При этих словах я попятилась медленно, осторожно, не издавая ни звука.

Мое сердце бешено колотилось, в глазах щипало, живот болел, а голова была забита кучей хлама, в котором я не могла разобраться. Мне очень, очень, очень нужно было поговорить со Стефани.

Или, может быть, с Эдвиной, потому что у меня было подозрение, что она знала намного больше, чем говорила.

А может даже с Эйвери.

Я повернулась и поднялась на пять ступенек, заглушая их бормотание и глубоко дыша.

Когда я пришла в себя, сбежала вниз, крича:

— Нашла вам, ребята, гостевой дом!

Их бормотание прекратилось. Я вошла, как будто ничего не слышала.

— Это здорово, дорогая, — сказала мама, сидя на диване, и, поскольку я стояла рядом с ней, она схватила меня за руку. И сжала. Я обняла ее в ответ.

— Ты все еще намерена отречься от меня? — спросила она, дерзко ухмыльнувшись, потому что знала мой ответ.

Я, конечно, старалась быть саркастичной, стервозной и несносной, сказала матери, что отреклась от нее.

— Я еще не решила, — ответила я, но она знала, что я говорю несерьезно.

Она еще раз сжала мне руку.

Я увидела движение снаружи и выглянула в окна. Одна стена кухни состояла из окон от пола до потолка, помещение словно сразу выходило на улицу, что было действительно круто. Я увидела Люсьена и Стефани, выходящих из леса.

Итак, Стефани и Люсьен отправились на прогулку, и именно поэтому он не мог слышать ошеломляющую, потрясающую мою семью, место Лии в семье, все ее устои и все, что она когда-либо думала о своей жизни и о мире, каким она его знала, потрясающая беседа.

Они шли медленно даже для смертных, и я наблюдала, как двигается тело Люсьена.

Это было зрелище, на которое стоило посмотреть.

Даже медленно пересекая двор, он выглядел внушительно. Как будто он шел не через двор, а как будто задумчиво прогуливался по полю боя, перед битвой. Перед битвой, которую он в конце концов выиграет, конечно, с честью.

Как только я об этом подумал, он поднял голову и посмотрел прямо на меня.

Я надеялась, что он не слышал моих мыслей.

Затем его губы приподнялись в своей сексуальной манере. Не самодовольный или высокомерный, а улыбающейся.

Он меня не слышал.

Я улыбнулась в ответ.

Затем почувствовала что-то странное, посмотрела в сторону и увидела Эйвери, задумчиво наблюдающего за мной. И каким-то образом я поняла, что он знал, что я слышала каждое слово разговора в гостиной моих тетушек.

Три недели назад Люсьен пришел домой и дал мне черную кредитку, чековую книжку и банковскую карточку

Кредиткой, сказал он мне, я смогу пользоваться в любое время и в любом месте. Счета будут приходить ему.

На расчетный счет, сказал он мне, поступил первый депозит. Одна и та же сумма будет вноситься каждый месяц, она предназначалась для меня в любое время, когда я захочу, независимо от того, что я захочу.

Когда он отошел, я посмотрела на сумму депозита — четверть моей годовой зарплаты.

Из этого и делаются мечты, если не ненавидишь человека, который воплотил эту мечту в жизнь, как я ненавидела Люсьена в свое время.

Две недели назад Стефани пришла однажды утром и сказала, что у нас будет девчачий день. Затем она отвезла меня в спа-салон, мы сделали процедуры по уходу за лицом и массаж, затем посидели в сауне, где, кстати, пригодились ее супер-вампирские способности, потому что я ничего не видела сквозь пар. Поэтому споткнулась о деревянный коврик у двери, она поймала меня до того, как я ударилась головой. Затем у нас был изысканный обед, за которым последовали маникюр, педикюр, макияж и прическа.

Потом мы отправились за покупками, и она отвела меня в тот магазин, где купила себе наряд, которым я так восхищалась.

А еще она отвела меня в магазин, где продавалось нижнее белье, которое стоило больше, чем ежемесячные платежи по ипотеке большинства людей.

