Между нами повисло тяжелое молчание.

– Дани будет здесь уже совсем скоро, – сказал я. – Как только он прибудет, мы выйдем на Эймурдин.

Шуна повела плечом.

– Хорошо... – вот и все, что она сказала. И, переложив младенца в стоящую рядом на кровати плетеную корзину, сползла с подушек под одеяло. Я понял, что аудиенция окончена.

За дверью уже стоял и деликатно ждал возможности войти верный хранитель степной девочонки. Встретившись со мной взглядом, Вереск едва заметно улыбнулся и, хромая, поспешил внутрь. В этой улыбке было много... в ней было право держать за руку ту, что не хотела видеть больше никого.

За последние несколько часов даже самому слепому дураку вроде меня стало ясно, что их отношения выходят далеко за рамки обычной симпатии. Только я совершенно не понимал, как такое возможно, чего теперь ждать дальше и как вообще на это реагировать.

А еще я не понял, в какой момент увечный мальчишка с блаженным взглядом стал мужчиной.

5

Дани с своим отрядом прибыл спустя три дня. К тому моменту осень уже совсем перевалила за середину, и жаркие дни незаметно сменились просто теплыми. Моя злополучная рана хоть и затянулась снаружи, но все еще давала о себе знать внутри. Загадочная связь с Лианом совсем угасла – я больше не видел корней Эймурдина и своего наатха. Даже просто во сне.

Кузен явился после полудня, когда Арроэно пребывал в тихом полусонном состоянии. Айна с Шуной отдыхали в маленьком замковом саду, а сам я торчал в нашей опочивальне и в тысячный раз пытался справиться с этой отвратительной постыдной немощью. Я открывал себя потоку силы и искал в нем исцеления, но не находил, сколько бы усилий ни прикладывал. Мои руки скручивали очередной бесполезный светящийся шар, когда с дозорной башни послышались крики, возвещающие о прибытии Его Высочества принца Даниэля.

Вскоре блистательный братец уже лобызал сморщенную от старости ручку баронессы Арро и нежные пальцы моей жены, а потом горячо обнимался со своим отцом. Затем, наконец, он соизволил заметить меня.

– Ну, что братишка, вижу ты жив! – ухмыльнулся этот саркастичный мерзавец. Сжимать меня в своих обычных стальных объятиях он не рискнул, только слегка похлопал по плечу. – Отрадно видеть это! А то отец, знаю, сильно переживал, что опять не уследил за драгоценным наследничком Закатного Края.

– Даниэль... – дядя строго нахмурился. – Не стоит.

Тут старая баронесса меленько засмеялась и замахала рукой на Дани.

– Ах, Тэйме! – воскликнула она, как всегда поминая дядю тем его именем, которое почти никогда не звучало вслух в иных местах. – Ну какая же прелесть твой мальчик!

Кузен ослепительно улыбнулся, подмигнул отцу и снова приложился губами к руке старушки.

Я не стал говорить ему, что рад встрече. Дани и так это знал.

С кузеном прибыли три десятка лучших его людей. По указанию баронессы всех их разместили в старой казарме Арроэно, специально ради такого случая приведенной в порядок. На мой взгляд, впрочем, это были лишние хлопоты – все равно задерживаться в замке никто не планировал. Предполагалось, что мы дождемся Дани и выдвинемся к Эймурдину на следующий же день.

Но перед этим Даниэлю предстояло решить одну очень важную задачу... важную в первую очередь для меня.

– Ну иди сюда, страдалец, – с обычной своей ухмылкой сказал он мне, как только все реверансы и дела с размещением остались позади. – Посмотрю, что с тобой можно сделать...

Мы были вдвоем в дядиной комнате. Самого его Дани попросил заняться другими делами, заявив, что управится сам. А если не управится, значит уже и никто тут не поможет, только время.

Признаться, я порядком нервничал, снимая рубаху и позволяя кузену нащупать дыру у меня в груди. От него уж точно не могло укрыться, что эта дыра лишь снаружи выглядела прилично...

Дани присвистнул.

– Как это, Фаре? В первый раз вижу, чтобы болт, даже отравленный оставлял такой след... Отец, конечно, не самый великий целитель в мире, но он точно должен был бы управиться с этой раной за столько-то времени!

