Она как-то странно дернула головой. Это не очень походил на «да», но и не было откровенным «нет». Я обернулся к Мирте.
– Хотя бы ее развяжи. Ей понадобятся руки, чтобы сделать это. Да и мне они не помешают.
Ответом мне стал острый блеск кинжала, мелькнувшего в воздухе. Пара движений, и веревка, державшая тонкие худые запястья, упала наземь. Увы, сам я оставался связан незримыми путами.
– Держись за меня, – тихо сказал я девочке, подставляя плечо под ее дрожащие ладони. – Держись, малышка...
Она была глупой, дикой и злой, но в этот миг мое сердце переполнилось жалостью к этой избитой девочке, чей огонь почти потух.
Ноги Ивы все еще были связаны, однако кое-как ей удалось подняться. Прислонясь ко мне, вздрагивая всем телом, она отерла лицо от крови, и я увидел каким старым и тусклым стал взгляд маленькой подружки Лиана. Словно она провела в этом подземелье не одно утро, а целую жизнь. Ничего не говоря, Ива положила обе ладони на один из булыжников, что перекрыли вход в пещеру и зажмурилась. Я ощутил, как слабый, едва уловимый поток Силы устремился от девочки к камням. Он был таким робким и жалким...
– Что же ты? – не выдержал я и бросил на ведьму колючий взгляд. – Помоги сама, раз мне не даешь! Ей же не справиться одной! Сил не хватит. Или сними с меня ошейник!
Она не сняла. Но вытянула вперед руку и сощурила глаза, погружаясь в поток. Очевидно, Мирте не единожды пыталась проделать этот фокус прежде и давно разуверилась в своих способностях, но на сей раз ее усилия наконец принесли результат... Расчет гадины оказался верен – мое присутствие изменило ход событий.
Как всегда...
Повинуясь маленьким ладоням, камни зашевелились, сдвинулись, поползли в разные стороны и каждый занял новое место, освобождая проход. Спустя несколько минут мы стояли перед открытым зевом пещеры, наполненной сиянием крошечных золотых цветов. От яркого огня это сияние разом померкло, утратило всю свою красоту, но Мирте не было до этого никакого дела. Не выпуская из руки ремня, стянувшего мою шею, она стремительно ринулась вперед, и я был вынужден двинуться следом, оставив Иву у входа.
Наяву это место было еще прекрасней и удивительней, чем во сне – и каменное Древо, и мерцающие цветы, и дыхание мудрой вечности, наполняющее все пространство вокруг. На миг мне показалось даже, что я вернулся домой, вернулся в место, которому принадлежал всегда. Но почти сразу взгляд мой метнулся к одинокой человеческой фигуре, неподвижно замершей на троне у подножия Древа.
Лиан...
Мое сердце сошло с ума, когда я наконец увидел брата. И замерло от ужаса, когда я понял, что задумала Мирте.
Волоча меня за собой, она подошла к трону и вынула из ножен кинжал.
– Что ж... пора освободить место.
– Нет! Не делай этого! – я никогда еще в жизни не кричал так громко и отчаянно. – Не смей!!!
Но ведьма не слышала меня. Она снова и снова поднимала и опускала свое оружие, обрывая, кромсая на куски тонкие зеленые стебли, что держали Лиана.
– Остановись! Ты же убьешь его! – я понимал, что без поддержки загадочных подземных цветов мой брат проживет не более пары дней. – Дай мне разбудить его! Слышишь, ты, сволочь! Дай мне вернуть его сюда!!!
Мирте обернулась и посмотрела на меня с холодной усмешкой. Полные насмешки глаза сверкнули из-под растрепанных черных волос, упавших ей на лицо.
– Вонючие боги, какая любовь! У вас с ним что, было что-то?
– Он мой брат, дура! – я уже не пытался скрыть своего ужаса и отчаяния. – Дай мне разбудить его! пожалуйста! Дай!
От моего крика несколько золотых цветов сорвались с ветвей Древа и, медленно кружа, опустились на пол пещеры. Мирте посмотрела на меня долгим, полным глубокого удовлетворения взглядом, поправила на голове корону, улыбнулась и перерезала еще несколько стеблей.
Тогда я сказал то последнее, что имело смысл и вес.
– У меня без него ничего не выйдет! Понимаешь?! Он нужен мне, чтобы открыть эту клятую дверь!
Мирте замерла с поднятой рукой и вгляделась в меня, словно пыталась понять, насколько много правды в моих словах.