Именно там она заставила меня (действительно заставила, я не хотела покупать) купить белье, которое было на мне в этот самый момент. Она услышала, как мое сердце забилось быстрее, когда я посмотрела на него в магазине, и заставила меня примерить его, а затем уговорила меня, как вампир, купить.

Теперь я стояла перед трельяжем в гардеробной и разглядывала себя в этом белье.

Должна была признать, что мне оно нравилось, хотя смотрелось немного пикантно, но в то же время мило.

Проблема заключалась в том, что я не знала, понравится ли оно Люсьену.

Верх и трусики прозрачного нежно-розового цвета. Чашечки с крошечными черными кружевными оборками, которые шли по диагонали. Тонкие бретельки были сделаны из нежно-розового атласа, а по подолу виднелась маленькая черная оборка. Трусики тоже были прозрачно-розовыми, но они были покрыты рядами крошечных черных кружевных оборок, как трусики маленькой девочки.

Очень сексуально. Очень мило. Очень симпатично.

Но определенно немного пикантно.

Мне показалось, что я услышала шум в спальне, подпрыгнула, как перепуганный кот, каким и была, и побежала к сшитому на заказ черному шелковому мужскому халату до колен, который я тоже купила в этом магазине. Обе покупки стоили больше, чем мой бюджет на питание в течение шести месяцев, когда я была дома. У Люсьена случиться истерика, когда он получит счет по кредитке.

Я туго затянула пояс халата и задумалась, не нанести ли мне блеск для губ. Потом решила, что это в высшей степени глупая идея, по сути, я собиралась ложиться спать.

Я сделала глубокий, прерывистый вдох, вышла из гардеробной через ванную и направилась в спальню.

Люсьен лежал в постели спиной к изголовью, укрытый одеялом до пояса, с обнаженной великолепной грудью. Он читал книгу.

Я остановилась и уставилась на него. Его взгляд остановился на мне. Я боролась с желанием начать тяжело дышать. Чтобы скрыть свое отчаяние, решила ухватиться за что-то другое.

И этим другим было, он лежал в постели и читал, а ему ни много ни мало было восемьсот двадцать два года.

— После восемьсот с лишним лет, разве ты уже не прочитал все опубликованные книги? — Спросила я.

Придержав страницу большим пальцем, он отбросил книгу в сторону.

Затем ответил:

— Нет.

Хмм.

Следующий вопрос.

— Вампиры когда-нибудь становятся такими старыми, что им приходится носить очки?

— Нет, — повторил он.

— Слуховые аппараты?

— Нет.

— Зубные протезы? — Продолжила я глупый допрос может даже полу истерично.

Концы его губ приподнялись.

— Нет, Лия.

— Им когда-нибудь приходится ходить с палкой?

Изгиб губ превратился в сексуальную улыбку.

— Иди сюда, зверушка, — мягко приказал он.

Понимая, если я решу сбежать, он окажется рядом со мной быстрее, чем я успею моргнуть, поэтому решила, что лучше выполнить его приказ.

Когда я подошла к нему, он положил свою книгу на тумбочку.

Я остановилась у края кровати.

С вампирской скоростью он повернулся, схватил меня за талию, скользнув по кровати, и я оказалась на нем поверх одеяла, закрывающего его до пояса. Я выгнула спину и положила согнутую руку ему на грудь, затаив дыхание от его резких движений. Он собрал все мои волосы обеими руками на затылке, и его глаза встретились с моими.

— Нервничаешь? — пробормотал он.

Нервничаю? Конечно, нет.

У меня просто вот-вот случится сердечный приступ. Это да!

— Нет, — солгала я, пытаясь сохранить лицо.

Он ухмыльнулся и сказал:

— Я слышу твое сердце, зверушка.

Почему я всегда об этом забываю?

Я сморщила нос и сообщила ему:

— Ты очень раздражающий.

Он надавил мне на шею, достаточно сильно, чтобы моя рука согнулась и оказалась зажатой между нами, поднял голову и уткнулся мне в шею.

— А ты очень очаровательна, — ответил он, прижимаясь к моей коже.

Я была почти уверена, что мое сердце ускорилось от точки остановки сердца прямо до сердечного приступа.