Мне не очень хотелось вдаваться в подробности, но выбора не было.

– Я применил темную магию. Полагаю, дело в этом. Наложилось...

– Наложилось, да, – кивнул Дани. Вся бравада с него слетела, как и не было ее. Мне редко доводилось видеть братца таким серьезным. – Но есть что-то еще. Ну-ка, скажи мне честно.

Его пальцы даже не касались моей груди, но, шевеля ими в воздухе возле моей раны, кузен словно ковырялся внутри. Было больно и неприятно. И совсем не хотелось откровенничать.

– Фаре..!

Проклятье, мне было бы проще, если бы дядя уже сказал ему в чем дело. Уж он-то знал...

– Это из-за Лиана, – обронил я в конце концов и сморщился от очередного резкого движения незримой руки внутри моей грудной клетки. – Мы с ним связаны... особым образом. Это как-то влияет.

– Лиан... – Дани опустил руку и вздохнул. Отошел от меня к распахнутому настежь окну и какое-то время задумчиво смотрел на горы. Руки его были скрещены на груди, но пальцы торопливо выстукивали какой-то ему одному понятный ритм. – Братец, а что с ним на самом деле? Отец рассказывал, когда приходил ко мне в сны, но я так и не понял до конца.

Мне пришлось коротко и сухо пересказать все, что я знал на этот день. Дани снова издал долгий удивленный свист, когда я закончил.

– Так я правильно понимаю, что этот мальчишка связан с тобой какими-то древними братскими узами, а теперь он там уже скорее растение, чем человек?

– Он просто ушел очень далеко...

– Угу... И что, он забирает часть твоих сил?

– Нет! – такое предположение привело меня в ярость. Но, увы, в нем было слишком много правды, которую я отталкивал от себя как мог, надеясь что это не так... – Боюсь, я сам отдаю их ему. Я не хочу найти в подземелье под Эймурдином... растение.

– А Кайза чего не помог? Он ведь такое умеет.

– Сделал, что смог. Остальное, говорит, не в его силах.

Дани вздохнул.

– Иди сюда, – сказал он, качнув головой. – К свету иди. Пусть на тебя солнце вот так светит... Да... именно так. И глаза закрой. Сейчас будет очень больно, предупреждаю. Постарайся не свалиться, а то придется все начинать сначала. Да, мне надо, чтобы ты стоял. Это важно. Закрывай глаза уже, ну!

Одна его рука легла мне на спину, а другая – на грудь, зажимая дыру, которая только для виду была прикрыта тонкой кожей.

Дани сиял очень ярко. Сначала меня ослепил его свет, а затем – боль.

Мне показалось, что кузен не латает мою рану, а, наоборот, раздирает ее еще дальше, выворачивает наизнанку, обнажая все, что скрывалось внутри.

Я удержался на ногах только потому, что его руки сдавливали мои ребра с двух сторон. Вот только это не помешало моему сознанию ускользнуть прочь из тела.

Я падал и падал, а когда упал, нашел себя на краю обрыва.

Рядом сидел Лиан.

Это был взрослый Лиан с его ухмылкой, отросшими ниже плеч волосами и старым серебряным кольцом на цепочке. Когда я оказался рядом с ним, он как раз заканчивал заплетать косу. Братец посмотрел на меня удивленно и поднял бровь в недоумении.

– Ты чего такой бледный и напуганный, Верзила, – в глазах его был теплый свет и никакого мрака. – А у меня смотри, волосы отросли... больше не мешают...

Прежде, чем он закончил говорить, я схватил его за руку, зная, что на сей раз выдержу все – и огонь, и молнию, и любую другую боль.

Схватил и оттащил от края.

1

Наш отряд покинул Арроэно ранним утром.

Прощание было тяжелым...

Айна изо всех сил старалась не заплакать, а старая баронесса даже и не пробовала удержать слезу. Она не знала всех деталей происходящего, но догадывалась, что нам предстоит не самая веселая прогулка.

Когда мы уже отъехали на порядочное расстояние от замка, Дани промолвил словно между делом: