Еще пару раз щелкнув мышью, Эдди Ринальди нашел характеристику Стадлера. Ник наклонился к монитору, стараясь разобрать мелкие буквы.

– А это что такое? Госпитализация? По какой причине?

– Стадлер сумасшедший! Маньяк! У него не все дома! Его время от времени отправляли в нашу психиатрическую клинику! – развернувшись к Нику в его же собственном кресле, пояснил Эдди.

– Боже мой! С каким диагнозом?

– Шизофрения. И каждые два года он бросал принимать лекарства, которые ему там прописывали, ну и, сам понимаешь!..

Ник с трудом перевел дух.

– Но и это еще не самое страшное, Ник. Я связался с полицией Фенвика. Оказывается, лет пятнадцать назад Стадлера задержали по подозрению в убийстве семьи, жившей от него через дорогу.

– Ну и?.. – У Ника по спине побежали мурашки.

– Что «ну и»? Это были его соседи. Семья по фамилии Струп. Они иногда приглашали его, чтобы он им за деньги что-нибудь чинил. Он же, видишь ли, был мастер на все руки! А потом эти Струпы, наверное, поссорились со Стадлером, или косо на него посмотрели, или не знаю что… Короче, однажды ночью в подвале их дома образовалась утечка газа, кто-то чиркнул спичкой или что-то в этом роде, и весь дом взлетел на воздух.

– О Господи!

– Так и не удалось доказать, что это было – несчастный случай или умышленное убийство, но полиция была уверена в том, что этот шизофреник и поджарил своих соседей. Но доказать ничего не удалось, и его отпустили… Ник, это очень опасный безумец!.. И вот послушай еще одну вещь. Все еще хуже, чем кажется. У этого придурка есть пистолет.

– Что?!

– В полицейском архиве мне нашли копию регистрации оружия на его имя. Двадцать лет назад он купил себе пистолет. А никаких данных о том, что он его продал, нет.

– Надо немедленно конфисковать у него оружие!

– На каких основаниях?

– Но если он опять приблизится к моему дому!..

– Тогда его могут арестовать за вторжение на чужую собственность. И все. Как ты докажешь, что он влезал к тебе в дом?.. А за вторжение его оштрафуют и выпустят. Думаешь, это остановит сумасшедшего, среди бела дня выпустившего кишки твоей собаке?

– Черт возьми, Эдди! У нас же есть кадры, на которых стоят дата и время. То есть понятно, что он перелез через забор, за которым я живу, примерно тогда, когда убили собаку. Еще есть нож, которым ее убили. На нем могли остаться его отпечатки. Наверняка можно доказать, что это он убил Барни!

– Попробовать можно, но вот кто этим будет заниматься? Разве ты не понял, что местная полиция для тебя и пальцем не пошевелит?

– Так как же их заставить работать?

– Надо как следует на них надавить. Но и в этом случае они не сразу зашевелятся, а для начала сделают вид, что действовали правильно… А тем временем нам надо отпугнуть этого маньяка. Когда полиция наконец возьмется за дело, нам уже не придется вмешиваться, а пока нам самим нужно защищать твоих детей.

– Хорошо, – немного подумав, ответил Ник. – Но я не хочу потом оказаться крайним. Короче, прошу не бить и не калечить этого Стадлера. Надо просто добиться, чтобы его с концами упрятали в сумасшедший дом или куда-нибудь в этом роде.

– Согласен. В первую очередь я выслежу этого придурка. Тем временем мой инженер Фредди отправится после обеда к тебе и начнет устанавливать новую сигнализацию. Я сказал ему, чтобы он с этим не тянул.

– Ну и отлично! – Ник взглянул на часы; ему пора было на ежемесячное заседание компенсационной комиссии.

– Ну а если ничего не поможет, не забывай о том, что я тебе вчера принес.

– Но у меня нет разрешения! – пробормотал Ник, покосившись на тонкую стенку, за которой сидела его секретарша.

– Чтобы его получить, требуется уйма времени, – покачал головой Эдди. – А ты каждый день рискуешь, сам знаешь чем. Не трусь! Если у тебя найдут незарегистрированный пистолет, тебя просто оштрафуют на сотню долларов. И все дела. Кроме того, никто его у тебя не найдет, потому что стрелять из него ты ни в кого не будешь. Ты просто отпугнешь им маньяка… Даже если тебе придется выстрелить в воздух, приедет полиция, отберет у тебя пистолет и оштрафует. Неужели жизнь твоих детей не стоит ста долларов?

