К этому моменту адепты послабее уже были мертвы, от укусов змей их тела превратились в ледяные изваяния. Остался только маг земли, непрерывно возводящий стены перед собой и иногда отстреливающийся каменными снарядами в Николь.

Ранг пятый… не более. Диармайд влил много маны в водяные пули и и направил их на преграду из камня. Стена, ненаполненная силой хозяина, без труда была продырявлена непрерывной бомбардировкой водяных снарядов. Когда каменная преграда разлетелась на осколки от атаки серпообразного плотного воздуха, Диармайд увидел покрытое множеством дыр обезображенное тело.

— Мгх… — застонал последний выживший. Охотник на ведьм морщился от боли. Неспособный подняться на израненные ноги он мог только стонать.

— Умоляю, — тихо сказал он, видя, как Диармайд не спеша подходит к нему, — у меня есть сын. Ему всего год, умоляю.

— Как же я вас ненавижу. Тамплиеров, охотников на ведьм, всех, — прорычал Диармайд.

— Нет, не надо. Умоляю, — захрипел он, похоже удар шестопёром был настолько сильным, что повредил лёгкие адепта, из уголка его рта шла кровь.

Диармайд встал ногами ему на руки, присел и начал наносить один удар за другим, монотонно, с равными промежутками времени, он просто бил его по лицу. Удар, ещё удар, ещё, кровавые брызги разлетались во все стороны, как искры от кузнечной заготовки, когда по ней ударял молот. На снегу проступали кровавые цветы. Удар, ещё удар, на уже заледеневшей крови, на лице парня, появлялись свежие капли. Диармайд бил до тех пор, пока череп противника не превратился в мешанину из костей и плоти, размазанную по промёрзлой почве.

Николь стояла рядом, не решаясь его прервать. Полное ярости выражение уже давно исчезло, это было лицо заблудшего, потерянного человека. Диаармайд пустым взглядом смотрел на содеянное.

— Как же я их всех ненавижу, — едва слышно сказал он.

Николь присела рядом с ним, запачкав одежду в крови. Она обняла парня и прижала к себе. Её взгляд зацепился за татуировку-штрихкод, освежив в памяти девушки откровение Диармайда. Николь поцеловала влажную от крови щеку, по которой вместо слёз текли густые алые капли.

— Я рядом, — тихо сказала она.

Есть что-то интригующее в моменте, когда очертания города вот-вот должны показаться на горизонте. Леса сменились ухоженными полями, спящими под толстым слоем снега. Деревеньки, вокруг столицы Пруссии, были большими и людными. Чтобы избежать нежелательного внимания, со стороны патрулей егерей — приходилось прилагать значительные усилия.

Первым, что увидел Диармайд, поднимаясь на пологий холм — дымные шапки заводов, потом высокие шпили старинных готических построек, и только следом черепичные крыши, выбеленные снегом. Спальные районы большими массивами громоздились на окраине города, одинокие, чуждые этому древнему городу. Северная столица Европы — именно так называли крупнейший город Пруссии. Замок Тевтонцев выделялся на фоне города своей монументальностью, в его просторных залах заседал совет магистров ордена. Пускай Пруссия номинально больше и не принадлежала тевтонскому ордену, именно здесь его власть была самой крепкой, почти безграничной.

— Я пойду первым. Паспорта всем, кроме Николь, я заказал наперёд, и они должны быть уже готовы, — Ричард с усилием выпрямил спину, когда Нико спустил его на землю. Старик едва ли не зажмурил от удовольствия глаза. — Нико пойдёт со мной, так как паспорт у него уже есть. Ждите нас вон в том подлеске, и постарайтесь хотя бы в этот раз не влезть в неприятности, — заворчал он. После нападения тамплиерской дюжины Нико очень долго читал мораль Диармайду, сетуя на необдуманность и ошибочность его действий. Хуже стало, когда он выяснил как всё случилось у Николь… девушка просто рассказала, как всё было на самом деле, не желая никак смягчать ошибки парня. Николь была упрямой и не желала мириться с взбалмошным поступком Диармайда, пускай и понимала его причину.

