– Слухи летают, дядя. Кто-то сказал тут, кто-то брякнул там. Я не знаю. Да и не важно это.

– Не важно... – Патрик провел ладонью по лицу, стряхивая воспоминания о прошлом. – Значит, Волен хотел уничтожить меня, боясь потерять свою власть? И что за проклятую дверь мне надо было открыть?

Фарр тяжело вздохнул, опустил ресницы и молчал какое-то время. Ответил он очень тихо:

– Врата, что запирают Силу по ту сторону мира. Это именно то, что мы искали. То, что нашел Лиан.

Айна слышала, как гулко стучит кровь у нее в висках.

Дверь. Лиан. Пророчество.

– Но у Лиана нет королевской крови! – воскликнула она.

– Верно, – кивнул Фарр. Взгляд его снова стал жестким и темным как никогда: – Полагаю, в переводе пророчества закралась ошибка насчет бастарда. Полагаю, там говорилось просто о принце... обо мне. Это я должен был пойти вместе с ним и открыть эту проклятую дверь.

Четыре пары глаз уставились на него с изумлением. Патрик, Айна, Вереск и Шуна замерли, не дыша.

– Как это? – спросил Патрик.

– Волен ошибся. Не так понял пророчество. Не на того принца сделал ставку. А Мирте догадалась. Несколько лет назад у нее случилось видение, и она поняла, что там говорилось вовсе не про тебя, дядя, а про меня... К тому моменту она давно уже жила в Заморье. После смерти деда один из колдунов увез ее туда, спасая от травли, которую устроил отец. Много лет она была там никем, копила силы, ждала, строила паутину своих связей. Она умная и расчетливая. Ей удалось подняться из пыли и грязи и завоевать доверие тамошнего правителя. Когда на нее снизошло это откровение о пророчестве, Мирте убедила его в том, что он просто обязан ее поддержать в охоте на принца из Закатного Края... – Фарр сделал глубокий вдох и положил руку на грудь, пытаясь выровнять тяжелое дыхание. – Так у нее появился тот огромный корабль. Его строили больше пяти лет... Мирте обещала своему покровителю деньги и славу. Деньги за мою шкуру, славу за великие морские походы и завоевания. Она была убеждена, что внезапное нападение гарантирует ей успех и ждала подходящего случая. В Золотой у нее были свои доносители... полагаю, и есть.

– Постой, парень. У меня уже голова кругом! – Патрик и впрямь держался за виски, пытаясь осмыслить сказанное. – Откуда ты знаешь все?!

– Так вышло... Хоть какая-то польза от этой раны, – Фарр мрачно посмотрел на свою повязку. – Пока меня не было тут, я почти все время оставался в Эймурдине. Успел кое-чего наслушаться.

Патрик качнул головой удрученно.

– Да уж, польза... А ведь я так и знал! Знал, что эта ведьма связана с Воленом... Но пророчество! Такого не ожидал... И что же? Она решила продолжить дело деда?

– Не совсем... Ей нравится идея контроля над магией во всем мире, но Мирте решила, что править множеством магов тоже приятно. Особенно, если ты сильнее всех... В общем, убивать меня она не собиралась. У этой гадюки была другая цель – она надеялась использовать мою Силу.

– Как?! – глаза Патрика расширились от ужаса.

– Я не понял это до конца... Но она хотела, чтобы я и в самом деле открыл Врата. Похоже... если никто не стоит в этот момент рядом, не держит... тот, кто стал Ключом, навсегда остается по ту сторону...

– Боги! – Айна вскочила со своего колченогого табурета, не в силах больше выносить его спокойный, слишком спокойный голос. – И Лиан это сделал?!

– Нет. Пока нет. Он все еще там, в подземелье, у Древа.

– В каком подземелье? Что за Древо, – голос у Айны срывался, Шуна же сидела рядом с ней совершенно каменная.

– У подножия крепости есть пещера. Это особое место. Место Силы. Когда-то там росло Древо, соединяющее этот мир и тот, но после Раскола оно окаменело. Ива отыскала его и показала Лиану, а ему хватило одного раза прикоснуться там к потоку Силы, чтобы понять, куда именно он попал. Я думаю... думаю по ту сторону он нашел Дверь, но еще не сумел до нее добраться. Или не понял, как открыть. Иначе Вереск уже не говорил бы про него, что он живой.

– Значит, ведьма не схватила его?» – спросил Патрик, едва смея поверить в такую удачу.

