Пока я собиралась в моей голове творился настоящий хаос. Я ощущала неуверенность в себе и злость… дикую, удушающую злость. Внутренний голос спокойно нашептывал мне, что нечего бояться, и Кир ни в коем случае не изменит своего решения. Если честно, то в Маршале я ни капли не сомневалась. И дело здесь было не в том, что я вдруг решила посчитать себя идеальной для него парой. Нет. Его решения говорили сами за себя. Кир не желал видеть Еву в квартире, да и Елена уверила, что сестра в городе долго не пробудет. Я злилась, потому у Евы нет ничего святого. Ей плевать на всех вокруг. Есть только ее цель и ничего больше.

Когда за мной приехал водитель, я каким-то просто невероятным образом всё же пересилила себя и немного успокоилась. Во всяком случае внешне ничто не указывало на мое состояние.

Меня привезли в небольшой французский ресторан. Несколько минут я не решилась выйти на улицу, ощущая быстрые неспокойные удары собственного сердца. Молчаливый водитель не торопил.

Глянув в окно, я вдруг увидела черный автомобиль, что плавно остановился прямо у входа в ресторан. Мой желудок из-за нервного перенапряжения неприятно сжался. Я почему-то уже наперед знала, кто сейчас должен выйти из этой машины. Мои догадки оправдались. Через несколько секунд на улицу вышла Ева. Она выглядела неотразимо. Этого я отрицать, к сожалению, не могла. Серебристое ультракороткое платье на тоненьких бретельках и с открытой спиной. Волосы немного завиты и распущены. На длинных стройных ногах — изысканные босоножки на высоченной «шпильке». Сестра великолепно смотрелась рядом с Киром. Его неизменный черный деловой костюм отлично сочетался с ее серебром.

Стиснув руки в кулаки, я тоже поспешила выйти из машины. Злость на Еву сжалась в тугую пружину. Наши взгляды встретились. В голубых глазах плескалось ликующее высокомерие. Меня на несколько секунд мысленно отшвырнуло на много лет назад, когда мы еще были девочками. Все взрослые кружили вокруг Евы, говоря нашей матери, какая у нее замечательная красивая дочка. Дети всех наших друзей всегда хотели играться исключительно вместе с моей старшей сестрой. Но не со мной. Надо же… Я об этом уже давно забыла и вот вдруг снова внезапно вспомнила.

Губы Евы изогнулись в едва заметной победительной улыбке. Это было жутко и жестоко с ее стороны. Ко мне в душу тут же заполз колючий морозный холод, убивая ту живую частичку, в которой всегда жила моя любовь к сестре. В этот миг я отчётливо поняла, что никогда ей этого не прощу. Никогда.

Лицо Кира, как всегда, было лишено эмоций. Он лишь кивнул мне в знак приветствия и широким твёрдым шагом направился в здание ресторана. Ева последовала за ним, ну а я замыкала наше странное напряженное шествие.

В ресторане было довольно много посетителей. К нам практически сразу же подошел официант, чтобы провести к забронированному столику. Столик этот находился практически в центре обширной залы. Сервировка предполагала наличие двух персон. Ошибки быть не могло. Кир банально этого не допустил бы.

— Присаживайся, — вдруг обратился ко мне Маршал и указал жестом на стул с высокой спинкой. — Карту вин, — обратился он к официанту и тоже сел.

Ева растерялась. В ее глазах мелькнула тень непонимания, но она быстро взяла себя в руки и ослепительно улыбнулась.

— Должно быть, произошла ошибка? — она поискала взглядом свободный стул.

— Нет, — устрашающе спокойным голосом ответил Кир и расстегнул пуговицу на пиджаке. — Никаких ошибок, — он смотрел исключительно перед собой и сделал знак рукой.

К нам тут же подошел телохранитель. Он держал в руках несколько плотных пачек стодолларовых купюр, стянутых специальной банковской лентой. Кир взял деньги, и телохранитель тут же бесшумно ретировался. Злость внутри меня сменилась давящим напряжением.