— Зачем ты ему всё рассказала!? — прорычал Диармайд, когда они с Николь снова отправились вдвоём на разведку.

— Ты впал в бешенство, когда бросился на них! А если бы они оказались сильнее, что тогда? Окажись ты слабее они бы растерзали тебя и вырвали бы твой драгоценный кристалл. После этого всё закончилось бы! Всё! Или ненависть в тебе настолько сильна, что её удовлетворение ты ставишь выше поставленных целей? — спросила она, ссылаясь на самые очевидные мотивы, имеющие для парня наибольший вес.

— Я пытаюсь понять твою ненависть, — девушка подошла к Диармайду и улыбнулась, когда его руки инстинктивно легли на её талию, — но не хочу, чтобы ты умер, из-за глупого мимолётного порыва.

Одна необдуманная атака, из-за которой Диармайд мог потерять всё к чему стремится… Это звучало как то, над чем нужно подумать.

Серкан, привыкший на протяжении всего пути держаться как можно дальше от магов, ютился на краю лагеря. Осунувшееся уставшее лицо турка было очень мрачным и неприветливым. Поникшие плечи, красные глаза, сжатые в тонкую полоску губы, даже его бычья шея казалась теперь не такой впечатляющей. Он сильно похудел и побледнел, смуглая кожа казалась серой. Несмотря ни на что, Диармайд не испытывал к нему ни капли сострадания, он смотрел на великана как на кусок мяса. Серкан был неспособен выдержать пристального внимания змеиных глаз и всегда опускал взгляд.

— Мы тут надолго? — спросила Мелисса, срезая куски готового мяса с тушки громадного кролика. Зверюга оказалась четвёртого ранга, с элементом природы. Он выпрыгнул на них внезапно, едва сбив Ричарда со спины Нико. Не желая быть обнаруженными, Диармайду и остальным приходилось скрывать области контроля, только время от времени Николь проверяла окружающую их территорию. Она единственная умела хоть как-то маскировать свой импульс маны.

— Пока не сварим зелье, — отвлёкся от перевода лабораторного журнала Диармайд, — оно выглядит сложным. Много ингредиентов нам незнакомы. Чтобы воссоздать рецепт придётся искать информацию о том, как назывались компоненты рецепта в те времена, когда оно было написано. Ричард, например, понятия не имеет — что такое «благословенный зверобой». Будем надеяться, что он сможет получить доступ к библиотеке ордена. Старик вроде обмолвился, что для него это возможно.

— У него везде есть связи… — отозвалась Николь, умостившая свою голову у Диармайда на коленях, — слышала о нём только краем уха, пока жила дома. М-м-м, ну и ещё Гюнтер вел с ним дела, но редко. Его бесили огромные гонорары, которые старик брал за посредничество.

— Ха, — Мелисса заулыбалась и отставила миску с мясом в сторону, — Рич брал большие суммы за свои услуги только у тех, кто ему не нравился. Таких было не много… Интересно, чем эта дылда умудрилась так ему насолить? Ричарда не просто настолько сильно разозлить.

— Он умел выводить людей из себя… — поникшим голосом ответила Николь, — поверь, хорошего в этом человеке было меньше, чем сострадания у Диармайда.

— Тут ты ошибаешься, — заговорила Мелисса, наблюдая за тем как Диармайд сосредоточенно переводит одну строчку дневника за другой, — у него есть сострадание, и не малое, просто оно касается только тех, на кого ему не наплевать.

— Ну почему тут так холодно… — простонала Николь, ещё крепче сжав руку Диармайда. Ричард привёл их в старинный особняк, за окраиной Кёнигсберга. Из его мозаичных окон открывался прекраснейший вид на город. Сад поместья захватили яблони, из их плодов варили один из лучших, не магических, сидров в мире. Диармайд даже представить не мог, насколько прекрасно будет это место весной, когда деревья начнут цвести. Особняк был очень старым, кирпич уже давно обветрился, а густой плющ водопадом ниспадал с южной стороны здания. Каменные стены холла создавали акустический эффект, каждый шаг по отшлифованной гранитной плитке усиливался многократно.

— Диармайд тебе уже говорил, как прекратить дрожать… — покосилась на девушку Мелисса.