Внезапно на первом этаже громко хлопнула входная дверь. Я быстро сбежала вниз по лестнице и встретила в коридоре Елену. Она выглядела непривычно радостной и какой-то расслабленной. По-настоящему. Без фальши.

— Доброе утро! — поздоровалась женщина и вручила мне совсем новенький телефон. — Это вам. Пользуйтесь. Сим-карта уже вставлена. Номер Кира Георгиевича и мой — сохранены.

— Спасибо, — я немного растерянно посмотрела на Елену. Такой веселой и легкой она мне нравилась куда больше, и моя собственная реакция на эту женщину немного удивляла.

— Кир Георгиевич направил меня к вам, чтобы вы не скучали. Могу предложить прогулку по 5-й авеню. На этой улице расположено множество эксклюзивных бутиков. Все расходы покроет карта Кира Георгиевича.

Перспектива идти и тратить чужие деньги меня совершенно не интересовала. Елена, кажется, точно уловила мое настроение.

— Можем посетить Метрополитен-музей. Он буквально в шаговой доступности от квартиры. Можем выбраться в Центральный парк на пикник.

— Парк, — ответила я. — Хочется в парк. Можно даже без пикника. Только мне нужно привести себя в порядок, а еще хочу взять зеркалку.

— Без проблем. Я подожду.

Центральный парк, действительно, находился практически в шаге от квартиры, в которой я теперь жила. В шаге в рамках огромного мегаполиса, конечно же.

Елена повела меня прямиком к озеру. Я осматривалась вокруг, мысленно отмечая, что мне нравится синтез природы и холодного каменно-стеклянного мегаполиса. Клочок живой природы, заботливо спрятанный среди бетонных исполинов.

— Ландшафты парка созданы вручную, — вдруг заявила Елена, неторопливо шагая рядом со мной.

— Правда? А выглядит, как живой. В смысле, нетронутый человеческой рукой.

— Думаю, эту цель и преследовали разработчики.

Где-то вдалеке послышался вой сирен. Похоже, этот звук неизменный спутник Нью-Йорка. Мы остановились, я сделала несколько пробных снимков природы.

— У вас хорошее настроение, — отметила я, когда мы неторопливо продолжили прогулку.

— Мой муж болел, а я была вынуждена уехать вместе с Киром Георгиевичем.

— Почему не попросили выходной?

— Я дорожу своей работой, а Кир Георгиевич не привык менять свои планы и подстраиваться под кого-то.

— Ваша работа заключается в том, чтобы подбирать для него девушек? — спросила я, решив, что сейчас самое подходящее время собрать чуть больше информации о Маршале.

— В будний день здесь хорошо, людей немного. В выходной практически не протолкнуться, — Елена посмотрела в небо.

Я уже решила, что она просто хочет перевести тему разговора.

— В общих чертах это, действительно, моя работа. Но на открытии ресторана Кир Георгиевич не планировал ни с кем знакомиться. Я, как обычно, прощупывала почву. На всякий случай. Я хорошо знаю его предпочтения.

— И что же вынудило изменить планы? — я внимательно посмотрела на Елену.

— Не знаю, — она пожала плечами. — Кир Георгиевич не человек эмоции и бесконтрольной импульсивности. Думаю, вы это уже заметили.

— Можно на «ты». И да, я заметила, что Маршал… Кир… Он немного странный.

— Я тоже его таковым изначально считала. Не человек, а какой-то робот. Но со временем, когда я уже проработала на него больше двух лет узнала, что у Кира Георгиевича проблемы с анализированием и демонстрированием эмоций. Не знаю, в чем причина, но факт остается фактом. Я от его младшей сестры это узнала. Окружающим с ним сложно сосуществовать, но, кажется, Кира Георгиевича устраивает такое положение вещей.

— А как же такое возможно, чтобы человек не мог понимать эмоции? — я даже приостановилась, пытаясь разобраться в этом вопросе.

— Не знаю. Он не умеет до конца понимать собственные эмоции и, следовательно, плохо ориентируется в эмоциях окружающих людей. Все его поступки продиктованы либо логикой, либо критерием «удобно\неудобно». Девушки для Кира Георгиевича лишь инструмент, чтобы снять сексуальное напряжение. Прости, говорю, как оно есть. Без лишних сантиментов. Поэтому я очень удивилась, когда после ужина Кир Георгиевич заявил, что ему нужна именно ты. Несанкционированные действия — это не про шефа. И тут такое.

