Слова Нико затронули что-то в глубине парня, что-то, уже почти полностью выеденное ядом из ненависти и злости, рудимент, чудом выживший до этого времени.

— Так, аватары… информация о них очень редкая, — Диармайд вспомнил крупицы данных, найденных на страницах книг в уасетском университете.

— Воплощение стихии. Маги могут достичь подобного состояния только преодолев порог десятого ранга. Они становятся способны полностью сливаться со своим элементом, приобретая его сильные и слабые стороны.

— Значит человек из дыма не сможет получить физических повреждений? — наклонив голову спросил Диармайд.

— Ну… сможет, но только от другого мага, или наполненного магией оружия. Не говоря о том, что его трудно будет обнаружить, ведь тело аватара способно растворяться в подвластной ему стихии, в таких случаях эффективна только атака по площади. А вообще, вспомни самое главное правило магов.

— Всегда добивать своих противников? — задумался Диармайд.

— Это твоё самое главное правило, — прыснул Нико.

— А-а-а, — протянул парень, позволив себе ещё одну улыбку, — магию может победить только магия. А Элизабет, она не может защититься от света, превратившись в кровь?

— Нет. У нее аллергия на солнечный свет, скорее всего она начнёт закипать и испаряться. Ди, она живет хрен знает сколько лет, думаешь у неё остались способы защититься от солнца, которые она не попробовала? — ухмыляясь спросил Нико.

—… — Диармайд замолчал, не найдя что ответить наставнику.

— Ну… пора возвращаться. Не вежливо оставлять Мелиссу наедине с древним магом надолго, мало-ли что может произойти, — хлопнув себя по коленям поднялся Нико, направившись в сторону заброшенного подземного помещения, в котором они остались на время дня.

— Ди… на последок, раз уж у нас момент откровений, не гонись за силой слишком рьяно. Ты уже силён, невероятно силён для своего возраста, не повторяй мою ошибку. Поверь, если ты сделаешь нечто подобное — останутся только сожаления и ничего более. Я знаю о чём говорю. Не позволяй слепой ярости забрать у тебя всё к чему ты стремишься.

Диармайд рассмеялся, не громко, сдержанно, но для него это уже было много.

— Николь уже давала мне подобный совет… и я даже к нему прислушался. Почти месяц я провёл, кромсая тела Тамплиеров на части, пытаясь взять под контроль свои приступы гнева. Это было трудно, очень трудно, но я продолжал резать их на куски до тех пор, пока не смог держать себя в руках. Я не удовлетворил свою злобу, не думаю, что вообще когда-либо это смогу, но я научился сдерживать себя, не позволяя глупым эмоциям брать верх над моим разумом. Я не хочу пожертвовать своими целями, ради мимолётного удовлетворения своих порывов.

— Неплохо… только порывы в штанах сдерживать не советую, — лицо Нико исказила ехидная ухмылка, окончательно приняв свой привычный образ балагура, — девушка она привлекательная и свои… потребности у нее тоже есть. Шевели отростками, нам ещё еды на сегодня нужно раздобыть.

— Почему так долго?! — Мелисса отозвалась, едва Диармайд и Нико начали спускаться по кирпичной лестнице в полуразрушенное подземное помещение. Им так и не удалось выяснить назначение этой постройки.

— У-у-у, мальчики с едой вернулись, — ухмыльнулась Элизабет, как кошка, потянувшись на спальном мешке. Девушка без стеснения демонстрировала своё тело, до сих пор не сменив откровенный наряд.

— Камыши… — глубокомысленно произнёс Нико и уставился вдаль, словно увидел божественное откровение на сокрытой в темноте стене.

— Что, прости? — растерянно переспросила Мелисса.

Нико подошёл к ней, снисходительно глянул на запутавшуюся девушку и похлопал её по плечу, сочувственно помахав головой.

— Ты просто не понимаешь, — вздохнул он, — никогда не поймешь. Ох уж эти… камыши.

— Что за херню ты несёшь, Нико!? — не выдержав закричала девушка. Её глаза загорелись зелёным огнем, а подвальные растения ожили, сердито зашелестев.

— Что за бред он говорит? — обратилась к Диармайду Мелисса, так и не получив никакого объяснения.

— Откуда я могу знать? — Диармайд приступил к разделке добытого оленя, разрезав ему брюхо, чтобы вынуть потроха.

