Изящная фигура легко двигалась по улице. Вслед за ней пружинистой походкой крался закутанный в плащ человек. «Нет, я просто гений», - думал преследователь, - «сразу понял, что тот мальчишка не принц. А вот теперь всё золото мне достанется». Тень задержалась за поворотом, и, убедившись, что вокруг никого нет, ловким прыжком набросилась сзади и, обхватив жертву за плечи, приставил ей к горлу кинжал. Всё... Ещё немного, и никто больше не вспомнит о капитане Сильвере. Однако тот сдаваться не собирался. Резко двинув плечом, он попытался высвободиться, но нападавший ещё сильнее сдавил плечи.

  - Тихо, принц! - раздался над ухом жертвы зловещий шёпот, - и не вздумай сопротивляться, а не то завтра... Ты что...

  Острая боль пронзила живот нападавшего. Руки его разжались, и он со стоном повалился наземь.

  - Будешь знать, как связываться со мной, - наклонившись к бесчувственному телу, Сильвер вытер окровавленный кинжал о камзол поверженного противника и, сунув его за пояс, уверенно направился по улице.

   Вольверстон проклинал собственную беспечность. Зачем только он задержался в комнате? Сущая безделица - лишний раз спуститься в подвал, проверить замок. А теперь этот несносный капитан исчез, да ещё и тогда, когда вокруг него сплелась густая сеть заговоров.  Вольверстон хорошо знал нравы Тортуги. Пираты дрались, пили, играли, но лишь немногие из них обладали даром интриги. Значит, должен быть тот, кто направлял удар. Это мог быть либо де Жуайен, либо сам губернатор.  Вольверстон был уверен - де Монтенон вряд ли поверит обещаниям Сильвера покончить с Мари Жермен. Вот если бы... Но нет, он не имеет права говорить об этом... Но где же капитан? Миновав тихий проулок с громоздящимися друг на друга невысокими строениями, он свернул на улицу и обомлел. Четверо мужчин сцепились в жестокой схватке. Один из них... Да, это совершенно определённо был Питт Уоллес!  Вольверстон метнулся вперёд. Не может быть... Он в первый раз видел, чтобы Питт дрался столь яростно, с каким-то отчаянным азартом. Разделавшись с двумя соперниками, он пошатнулся, сделал несколько шагов и упал наземь.  Вольверстон был уже рядом. Лишь один прыжок разделял его и единственного оставшегося на ногах противника.

  - Гарри, это ты, что ли?

  Ответом был молниеносный выпад.  Вольверстон отскочил в сторону, замахнулся саблей и бросился вперёд. Уайт парировал. Нэд отступил, но тут же ринулся на левый фланг. Гарри вновь отразил удар.  Вольверстон наступал, тесня соперника к забору. Ещё один шаг, и... Но почему Уайт опустился на колено, пытаясь зажать кровоточащую рану в бедре?  Вольверстон взглянул на распростёртого на земле Питта. В руке его был окровавленный кинжал.

  - Как ты, Питт?

  - Ничего, - еле слышно произнёс квартирмейстер, - она...

   Вольверстон вновь взглянул на Уоллеса. Он лежал на плаще, под которым едва шевелилась чья-то хрупкая, похожая на девичью, фигурка. Осторожно приподняв обмякшего Питта, Нэд откинул плащ.

  - Мари Жермен?

  Девушку била крупная дрожь. Она тяжело дышала и едва могла говорить.

  - Нэд... Они... Я собиралась предупредить Сильвера. Его хотят убить. Где он?

  - Успокойся, Мари, - огромная ладонь  Вольверстона гладила рассыпавшиеся по плечам белокурые волосы, - ты молодец, девочка. Но не стоило так рисковать.

  - Где капитан?

  - Не стоит за него волноваться. Он сумеет постоять за себя, а ты...

  - Что?

  - Прошу тебя, Мари, возвращайся домой.

  - Но Нэд, он же...

  - Забудь о Сильвере, девочка. Прошу тебя. Не мучай ни себя, ни его. Ради его же блага. Не стоит лишать его покровительства твоего отца. Сильвер никогда не полюбит тебя, поверь. Я его лучший друг, и я знаю, о чём говорю.

  - Но может быть...

  - Нет, Мари. Этого не будет никогда. Пойдём. Я провожу тебя домой. Накинь плащ. Мне не хотелось бы, чтобы твой отец узнал обо всём.

