Всё оказалось проще. Заряд картечи пришёлся в бронежилет, который хитрый Рюдегер носил под рубашкой. Конечно, пару рёбер всё равно сломало — но ведь жив остался!

— Здравствуйте, — вежливо сказал Ваня, когда лысый приоткрыл глаза. Передёрнул подствольный сустав и добавил срывающимся, но весёлым голосом:

— Предупреждаю сразу: заклинание «Chaos Errata» на меня не действует. Так что… осечек не будет, барон.

Фон Бетельгейзе долго не мог понять, что с ним произошло: видимо, принял Ванечку за санитара и стал гневно требовать стакан виски и непременно чтоб дали сигару.

Ванечка подождал, пока взгляд врага примет более осмысленное — то есть испуганное — выражение, и задал первый вопрос:

— Ну, рассказывайте, барон. Какое ещё вторжение в Россию тут затевается? Вот папочка с надписью «РУССКИЙ ФРОНТ» — это что значит?

— Я расскажу, расскажу, что знаю! Вы только не стреляйте… но поймите, я Вам честно говорю, вашей России теперь — конец. Мы нашли способ взломать русскую защиту. Скоро начнут действовать наши боевые заклятия. Теперь Лига сможет освоить вашу землю и ресурсы.

— Угу-м, — кивнул Ваня. — А почему раньше-то не получалось освоить?

— Русская защита мешала. Не будь её, мы давно бы сожрали вас, поверьте. С потрохами, как сербов.

— Вы сожрали сербов? — поразился Ваня.

— Не всех, конечно, — криво улыбнулся Рюд. — Мы развалили их оборону в Косово. Там работало много колдунов, Лига выделила большие средства. А вообще, главным на Балканах был Колфер Фост, это его докторская диссертация, именно он плотно сотрудничал с «Бешеной ланью»[42]… Но Косово — это так, репетиция перед Россией. Разминались, испытывали новые заклинания. Но теперь и вам — хана.

— А если мы вам по шапке дадим? — набычился Ваня. — И без «русской защиты» с вами справимся, своими силами, а?

— Да нет у вас никаких сил, — вежливо вздохнул Рюд. — Чтобы защититься от колдовства, сила нужна духовная, а не физическая. А русские сейчас — духовно беззащитны.

— Это ещё почему?

— Почему? Да потому что ваши люди охотно развратничают, убивают своих младенцев — тех, которые ещё не родились. Играют в карты, воруют, лгут и пьянствуют… Говорят, в Москве игровых клубов и домов терпимости больше, чем аптек и булочных, вместе взятых. Поэтому у ваших людей давно нет никакой собственной защиты. Но, к сожалению для нас, защита Бога всё равно закрывает почти всю землю. Там покров у вас есть особый, специальный. Вот мы и придумали, как его снять.

— Что же придумало ваше начальство? Как вы заставите русских отказаться от этого покрова? — быстро спросил Ваня.

— А вот этого я не знаю, — улыбнулся фон Бетельгейзе.

— Жаль, — вздохнул Царицын. — Придётся Вас застрелить.

— Нет! — фон Бетельгейзе молитвенно сложил ладони. — Вы не можете меня застрелить, нет! Я очень талантлив, я молод, у меня вся жизнь впереди, прорицатели нагадали мне блестящую карьеру! Вы не должны оборвать золотую нить…

— Тогда скажите, каким способом снимается русская защита, — настойчиво предложил Царицын.

— Ну не знаю я! Ну хотите, я буду… лизать Вам подошвы, хотите? Ну попросите что угодно, только не убивайте, — быстро забормотал фон Бетельгейзе, хрустя пальцами. — Я ещё слишком молод, чтобы знать такие тайны. И слишком молод, чтобы умирать, поймите Вы!

— Ясно, — кивнул Ванечка. — Тогда вставайте.

— Что прикажете сделать? — радостно вскинулся фон Бетельгейзе. Опираясь на стенку, он поднялся на ноги — красный, сутулый, пенсне защеплено наискось… — Что Вам угодно? Я всё устрою…

— Вы знаете, как попасть в Отрог Полуночи? — подумав, спросил Царицын.