— А кто вообще может объяснить этот бред, если не ты? — уже начала смиряться Мелисса.

— Никто, в этом вся суть.

— Ну, так какой твой план, босс, — выделила последнее слово Элизабет. Она материализовалась позади Диармайда, навалившись на его спину весом своего тела. Она была лёгкой, металлический запах крови, ставший уже таким родным для парня, никогда не покидал её. При перемещении создавалось странное ощущение, словно в пространстве образовывался объект из ниоткуда, при этом к месту, куда она перемещалась, притягивались объекты, что парень неоднократно замечал. Особенно наглядно это можно было увидеть, наблюдая за маленькими объектами.

— Ты собираешься ворваться в подземелье Папского дворца и стащить одну из самых священных реликвий, для того чтобы приготовить отвар для меня? Я, кстати, ещё обиженна твоим недоверием. Раз уж я согласилась сопровождать тебя пять лет, мог бы и показать рецепт.

— Так значит Благословенная полынь находится в Папском дворце… — вытаскивая желудок и прямую кишку из оленя резюмировал Диармайд.

— Вы что, даже не знали где находится эта чудо-трава? — опешила Элизабет. Ты что, совсем полоумный? Почему вы идёте за этим глазастым? — в недоумении раскинув руки спросила Элизабет.

— Потому что я предположил, что древний маг, дочь основателя тамплиерского ордена, наверняка знает, где находится один из самых значимых религиозных объектов в Европе, а если не знает, то хотя бы предполагает, где он может находится.

— Следи за тем, что говоришь, — Элизабет схватила Диармайда за руку, не позволяя ему сдвинуть её хоть на миллиметр. Её красные змеиные глаза излучали квинтэссенцию гнева, на которую самому парню было плевать, а в голосе звенела сталь.

— Да? Скажи тогда, в чём я ошибся? — Не дрогнув спросил Диармайд, он был спокоен и сдержан, как змея, готовящаяся к атаке.

Элизабет долго всматривалась в глаза парня не шевелясь. Она улыбнулась и отпустила руку, позволяя ему вернуться к разделке оленя.

— Не волнуйся, мы найдём свой темп общения, — Элизабет легла на плечи Диармайда, обвив его шею руками. — Тебе везёт, через месяц будет официальный приём, нам даже скрываться не нужно будет, я смогу провести одного компаньона внутрь.

— Хватит дрожать, раздражает, — рявкнула Элизабет, обращаясь к оцепеневшим от страха Нико и Мелиссе.

— У меня что-то на лице? — Элизабет провела рукой по губам и с подозрением прищурила глаза. Оценивающий взгляд Диармайда её не беспокоил, но, когда тебя разглядывают минут десять без перерыва — это напрягает даже древнего мага вроде неё.

— Ничего… просто я думал, что у магов крови не большие запасы маны. А у тебя её столько, что я и примерно со своим запасом сравнить не могу… — ответил Диармайд. Пока готовился олень, парень размышлял над ближайшим будущим, но его мысли то и дело возвращались к Элизабет. Сила девушки была для Диамрайда притягательной тайной.

— Я маг крови четырнадцатого ранга, уровень силы у всех, тем или иным способом, нивелирует слабости. Когда была рангом поменьше… это был кажется тринадцатый век… — Элизабет замерла, а её взгляд потускнел, она погрузилась в воспоминания уже давно ушедших дней, — в общем, тогда я наиболее остро ощущала нехватку энергии и области контроля. Давно это было…

— Ты… ты видела поветрие? — дрожащим голосом спросил Диармайд. Неужели он нашёл человека, видевшего одну из самых значимых катастроф в мире?

— Семнадцатый век был… странным. Его начало маги встретили как владыки мира, господствующие над людьми как создания высшего сорта, а уже к середине их остались единицы. Те, кто уцелел — прятался по задворкам, пытаясь спастись от обозлённых людей и церкви Ватикана. Магов света чума затронула меньше всего, а именно в папской армии их было самое большое количество, вот они и возглавили бунт против магов, создав при этом одну из самых влиятельных организаций в мире. Я тогда уже несколько десятилетий провела в темноте парижских подземелий, предаваясь всем доступным мне наслаждениям. Скука… худшее что может случиться с долгоживущим созданием, поверьте мне.