитой.

Айна смотрела.

Сквозь зеленую летнюю листву ей хорошо были видны и Лиан и трое его учеников, которым он что-то вдохновенно рассказывал, сопровождая свои слова щедрыми фокусами. Вот на ладони юного наставника вырос такой знакомый лепесток огня... а в следующий миг он обернулся настоящим крошечным драконом! Айна тихо вскрикнула и тут же прикрыла рот ладонью. Такого Лиан ей точно не показывал.

Дракон сорвался с пальцев своего создателя и облетел почти целиком всю лужайку под дубом прежде, чем рассыпался фонтаном искр.

Маленькая Мирта в восторге захлопала в ладоши, Грен изо всех сил попытался сделать вид, будто не слишком-то и удивлен, а Вереск посмотрел на место, где растаяли последние искры, протянул руку в том направлении... и из его ладони тоже выпорхнул крошечный дракон, сверкающий хрусталем. Его полет был лишь немногим короче.

– Вот это да... – выдохнула Айна. – А я и не знала, что они так умеют!

– Недавно научились, – усмехнулся Патрик. – Дети... Они еще такие дети. Даже Лиан. Красиво у них выходит, что правда, то правда. И Вереск, конечно, очень сильный. Я вообще никогда прежде не видел, чтобы вода была кому-то так подвластна.

– А ты его выкинуть хотел... – не удержала упрека Айна.

Патрик вздохнул и покачал головой.

– Ну что ты, милая... – на лице его проступило такое выражение усталости, что она тут же устыдилась своим словам. – Какие вы в с е еще дети... «Выкинуть»... Я просто делал, что мог, что было единственно возможным тогда. У меня не было выбора, девочка моя. А то, чего я н а с а м о м деле хотел, каким-то чудом все же воплотилось в реальность. И эта реальность показывает фокусы с хрустальными драконами. Ох, Айна... Знаешь, когда твой муж был мальчишкой, как этот Вереск, не существовало лучшего способа вынудить его сделать что-то, кроме как сказать ему, будто он этого сделать не сможет. И знаешь... на самом деле Фарр не больно-то изменился. А Лиан – точно такой же.

– Так ты... – Айна растерялась, посмотрела принцу прямо в его серые глаза с искорками смеха в глубине. – Ты нарочно им так говорил?! Чтобы у них точно получилось?

– Ну... Нет. Не совсем. Я никогда не лгал им. У мальчика и правда не оставалось шансов на удачу. Кроме той удачи, которой владеет истинный маг. Особенно если он – Дархисана. Особенно, если рядом с ним – его наатха. Я не смог бы исцелить этого ребенка. И даже Кайза бы не смог. Такое только этим двоим под силу... когда они вместе.

Чем больше Патрик говорил, тем отчетливей в груди у Айны разливалось радостное тепло. Но потом она осознала, что Вереск – не единственный ребенок-маг, которого Патрик списывал со счетов.

– А Ива? – спросила она. – Ее на самом деле тоже можно... ну... исправить?

Принц вздохнул.

– Не знаю. Честно, девочка моя. У меня нет ответа на этот вопрос.

Айна вспомнила про утренний разговор с Шуной и уже открыла было рот, чтобы рассказать про него и про то, что Лиан, оказывается, продолжает общаться с беглой маленькой колдуньей... но в последний момент передумала. Ей не хотелось, чтобы у этого дурня возникли проблемы из-за девчонки. Уж лучше все-таки для начала поговорить об этом с Фарром. Тот если что по-братски вправит лихую голову.

– Я, вот, подумал... – сказал вдруг Патрик, с грустной улыбкой глядя на лужайку. – Мне кажется, здесь ужасно не хватает еще одного маленького колдуна... Что-то я слишком соскучился по своей семье. Май был бы рад присоединиться к этой компании. А там, глядишь, и Элея согласится, наконец, приехать сюда. Раз уж война нам не грозит, я не хочу больше жить в разлуке.

1

Ветер дул ровно и сильно. Он рвал полы моего плаща и бросал в лицо отросшие волосы. Я убирал их, но они снова и снова пытались застить мне взор, больно били по глазам. Отсюда, с высоты старой горной башни мир внизу казался крошечным, он весь умещался на ладони. Я осторожно толкнул ногой один небольшой камень и тот улетел вниз. Звук падения я не услышал, зато почувствовал, как от движения посыпались мелким крошевом, застучали по склонам скалы другие камни.

– Осторожно! – услышал я испуганный звонкий крик и, обернувшись, увидел за спиной Лиана. Он был какой-то странный, совсем не такой, каким я знал его: длинные волосы, детские руки, резко очерченные острые скулы и глаза, подернутые туманом.

– Когда это ты успел стать мальчишкой? – спросил я, отворачиваясь от обрыва на стене башни, вросшей в склон горы.

Лиан пожал плечами.

– Не знаю... я всегда таким был. Отойди от края, Верзила. Не хочу собирать твои кости внизу и тащить их до самой Золотой.

– Да ты и не утащишь, замухрыжка мелкий, – я привычно прятал за насмешкой тревогу.

Он хмыкнул было, но вдруг скривился жалобно:

– Ну, пожалуйста... Я же слышу, как близко к обрыву ты подошел.

– Слышишь? – только теперь до меня дошло, что мой братец снова слеп, как крот. Не в половину, а абсолютно. Я нахмурился и шагнул к нему, ухватил за худые узкие плечи, заглянул в глаза, запавшие глубоко в глазницы, как у старика. – Ли, да что с тобой?!

– Ничего, – тощие мальчишеские пальцы вцепились в мой рукав, и я увидел на них совсем свежие глубокие порезы, которые едва успели затянуться. – Уходи отсюда, всеми богами тебя прошу...

– Подожди... – я помнил, что должен решить здесь что-то важное. – Еще не время.

– Не волнуйся, я уже все сделал. Ты можешь возвращаться домой.

– Но... – я зажмурился изо всех сил, пытаясь понять, что происходит и почему у меня внутри растет такая огромная пустота, что хочется вывернуть самого себя наизнанку, лишь бы не ощущать ее. – Как же?..

И вдруг заметил, как из рукава его старой, многажды латанной рубахи выглядывает тонкий стебель с узкими остроконечными листьями. Верхняя сторона их была темно-зеленой, почти черной, а изнанка багровой.

– Ли, постой! – теперь уже я сам схватил его за запястье, рывком закатал рукав. – Что это?! Откуда?!