– Твоя жена сильно расстроена, братец... Как бы и она не разродилась прежде времени, – кузен уже был в курсе последних событий.

– Шмеля тебе под язык, – мрачно ответил я, и по счастью Дани действительно заткнулся после этого, придержал поводья и заговорил о чем-то с одним из своих десятников.

Дальше я ехал молча.

Со мной в седле снова был Вереск, но он неизменно оставался идеальным попутчиком, который никогда не задает лишних вопросов и вообще не треплется лишний раз.

По правде сказать, я не хотел брать его с собой... Да, мальчишка научился обходиться без посторонней помощи и уже не был таким беспомощным, как раньше, но он по-прежнему ничуть не походил на воина... Не место ему было там, где обещали скреститься клинки и магические силы, где, по всему судя, будут кровь и смерть.

Впрочем, я и сам ушел на намного вперед. После лечения Дани проклятая немощь отступила, ко мне вернулась способность дышать почти полной грудью и не заваливался при каждом втором шаге, но, когда я взял в руки меч, то сразу понял, насколько жалко выгляжу рядом с кузеном и его побратимами. Мои мускулы обмякли, из тела ушли ловкость и легкость, а простой круг движений с оружием вынудил меня снова вспомнить о том, что такое одышка. В эти дни я словно примерял на себя старость...

– Фарр... – голос Вереска выдернул меня из тяжких раздумий о грядущем, – не бойся. – Мальчишка обернулся и посмотрел мне в глаза. – С ней все будет хо’орошо. Она... она не пускает пло’охие мысли вглубь. Айна верит в тебя. И в твою удачу.

Я улыбнулся с трудом.

Моя удача... Где она осталась? В гроте близ Золотой? Или у подножия Эймурдина? Где бы то ни случилось, я более не чувствовал ее рядом. Но, хвала богам, удача моей любимой, похоже была более верна и надежна. А остальные? Мне мучительно хотелось узнать у Вереска, что он скажет про всех других дорогих мне людей. Кто вернется из этого похода живым и невредимым? Все, кого я люблю? Или нет? Но я лишь стискивал зубы и смотрел вперед – знал, о таком не задают вопросов. Уж лучше оставаться в неведении.

– Твой дар пророка вернулся к тебе? – спросил я вместо этого и попытался дышать ровней.

Мальчик молчал какое-то время, прислушивался к себе.

– И да, и нет, – промолвил он. – По’орой я без труда могу ответить на вопрос, а и’иногда мой язык словно нем, и я ничего не ви’ижу. Если ты хотел у’узнать про исход этой битвы, я ничего не мо’огу тебе сказать...

– Нет. Я не хочу.

Он кивнул, и дальше мы снова ехали молча до самой деревни, где жила старая знахарка и где нас с нетерпением ждала Ива.

Заходить в деревню не пришлось – девчонка уже стояла у дороги: едва завидев наш отряд вдалеке, она вышла навстречу. Все такая же маленькая, но совершенно несгибаемая. В ее глазах отражались щиты и мечи, и она сама казалась мне отточенным клинком, не знающим жалости и пощады.

Поравнявшись с ней, Патрик протянул Иве свои руки, и та забралась к нему в седло, ни слова ни говоря – только бросила на брата долгий глубокий взгляд, и тот сильнее сжал руками луку седла перед собой.

Мы добрались до Гремучего ущелья к полудню. Вереск к тому моменту уже порядком устал – я чувствовал это по тому, с каким трудом он удерживает спину прямой. Когда до прохода в складках горы было рукой подать, дядя Пат подъехал к нам и со странной усмешкой произнес, глядя мне в глаза:

– У меня для тебя есть сюрприз, малыш. Не знаю, понравится ли он тебе, но обнадежит – это точно!

В ответ на мою удивленно поднятую бровь дядя кивнул вперед, указывая на поворот за скалистым выступом, который мы объезжали. Я пришпорил коня и спустя пару минут тот вынес нас с мальчиком на ровное место.

Вереск ахнул первым.

У входа в ущелье стояла армия. Небольшая, но внушительная – не просто боевой отряд. И во главе ее...

– Отец!

Я никогда не думал, что буду так безгранично рад видеть его.