– Ну ладно. Спасибо. Иди к себе. Мне нужно проверить электронную почту, и у меня еще три совещания.

– У тебя отличный компьютер, – пробормотал, поднимаясь из-за стола, Эдди Ринальди. – Нашей службе пригодилось бы несколько таких мониторов.

– Я не имею права тебе их купить, – сказал Ник. – Все расходы должны быть одобрены выше.

Скотт Макнелли жил в довольно большом, но совершенно заурядном доме в районе Фенвика под названием Форест-Хиллз, где жили многие из директоров корпорации «Стрэттон». Дом Макнелли всем своим видом говорил о том, что в нем живет неплохо зарабатывающий бухгалтер. Это был белый дом в колониальном стиле[16] с зелеными ставнями на окнах. Он мог похвастаться гаражом на две машины, большой комнатой для отдыха и приличным подвалом. Казалось, вся мебель: стулья в столовой, диван и кресла в гостиной и даже коврики на полу – была куплена на распродаже в каком-нибудь не слишком дорогом мебельном магазине. Иден, красавица-жена Скотта Макнелли, явно не увлекалась оформлением жилых интерьеров в такой степени, как покойная Лаура Коновер.

Лаура с Ником однажды разговорились о доме Скотта. Нику нравилось, что Макнелли, не в пример многим финансовым директорам, не пытается пустить пыль в глаза деньгами, которые зарабатывает. Скотт Макнелли старался не тратить лишних денег. Никто не знал, куда Макнелли складывает или вкладывает свои деньги. При этом что-то в доме Макнелли казалось Нику странным. Он так и не смог сам понять, что его смущает, пока Лаура не сделала меткое замечание. С ее точки зрения, дом Макнелли напоминал временное пристанище наподобие на скорую руку обставленных мебелью общежитий квартирного типа.

Как только Ник с детьми приехал к Макнелли, дети разошлись по интересам: Джулия убежала в комнату к одной из двенадцатилетних двойняшек, которыми могли похвастаться Скотт с женой, а Лукас удалился в комнату для отдыха, где в гордом одиночестве приступил к просмотру телевизионных программ. Скотт колдовал у огромного гриля из нержавеющей стали – кажется, единственного дорогостоящего предмета у него дома. На Скотте был черный передник для барбекю. Посередине передника красовались желтые череп и перекрещенные кости. Надпись под ними гласила: «МУЖЧИНА НА КУХНЕ! СПАСАЙСЯ КТО МОЖЕТ!». Такая же надпись украшала его черную бейсболку.

– Ну как? – спросил Ник, подойдя к чихающему от дыма Макнелли.

– Как-как… Сам видишь, – отвечал тот. – Что проку в моих жалобах? Кому они нужны?

– Тебе что, не нравится этот гриль?

– Площадь его рабочей поверхности составляет восемьсот восемьдесят квадратных дюймов. Можно одновременно жарить шестьдесят четыре котлеты для гамбургеров. А вдруг проснется аппетит… – Скотт Макнелли сокрушенно покачал головой. – Этот гриль купила Иден. Больше она одна в магазин не поедет!

– Кстати, как у нее дела?

– Все еще круче, чем обычно. Теперь она помешана на фитнесе. Дай ей волю, так она будет есть только тофу с крапивой, запивая свежевыжатым соком подорожника. Сейчас она занимается пилатесом.

– Но ведь хуже она от этого выглядеть не стала!

– Не стала. Но палец в рот ей все равно не клади, – с этими словами Скотт Макнелли прибавил огня. – Знаешь, я всегда чувствую себя неудобно, когда вы приезжаете. Ты у нас словно барон из замка, заглянувший в лачугу крестьянина. Наверное, мне надо жарить не котлеты, а целого кабана на вертеле или олений окорок… Что желаете выпить, мой государь?

– Пиво есть?

– Сию секунду! – Макнелли повернулся к своему пухленькому девятилетнему отпрыску, сидевшему в гордом одиночестве на заднем крыльце и пускавшему огромные мыльные пузыри с помощью странного приспособления, напоминающего длинную палочку с куском тряпки на конце. – Спенсер! Подойди, пожалуйста!