У меня даже не нашлось ни единого подходящего слова. Ситуация теперь была не странной, а совершенно нетипичной.

— Я не знала, что такое вообще возможно.

— Я тоже, но… Оказывается, человеческий организм скрывает в себе очень много невероятных тайн. В любом случае, можешь не волноваться. Никто твою свободу нарочно не ограничивает и не крадёт. Просто Кир Георгиевич вот такой. Не переживай, пройдет немного времени и вернешься в свою привычную рутину. Все его женщины возвращаются к собственной жизни. Он никого долго рядом с собой не удерживает. Не в его правилах.

Я еще долго размышляла над словами Елены, пока мы неспешно гуляли по Центральному парку, наблюдая за отдыхающими людьми и велорикшами, что развозили туристов, показывая все стороны этого рукотворного клочка природы. Первый день, который я встретила в Нью-Йорке совсем неожиданно принёс с собой ответы на мои немые вопросы.

Мы остановились. Вдалеке на зеленой лужайке какие-то люди расставляли стулья, должно быть, готовясь к какому-то мероприятию.

— День рождения? Или свадьба? — спросила я у Елены.

— Прощальная церемония, — со всей уверенностью ответила она.

Я вздохнула и посмотрела в небо, оно полностью затянулось молоком, медленно плывущих облаков. Разговор с отцом, а позже и с Еленой вселили в меня уверенность. Сегодняшней вечерней встречи с Маршалом я уже совершенно не боялась.

— Ты сумасшедшая! — не своим голосом кричала мне в трубку Ева. — Ты сумасшедшая, Ляна! Совсем с головой поссорилась?!

Я уже вернулась в квартиру. Елена перед тем, как уехать помогла мне разобраться со службой доставки еды. Сестра прочла мое сообщение и игнорируя тот факт, что у нее дома уже поздний час продолжала кричать в трубку. У меня возникло непреодолимое желание отключить телефон и прекратить этот нелепый разговор.

— В Нью-Йорк она уехала! Ляна, что ты там вообще забыла?!

Когда Ева только позвонила и с места в карьер принялась ругать, я наивно подумала, что она таким вот импульсивным образом беспокоится обо мне. Всё-таки папа был прав — укатить неизвестно с кем в Нью-Йорк — в характере Евы, но это уж точно не про меня. К тому же Ева всё-таки старшая сестра и она всё еще твёрдо убеждена, что за мной нужен глаз да глаз.

Но чем дольше я выслушивала все эти обвинения и крики, тем стремительней рушились мои предположения. Ева не боялась, что со мной может что-то случиться, она не могла принять тот факт, что в ее выдуманной игре-соперничестве я неожиданным образом вышла в дамки. И сколько бы раз я ни говорила сестре, что нет никаких игр, она всё равно оставалась непоколебимой.

— Прекрати, — спокойным тоном ответила я.

— Прекратить? На что ты надеешься? Что сможешь с Маршала поиметь больше, чем он даст? Я ведь думала, что ты тихоня-тихоней, а на самом деле, чертей у тебя полным-полном, — Ева немного успокоилась и даже засмеялась.

— Просто перестань считать меня своей соперницей. Я всегда была убеждена в том, что ты уверенная в себе молодая женщина. Ева, в чем проблема? — я расхаживала по квартире и параллельно осматривала ее.

Оказывается, здесь был один небольшой балкончик и совсем крошечный квадратный внутренний дворик, обустроенный для посиделок и утренних перекусов. Круглый деревянный столик, стулья, полукруглый диван и несколько вазонов с фикусами.

— Проблема в том, что ты позарилась на слишком крупную рыбу. Он кости твои переломает, перемелет и вышвырнет, а я и мать потом будем тебе сопли вытирать.

Прямолинейность Евы ни капли меня не удивила. С одной стороны, я даже была благодарна ей за такую вот голую и жестокую правду. Лучше уж так, чем выслушивать лживые фразы. Но то, с каким злорадством Ева всё это говорила больно задело меня.