  - Нэд? - раздался позади них звонкий голос капитана.

  - А вот и он, Мари. Видишь, он жив. Пойдём.

  - Что здесь произошло, Нэд? Мари? Что ты здесь делаешь?

  - Я всё расскажу тебе, Питер. Только провожу Мари домой. А ты побудь с Уоллесом. Это он защитил её.

  Обняв всё ещё дрожавшую Мари,  Вольверстон медленно шёл по улице, направляясь к дому де Монтенона, а Сильвер оставался с раненым товарищем до тех пор, пока вернувшийся Нэд не отнёс его на корабль.

  Губернатор спустился в сад. Гости давно разошлись, но спать не хотелось. В душе смутно скреблось тревожное беспокойство. Как странно вела себя сегодня вечером Сюзан Элизабет! Нервничала, озиралась, горячо убеждала отца, что сестра спит. Умоляла, чтобы не беспокоил. Будто боялась, что он невзначай заглянет к ней в комнату. А глаза-то... Да, Сюзан всё время прятала взгляд. Что-то здесь не так. Наверняка Мари ввязалась в очередную авантюру. Вот только какую? Решила сбежать с Сильвером в Панаму? Но капитан дал слово, и не нарушит его. Хотя... Мысль о Сильвере придала раздумьям де Монтенона иное направление. Да, Сильвер пират, но всё же... С его внешностью и манерами титул у него наверняка не меньше графского. А если недаром в тавернах судачат, что он сын Стюарта, то этот пират может оказаться для Мари весьма неплохой партией. Отец его пользуется покровительством Людовика и вот-вот на престол взойдёт, а брат - генерал французской армии... Вот только протестантство... Но разве Генрих четвёртый когда-то не был гугенотом? Быть может, этот брак разрубит бы гордиев узел проблем, причина которых кроется в непостоянстве и влюбчивости Мари Жермен. Правда, Сильверу тогда придётся покончить с пиратством. Де Монтенон нахмурился. Панама... Отказаться от золотой жилы, найти которую смог лишь Морган? Нет. Пусть лучше Сильвер отправляется в Панаму за сокровищами, а потом... Может, уговорить его на кругосветное путешествие? Года на четыре. А за это время или выдать дочь замуж за другого, или... Если Сильвер повторит успех Моргана, а Мари по-прежнему будет к нему неравнодушна, тогда богатству де Монтенона сможет позавидовать сам Людовик... Да вот только жив ли Сильвер? Угрызения совести тихо царапали сердце губернатора. Пять здоровенных головорезов! Нет, даже Сильверу с ними не справиться! Наверняка он уже лежит в сточной канаве! Неужели всё это произошло с его, де Монтенона, молчаливого согласия! Хотя о чём это он... Его дочь... Нет, неспокойно что-то сегодня... Приблизившись к окну спальни, губернатор попытался заглянуть внутрь, но плотная занавесь скрывала от его взоров и без того тёмную комнату.

    «Проклятье», - выругался де Монтенон, - «утром прикажу не выпускать её на улицу. А пока пойду спать. Не караулить же её здесь».

    Но в эту ночь намерениям губернатора не суждено было осуществиться. Не успел он сделать несколько шагов, как калитка тихо скрипнула. Отпрянув назад, де Монтенон скрылся за густыми кустами.

    На дорожке мелькнули две тени. Одна из них явно принадлежала плечистому гиганту, другая же отличалась хрупкостью и изяществом.

  «Нэд и Питер?» - пронеслось в мозгу губернатора, - «значит Питер жив. Видит Бог, я не желал ему зла».

    - Кто здесь? - де Монтенон показался из-за кустов. Похожая на Сильвера тень метнулась в сторону дома.

    - Это я, Нэд, - прогремел знакомый бас, - Сильвер вот запропастился куда-то. Не у тебя засиделся?

    - Нет. Он сегодня не заходил, - угрызения совести слышались всё громче, и губернатор тщетно пытался заглушить их. Именно с его согласия, в этом самом доме был вынесен негласный приговор Сильверу. Он знал об этом, но предпочёл умыть руки. Удалиться, чтобы не слышать, как де Жуайен с Нортоном плетут этот заговор.

    - Я беспокоюсь за него, - продолжал  Вольверстон, - сегодня в «Королевском призе» Нортон спьяну сболтнул. Говорил, недовольных много, а кое-кто большие деньги предлагал за то, чтобы с Питером разделаться. Ты ничего не слышал об этом?