Я понимала, что должна была поблагодарить хозяйку за гостеприимство. Но, вместо этого, замерла у окна, смотря на сад, полный розовых кустов. Мой взгляд против воли затуманился слезами, и оставалось все меньше сил сдерживать рвущиеся наружу рыдания.

− Ни о чем не беспокойся, девочка, − услышала я голос герцогини, почувствовав мягкое прикосновение ее руки к моей спине. − Я знаю, как тяжело тебе пришлось в последнее время. Но теперь долгая дорога закончилась, и теперь ты снова дома. В безопасности. Я буду ждать тебя к послеполуденному чаю, а сейчас тебе нужно отдохнуть.

Услышав, как за герцогиней закрылась дверь, я позволила слезам течь свободно по моему лицу. Только сейчас я в полной мере начала понимать, как отчаянно скучала по дому. По моему настоящему дому, который шесть лет назад была вынуждена покинуть в спешке. Даже не успев проститься по-настоящему. И оттого − не сумев отпустить. Как невыносимо тосковала по заботе от любимых людей. По чувству защищенности. По понимаю того, что всегда есть к кому обратиться за помощью и у кого спросить совета.

За прошедшие годы я научилась быть самостоятельной. Независимой. Рассчитывать только на себя и свои силы. Привыкла много трудиться, постепенно достигая того, что сначала казалось невозможным. Перестала отдыхать, заменив привычный отдых сменой занятий одного на другое. Забыла, что такое получать подарки от кого-то, привыкнув делать их сама себе. Перестала отмечать праздники, потому что это невесело делать в одиночестве.

Привыкла быть одна. И даже стала стремиться к этому.

Сейчас же неожиданная забота герцогини пробудила ото сна девочку, которой я когда-то была. Девочку, которую любили и о которой заботились. Перед которой расстилалась дорога, полная надежд и мечтаний, которые непременно должны были осуществиться. Долгая дорога и одиночество не смогли уничтожить эту девочку по мне, лишь погрузив в мертвый сон на время.

Наплакавшись в волю, я, безуспешно пытаясь вытереть слезы и желая умыться, вошла в ванную комнату. Свет осеннего солнца, льющийся из высокого окна, ложился тенями на мраморный пол. Одну из стен почти полностью закрывало огромное зеркало, в котором отражалась стоящая на изогнутых ножках ванна. На столике рядом с ней стояли флаконы с мылами, шампунями, жидкой пеной и кремами. И с солью для ванны. Я взяла в руки розовую баночку, медленно проводя пальцем по таким знакомым темным буквам на золоченой этикетке. Точно такой же солью пользовалась моя бабушка когда-то. Сама же я, живя одна, не позволяла себе такой роскоши. Там, где я жила все эти годы, были только небольшие душевые, а в них соль для ванн была ни к чему.

Не устояв перед соблазном, я набрала в ванну воду и погрузилась в нее. Слезы капали в воду, растворяясь в ней. И вместе с ними медленно уходила горечь из моего сердца.

Послеполуденный чай подавали прямо в саду, в небольшой увитой розами беседке. Когда я спустилась в сад, эра Новита уже сидела в плетеном кресле у стола, наливая в чашку из тонкого фарфора ароматный чай.

− Молоко? − спросила она меня, когда я села в кресло напротив. − Там, где я родилась и выросла, все пьют чай с молоком. И даже столько лет жизни во Френце не смогли избавить меня от этой привычки.

− Я тоже люблю с молоком. Моя бабушка всегда пила так.

− Я рада, что у нас уже есть что-то общее. Любовь к чаю с молоком − уже немало. И отличное начало для общения.

− Эра Новита, позвольте выразить вам мою признательность за теплый прием. Я правда очень вам благодарна, но мне кажется, что герцог был излишне поспешен в своем решении привезти меня к вам.

− Дэс? − эра Новита покачала головой. − Он никогда не делает ничего, заранее все тщательно не обдумав и не распланировав. Он всегда был таким, еще с раннего детства. Качества, отличные для герцога, но несколько утомительные для его родителей. И я очень рада, что он доверил тебя мне, Элена.

− Но вы же совсем не знаете меня.

− Ты спасла жизнь моему сыну, и я вечно буду благодарна тебе за это.