Барон фон Бетельгейзе высоко ценил свою жизнь. Поэтому он не стал рисковать и выдумывать какие-нибудь хитрости для того, чтобы завести Ивана в ловушку. Лысый Рюди доставил Царицына в Отрог Полуночи самой безопасной дорогой — в обход пропускных пунктов. Они просто забрались в один из подземных продовольственных складов — и уселись на подвижную ленту, по которой двигались ящики с вином и фруктами, упаковки пиццы и прочие вкусности для обитателей подземной части замка. Подвижная дорожка транспортера уползла в технический тоннель, где было, признаться, душновато — по счастью, лента часто выныривала из тоннеля в технические залы, где взмокшим путешественникам удавалось отдышаться. Ваня заметил, что ползучая лента всё время движется под уклон, уходя всё глубже в землю. Наконец, примерно через четверть часа, Рюди фон Бетельгейзе вежливо сообщил Царевичу, что они приближаются к Отрогу Полуночи.

Мохнатый охранник у железной двери вытянулся по стойке «смирно», заметив в конце коридора преподавателя фон Бетельгейзе, который привёл в Отрог очередного пленника-подростка. Немного подивившись тому, что фон Бетельгейзе на этот раз решил зайти внутрь камеры смертников вместе с пленником, бородач тщательно закрыл за вошедшими лязгающую бронированную дверь.

Среди колонн, изящных торшеров и статуй, в джунглях искусственных цветов они с трудом разыскали заплаканную русскую девочку Асю. «Странно, — заметил Царицын, — никакой косы не осталось в помине, волосы грубо и неровно обрезаны выше плеч».

— Вы пришли, да? Вы пришли за мной? — в ужасе прошептала девочка. Огромные глаза глянули на Ваню совершенно пронзительно.

— Асенька, ну наконец я Вас нашёл, — радостно сказал Царицын, от радости ему хотелось схватить бедняжку в охапку, он с трудом сдерживался. — Асенька, заинька, Вы так намучились, бедная! Ну всё, всё. Мы пришли Вас освободить!

Девочка с некоторым сомнением покосилась на лысого барона, застывшего рядом с лакейской улыбкой. Царицын поспешно пояснил:

— Барон фон Бетельгейзе вынужден временно помогать нам под страхом высшей меры наказания. А меня зовут Ваня. Ваня Царицын. Я нашёл Ваш дневник, я всё знаю. Меня прислали из Москвы, чтобы выручить Вас из беды.

Ася вдруг закрыла лицо руками — плечи её затряслись. Царицын склонился, мягко взял её за плечи.

— Не плачь, пожалуйста. Ты знаешь, мы ищем ещё одного мальчика. Его зовут Пётр…

Ася разрыдалась ещё пуще. Прошло не менее пяти минут, прежде чем Царицыну удалось разобрать обрывки слов, пробивавшихся сквозь всхлипы:

— Они… съели его… он был такой хороший! Они пришли за мной, а он… Он устроил всё так, чтобы его забрали вместо меня… без очереди.

— Что?! — в ужасе выдохнул Иванушка.

— Я ничего не могла поделать! — пропищало красное от слёз личико. — Петенька… он сказал, что ему будет очень жалко, если колдуны сожрут меня. А ещё он сказал, что… якобы он сам — очень глупый и неловкий… И что, если его съедят, будет не так жалко. И он придумал сделать так, что его увели первым, раньше меня! Это я виновата! Меня должны были съесть вместо него!

Рельсы оборвались внезапно. Гигантские светильники, точно триремы на ржавых цепях покачивались над пропастью невиданной ямы, вырытой в виде перевёрнутой ступенчатой пирамиды. Ярусы уходили вниз, в смрадно дышащий мрак. Там было совсем темно, а здесь, на верхних уровнях небывалого амфитеатра, редкие факелы отбрасывали на каменные стены нервные пятна. Крутая каменная лестница закручивалась по тугой спирали — ещё ниже, в самый провал — туда, где зловонно дышало кострами нечистое дно.

От бешеного спуска по ступеням у Надиньки в животе что-то сжималось, из последних сил она держалась за холодные пальцы Гарри. Внизу их ожидало что-то невообразимое: целое скопище горящих чучел, чадящих бочек с нефтью, гроздья мерцающих тёмных лампад и красные, похожие на гнойные нарывы, огоньки масляных плошек в глазницах каменных статуй. Девочка старалась не глядеть по сторонам, глотая едкие слёзы, она считала секунды…