2

– Мальчик мой... Мой мальчик... – сухие губы короля крепко прижались к моей голове. От него пахло табаком и потом, дорогой и лошадьми. На краткий миг я вновь ощутил себя ребенком – настоящим маленьким мальчиком, который наконец дождался отца из долгого путешествия. – Какое же счастье видеть тебя живым и здоровым, сынок... – Он обнимал меня бережно, точно я был из стекла.

– Я в порядке, отец, – вокруг стояли наши лучшие воины, и мне было стыдно выглядеть перед ними таким слабаком.

– Знаю. Твой дядя все время держал нас в курсе, – он выпустил меня из своих объятий и еще раз окинул долгим глубоким взглядом. – Хорошо, что ты здесь, с нами.

– Сколько людей ты привел с собой? – спросил я, переводя тему подальше от своей персоны.

– Сотню конных и две сотни пеших.

Я присвистнул. Это было не слишком много для армии, но более, чем достаточно, чтобы взбесить Шаниэра. Об том я и сообщил отцу. Тот пожал плечами.

– Да класть я хотел на мнение Шана. Этот ублюдок не посмеет развязать сейчас войну. Он в курсе, что твой дед окажет нам хорошую поддержку в случае чего. К тому же... Шаниэр сам еще не так давно предложил мне разбираться с наследницей Волена самостоятельно. Может, конечно, он и не думал, что я приведу сюда наших лучших людей да в таком количестве... ну это уж его проблемы, о чем он там думал, а о чем нет.

– Вам беспрепятственно дали пройти сквозь ущелье? – с сомнением уточнил я.

– Ага, – усмехнулся отец. – У меня сложилось впечатление, что Шаниэр сам будет рад радехонек, если мы прикончим ведьму и всю ее кодлу под этой горой.

– Но три сотни... Зачем тогда так много? Хватило бы и трех десятков Дани.

– А ты разве не знаешь? – отец обернулся к дяде, который стоял рядом: – Пат, ты что, не сообщил ему последние новости?

Дядя покачал головой.

– Не стал прежде времени. Понадеялся, что Шаниэр одумается.

– Не одумается, – хмыкнул отец. – Похоже, ему хорошо там продымили мозги... Он и так-то всегда был немного... того... странноватым. А теперь и вовсе не может определиться – то ли рясу надеть, то ли в пекло сойти. В общем, сынок, дела таковы... Ведьма эта ваша все-таки заключила соглашение с Шаниэром и заручилась его поддержкой и защитой. Официально король Феррестре делает вид, что не имеет отношения к происходящему у него на границе... Мда, закрыть глаза на проблему проще всего, – отец усмехнулся невесело. – Ну, в общем, а по факту эта крыса решила больше не прятаться в своей норе. Теперь главные ворота в Эймурдин снова открыты. И их охраняет большой боевой отряд.

– Армия Шаниэра? – нахмурился я.

– Ну... Как тебе сказать... В общем-то и нет. Шаниэр все еще пытается сохранить лицо. И нейтралитет с нами. Я ж говорю – он всем видом изображает непричастность. Но очевидно, что финансируется эта военная поддержка именно из королевской казны.

– Звучит бредово...

– Так а кто говорил, что Шан в здравом уме?

Пока мы разговаривали, небольшое войско отца уже выдвинулось в сторону дороги на Эймурдин. От ущелья до крепости было почти два дня пешего хода – некогда медлить.

– Значит... – пытался осознать я происходящее, значит, нам не придется расковыривать каменные завалы.

– Точно, – ответил отец, легонько хлопнув меня по плечу. – Зато придется устроить там небольшую резню.

Говоря это, он совершенно не выглядел расстроенным, зато у Вереска, что сидел рядом моем Высверке, глаза разом стали размером с золотую «корону» каждый. Бедняга... порой мне все же казалось безумством, что мы взяли с собой этого нежного доброго мальчишку, нисколько не созданного для войны.

– Может, и без резни обойдется, встрял вдруг Дани, который все это время молча стоял за плечом у своего отца. – Если у этих наемников не будет магической защиты, мы раскидаем их в два счета. Сами разбегутся.

– Что скажешь, брат? – спросил отец у дяди. Тот со сомнением покачал головой.

– Мирте явно очень самоуверенна, но совсем не глупа. Не думаю, что она будет раскидываться даже чужими силами. Скорее всего, какая-никакая, а защита у них будет. К тому же у людей из Эймурдина есть преимущество – на оборону крепости всегда нужно меньше сил, чем на штурм.