− Он рассказал вам?

− Да. Как и то, в какой ситуации ты невольно оказалась. Но тебе не нужно больше переживать. Время печали закончилось. Конечно, я не смогу заменить тебе семью, которую ты потеряла, но… Но я надеюсь, что, живя здесь, ты сможешь вновь почувствовать себя дома.

− Я от всего сердца благодарю вас, эра Новита, но я не смогу долго оставаться у вас в качестве гостьи.

− А разве Дэс не сказал тебе? Для всего мира Элена Фальконе − воспитанница герцогини Ривельской, которая почему-то скрывала ее ото всех до этого дня.

− Дэсмонд, он… − я замолчала, не способная подобрать подходящих слов, чтобы выразить свое отношение самоуправству герцога.

− Он хороший мальчик, хотя и бывает временами излишне своеволен. И я рада, что ты называешь его по имени, − лукаво улыбнулась герцогиня. − Дэс рассказал мне, что тебе остался год до окончания высшей медицинской школы, и что ты наверняка захочешь завершить обучение.

− Я правда смогу продолжить прерванную практику?

− Продолжить − вряд ли, потому что Дэс ни за что не согласится отправить тебя в тот приграничный городок. Правильнее будет сказать, начать заново. Что ты думаешь о практике в центральной больнице Френцы?

− Герцог, он, правда, сможет это устроить? − моему удивлению, к которому примешивалась радость, не было предела.

− В этом вопросе будет вполне достаточно моего влияния, − улыбнулась эра Новита. − Больница находится под патронажем нашей семьи. Кроме того, я довольно долго проработала в ней, и у меня сохранились кое-какие связи.

− Вы сами работали в больнице? Уже будучи герцогиней?

− Именно так. И это был настоящий прецедент. Герцог, я имею в виду отца Дэса, сначала был очень против. Но запретить мне этого не мог. Я и вышла замуж за него только после того, как он пообещал мне, что я смогу продолжить работать и будучи герцогиней.

Мы встретились с ним в конце Темной войны, в одном из госпиталей у северной границы Аворы. Но только тот госпиталь был не со стороны Аворы, а со стороны Антерии. Я спасла жизнь раненому пленному, а он, по его словам в качестве признательности, похитил меня, буквально перетащив через границу, как только достаточно пришел в себя. Как я потом узнала, он сделал это очень вовремя, потому что уже на следующий день произошло наступление, сравнявшее многие здания по эту сторону границы с землей.

Уже оказавшись в Аворе, я узнала, что мой похититель оказался не простым офицером, а генералом. Но я не успела даже как следует обидеться за обман, как война была окончена. И мне, безоглядно и навсегда влюбившейся в своего генерала, не оставалось ничего кроме как выйти за него замуж. Правда, с оговоркой по поводу продолжения работы.

Но все это давняя история. Лучше расскажи мне о своей незаконченной практике.

− Как и у большинства, у меня была практика по магической терапии.

− А чем ты хотела заниматься после получения диплома?

− Меня всегда привлекала идея разработки новых методов терапии. Эра Новита, вы никогда не думали о том, почему локальное магическое воздействие на пораженный участок организма зачастую не может устранить болезнь до конца? И почему ненаправленное воздействие магией на организм тоже часто бывает неэффективным?

Дэсмонд, когда его принесли в госпиталь, считался безнадежным. Слишком большая площадь поражения, слишком много поврежденных органов, слишком низкий уровень магии. Но мне удалось его спасти. Пусть и вычерпав свою магию практически до конца, но удалось. Значит, это возможно − магия как универсальное средство. Но тогда, в попытке вылечить Дэсмонда, я действовала во многом интуитивно.

− Я поняла, о чем ты говоришь, Элена. И я убеждена, что то, что ты предлагаешь − может стать будущим магической медицины. И мы не имеем права потерять его.

А еще теперь я уверена, какое отделение в больнице для прохождения практики тебе подойдет больше всего.

− Элена, это доктор Теодор Руссо, − герцогиня представила мне вошедшего мужчину. Немногим ранее она настояла на том, чтобы, несмотря на вечер предпраздничного дня, не откладывать мой первый визит в больницу. Тем более, что та находилась на расстоянии небольшой пешей прогулки от ее особняка.