– Снова лжешь, – в конце концов постановила она. – Ключ – ты. А этот... всего лишь мальчишка, который слишком много для тебя значил. Мне нужен трон, и он тут мешает.
Ведьма сказала про Лиана так, словно того уже и не было. И нанесла очередной безжалостный удар по тонким стеблям, державшим его на краю жизни, а потом рывком сбросила моего брата с трона, окончательно разрывая его связь с Древом.
Нет же! Нет!!!
Яростный рык вырвался из моей груди прежде, чем я успел его осознать. Удавка все еще сжимала горло, но в этот миг я вдруг ощутил, как моя спина полыхает диким неистовым огнем – там, на месте узора. Я почувствовал, как острые крылья рвут кожу на моих плечах и распахиваются – огромные, белые, сильные!
Один удар этих невидимых крыльев сшиб витую древнюю корону с головы ведьмы.
Другой – сбил с ног ее саму.
Ярость капала с моих длинных изогнутых клыков, и я позволил ей вырваться наружу, широко распахнув свою пасть – чтобы в следующий миг сомкнуть ее на шее у ведьмы. С диким криком та выставила вперед руки с факелом, но разве это может остановить дракона? Тяжелые и острые, как клинки, мои зубы без труда вспороли дорогую пурпурную ткань рукавов и глубоко вошли в нежную мягкую плоть.
Обе ее кисти, откушенные почти до локтя упали на пол одновременно.
Потухший факел откатился в сторону, и пещеру вновь осветили крошечные цветы.
Тяжелый металлический запах крови ударил мне в ноздри, опьяняя и наполняя тело огнем, и тогда, цепляясь за остатки разума, я вспомнил, кем являюсь на самом деле.
Зажмурив чешуйчатые глаза, я остановил свое дыхание и замер.
А потом открыл их снова и уставился на Мирте, которая больше не была королевой Эймурдина, а была куском плоти, готовым вот-вот испустить дух. У нее уже не осталось голоса, и не осталось сил, все, что она могла – это скрести обрубками по полу, пытаясь добраться до короны...
Пинком я отшвырнул витое украшение куда-то в дальний угол пещеры и изо всех сил ударил ведьму невидимой дубиной по голове. Когда она затихла, потеряв сознание, я снова начал дышать и попытался осознать содеянное.
Боги!
Это действительно сделал я?!
Но как?! Как такое возможно?! Ведь мой меч остался за сотни шагов отсюда! Мои руки связаны чужим заклятьем!
Я медленно поднял ладони к глазам.
Они снова были мне послушны.
А проклятый ошейник лежал на полу, порванный посередине, как будто его разодрал шипастый гребень. Мелкие металлические заклепки тускло мерцали в свете золотых цветов.
9
Сон...
Это все просто жуткий сон. Кошмар, от которого пора проснуться.
Я провел рукой по лицу, желая убедиться, что там нет никаких клыков.
И их действительно не было.
Но все остальное – было...
Черный огонь. Мертвые родичи. Подыхающая в луже своей собственной крови ведьма.
И Лиан. Мой брат души...
Медленно, точно во сне, я подошел к нему и осторожно поднял с пола это изможденное, навсегда застывшее в одной позе тело... Он стал легким, почти как Вереск, светлые волосы потускнели, лицо заострилось, как у святых мучеников со старых храмовых гравюр, а сознание моего брата все еще оставалось далеко от этого места. Я держал в своих руках почти пустую оболочку...
– Эли... Господи, что же ты сделал с собой... – я понял, что не представляю, как вернуть его в наш мир. И что без поддержки этих проклятых стеблей ему осталось жить считанные часы.
Не в силах выносить этот кошмар, я тяжело осел на пол, не выпуская из рук своей бесценной ноши.
Как много времени занял мой путь сюда... слишком много...
Я привалился плечом к холодному каменному трону и зажмурился, пытаясь удержать слезы, которые рвались наружу.
Я потерял в этой битве почти всех, кого любил. Ведьма была повержена, но какой же ценой!
Сквозь плотную куртку и кольчугу под ней я не ощущал ничего... ни живого тепла моего брата, которого прижимал к груди, ни биения его сердца. Я сам словно одеревенел, разучился дышать и чувствовать. Вдруг разом навалилась усталость – огромная, черная, похожая на водоворот в штормовом море. Я уткнулся лицом в плечо Лиана и вдруг подумал, что мне бы тоже стоило сдохнуть здесь, в этой пещере. Но крылья дракона все еще жгли мою спину, напоминая о том, что я не имею права сдаваться.