– Нет. Не смогла... Он... – Фарр закрыл глаза, словно собираясь с силами перед прыжком в пропасть. – Он... Проклятье... я не знаю, как это сказать. Он уже не вполне... человек.

Вот тут в старом доме стало действительно тихо. Так тихо, что Айна услышала стук своего сердца.

– Это как же? – коротко спросила Шуна, впервые за все время подняв на Фарра темные, глубоко запавшие глаза.

– В пещере есть растения. Я таких не видел больше нигде. Только во сне... Они обвивают там все – стены, свод, само Древо... и трон, на котором сидит Лиан. Они... – дыхание принца стало тяжелым, он стиснул пальцами повязку у себя на груди. – Они и сквозь него проросли... Только поэтому он до сих пор жив. Эти стебли дают ему то же, что нам дают пища, вода и солнце. Они держат его в нашем мире, пока он остается в том. А еще они перекрыли вход в пещеру. Люди Мирте не могут войти туда – им становится дурно уже за двадцать шагов. Я думаю... думаю это место обладает разумом, и оно хочет, чтобы Лиан прошел свой путь до конца.

8

Осознать, что Лиан превратился в дерево было непросто. Почти невозможно. Для себя Айна решила, что Фарр мог что-то напутать или увидеть не так... Мало ли какие иллюзии способны приходить к человеку, который стоит на пороге смерти.

Патрик думал вообще о другом.

– Значит, ты можешь видеть все, что происходит в Эймурдине, покуда Лиан там?

– Нет... – Фарр печально качнул головой. – Уже не могу. Только самого Лиана. Ведьма меня раскусила. Сначала перестала трепаться в своих снах, а потом и вовсе поставила защиту на всю крепость.

– В снах?

– Ага, – тут Фарр впервые позволил себе нечто вроде ухмылки. – Я ее обманул. Она умная и хитрая, но на всякую лису найдется силок... Я пролез в ее сон и изменил его. позволил ей поверить, будто это реальность. Будто она на самом деле меня поймала и притащила к себе. Ты не представляешь, дядя, с каким наслаждением она мне рассказывала о своих победах и как вдохновенно припоминала все обиды прошлого. Эта скорпионша много их накопила. Но чутье у нее, как у зверя. Уже на третью ночь она поняла, что все это только сны... И поняла, что они на самом деле не совсем ее собственные. В своих-то она бы не только трепалась, но и много чего иного себе бы позволила. Так что теперь мне никуда дальше пещеры ходу нет, и я не могу сказать тебе, ничего ценного. Я не знаю, как и откуда они поставляют припасы, не знаю, что планируют. Думаю, Мирте очень хотела бы вытащить Лиана из пещеры и позадавать ему вопросы, но тут она пока бессильна.

Фарр сморщился и снова положил ладонь на свою повязку. Долгие речи были еще тяжелы для него.

– Ясно, – Патрик побарабанил пальцами по колену. Он видел, что племянник устал, но желал получить всю возможную инфомацию – Тогда расскажи, что еще успел узнать.

– Расскажу. Только... дядя, у меня пока голова не очень хорошо работает. Спрашивай сам, я отвечу если смогу.

Патрик кивнул.

– Откуда они вообще взялись там? Почему напали на Иву?

– А... да... Точно, про это я забыл сказать. Мирте уже несколько месяцев живет в Феррестре, она давно хотела попасть в Эймурдин. Считает это место своим домом, законными владениями. Когда узнала, что кто-то расковырял дыру в защите крепости, первым делом отправила сюда своих людей, а тем в конце концов удалось разнюхать про Иву. Ведьма сложила все факты и поняла, что девочка умеет открывать проход в замок. Оставалось только подкараулить момент, когда она выйдет и ворота окажутся открыты. То, что рядом оказался еще и я – просто совпадение. Иве повезло... Не будь меня там, уже сидела бы на цепи.

– С Ивой все ясно. Сколько их всего? Насколько они опасны? – задавая свои вопросы, Патрик мало походил на любящего родича, казался теперь суровым представителем власти.

– Не очень много. Кроме ведьмы есть четверо других магов, но они намного слабее. Еще десятка два обычных людей – кухарки, строители, слуги, охрана. Сейчас эта змея не слишком похожа на великую покорительницу и захватчицу... Ей нужно заручиться поддержкой Шаниэра. И она прикладывает для этого все усилия – от угроз до подкупа. Рано или поздно, боюсь преуспеет.