— Меня не интересуют твои предложения, — Маршал медленно перевел свой холодный взгляд в сторону Евы. — Ни одно из них. Человеческий мозг — вещь сложная и до конца неизученная. Но я убежден, что элементарную информацию он всё же способен обработать, если нет никаких повреждений. А у тебя их нет. Но ты почему-то продолжаешь вести себя так, будто у тебя всё же что-то перевёрнуто в черепной коробке, — Кир не насмехался над Евой, а делился своими наблюдениями. — Ты. Мне. Неинтересна. Тебе нужны деньги. Бери, — Маршал взял их и швырнул в мою сестру. — Здесь достаточно, чтобы ты убралась и больше не возникала на моем пути, — в голосе тихо звенел холодный металл. — Я заработаю еще. А ты, — Кир смерил Еву тяжелым изучающим взглядом, — похоже, их слишком переоцениваешь. Твое право.

Повисла пауза. Долгая и невероятно тяжелая. Посетители косились в нашу сторону, с любопытством наблюдая за происходящим. Мне стало совсем нехорошо. Кир карал, ставил на место. Но, думаю, что самым невыносимым для Евы было именно мое присутствие. Ее достоинство принизили, и я стала тому свидетельницей. Точное и холоднокровное попадание в цель. Кир всё разыграл очень тонко.

Лицо Евы от злости посерело. В глазах вспыхнули ненависть и раздражение. Губы превратились в жесткую бледную полоску. У меня в горле уже собрался комок. Напряжение продолжало расти, растекаться черными кляксами по венам.

Ева, не теряя изящества, наклонилась и подхватила деньги. Я отвела взгляд в сторону, потому что не хотела наблюдать за этим. Ровно, как и не хотела, чтобы всё это происходило, но сестра сама выбрала такой путь. Я ее предупреждала, а она не послушалась.

— Тебе лечиться надо, — процедила сквозь крепко стиснутые зубы Ева и выпрямилась.

— Мой человек отвезёт тебя в аэропорт, — игнорируя неуклюжий выпад моей сестры, заявил Кир. Кажется, его невозможно как-то задеть или обидеть. — Туда же доставят и твои вещи.

Официант подал Маршалу карту вин и снова тихо ретировался.

— Насчет работы, — Кир раскрыл карту, — я переговорил с Викторией. Тебе пора начать изучать список вакансий.

— Что?! — голос Евы резко повысился, и ее вопрос прозвучал непривычно пискляво.

— В следующий раз сто раз подумай, прежде чем вмешиваться туда, куда тебя не просят. Запомни, — Кир снова посмотрел на мою сестру, — любые поступки влекут за собой последствия, — он сделал знак и к нам снова подошел телохранитель. — Забирай.

Ева ничего не ответила, но я по глазам видела — она хотела много, о чем сказать. Телохранитель увёл ее. Напряжение немного ослабло, но комок в моем горле окончательно разбух и перед глазами из-за непролитых слёз всё поплыло.

— Когда человек не понимает слов, то приходиться прибегать к действиям, — с непоколебимой уверенностью заявил Кир, продолжая изучать карту вин. — Почему у тебя слёзы на глазах? Ты со мной не согласна?

— До последнего надеялась, что Ева всё же прислушается и…

— Нет, — оборвал меня Кир. — Она видит цель и не видит препятствий. Удобное качество в деловой сфере, но брать его в абсолют — идиотизм.

— Да, я понимаю, — я всхлипнула.

Кир выудил из внутреннего кармана пиджака платок и протянул мне.

— Не умею говорить правильных слов, только заученные фразы, но я не хочу тебе лгать, — он глубоко вздохнул. — Скажу только то, что кровная связь не является гарантом крепких семейных отношений.

Я вытерла уголки глаз мягким и крепко пахнущим мужским одеколоном платком. Напряжение окончательно расселось.

— Всё, что нас не убивает, делает сильнее, — подытожил Кир и подал знак официанту, что готов сделать заказ.

— Смотри на меня… Смотри на меня, — между глубокими жёсткими толчками шептал мне на ухо Кир.

Я чувствовала, как моя спина ёрзала по прохладной стене кухни, а внизу живота сворачивалась обжигающая спираль подступающего оргазма. Подчиняясь Маршалу, я неотрывно смотрела в его глаза и видела, как серебро затапливает лазурь. Крепче хватаясь за напряженные плечи Кира, я плавилась в собственных ощущениях. Наш вертикальный секс был непривычно глубоким.

Всё произошло внезапно. Я готовила для себя завтрак и слушала музыку, когда на кухню вошел Кир. Его неожиданное появление даже чуточку испугало меня, потому что я привыкла к вечерним визитам. Что-то такое на секунду мелькнуло во взгляде Маршала. Какая-то искорка или это просто лучи утреннего солнца разыграли так свою иллюзию?