Дар торопливо шагала к стене, окружающей гарнизон. Севрен говорил с ней о сложившемся положении дел.

— Время на вашей стороне, — сказал он, — но это ненадолго. Король — человек трусливый, поэтому он держит в Тайбене не свои войска, а своих полководцев. Под рукой у него королевская гвардия да еще несколько шилдронов пехоты. Этого недостаточно, чтобы совладать с твоими орками. Королю нужно собрать больше войск.

— Севрен, это не твоя борьба.

— В этой борьбе всего две стороны, а вернуться в Тайбен я не могу.

— Ты можешь не вставать ни на ту, ни на другую сторону и просто уйти.

— На своих двоих? Ну нет, я свой выбор сделал. Я ваш, если ты пожелаешь взять меня.

— Мне пригодились бы твои советы. Я мало понимаю в войне.

Севрен мрачно усмехнулся.

— А я слишком много понимаю. Ты должна понять: гарнизон был выстроен как клетка, а не как укрепление. Там нет колодца с пресной водой, там мало продовольствия. При осаде жажда и голод в гарнизоне помогут атакующим.

— А скоро начнется атака? — спросила Дар.

— Есть пехотный полк, который может добраться сюда ближе к полудню. Конные отряды доберутся быстрее. Их хватит, чтобы запереть вас в гарнизоне до тех пор, пока не соберется достаточно солдат для настоящей осады.

— Значит, нам надо бежать.

— Король не позволит вам уйти просто так. Вместо того чтобы бежать, закрепите позицию на холме. Орки лучше всего сражаются лицом к лицу с врагами. Им больше подойдет самый простой путь ведения боя.

Дар вздохнула.

— Я хотела спасти королеву, а не затевать войну.

— Вы сумеете победить, если орки будут сражаться с преимуществом для них.

Севрен стал разъяснять Дар тактику. Он жестами изображал воюющие войска. Дар пыталась, как могла, следить за его объяснениями, но ей трудно было думать о войне отвлеченно. Она слишком хорошо была знакома с жестокостью боя, чтобы представлять людей и орков фигурами в игре. Может быть, для королей война и была игрой, но они могли наблюдать за сражениями со стороны, пребывая в безопасности, пока другие проливали кровь. Кроме того, к услугам королей имелись полководцы, руководившие ходом сражений. А к услугам Дар был один-единственный гвардеец. Орки в военной стратегии разбирались и того хуже.

Но несмотря на все опасения, Дар была готова начать отдавать приказы к тому времени, когда орки добрались до гарнизона. Первым делом она велела им остановиться перед воротами.

— Мы задержимся здесь ровно настолько, чтобы подготовиться к походу. Все сыновья, у кого есть колпаки старшинства, пусть придут поговорить со мной, — она обернулась к Зна-яту, — принеси мою одежду уркзиммути для королевы, а потом присоединяйся к сыновьям в колпаках, — затем она сказала Ковоку: — Твоя помощь мне тоже понадобится.

Ковок-ма поклонился ей.

— Хай, Мать.

Дар была готова войти в ворота, когда Севрен положил руку ей на плечо.

— Нужно выставить часовых, — тихо сказал он.

Дар поспешно исправила свою оплошность. Затем она велела оркам отнести королеву в пустую казарму и приказала развести огонь в очаге. Когда в казарме стало теплее, сюда стали собираться вооруженные орки. Среди них оказался Гарга-ток. С тех пор как Дар видела его в последний раз, бахрома на краю его колпака пополнилась новыми ушами убитых врагов. Когда собрались все орки, наделенные колпаками старшинства, Дар обратилась к королеве:

— Великая Мать, есть ли у тебя слова для этих сыновей?

— Слушайте мудрость Даргу-ят, — проговорила Мут Маук и добрела до очага, чтобы согреть дрожащие руки.

Взгляды всех собравшихся обратились к Дар. В первое мгновение она ужасно смутилась. Но все складывалось так, что она вынуждена была говорить.

— Вашавоки будут сражаться с нами. Если мы останемся здесь, положение для нас будет невыгодное. Лучше встать на вершине холма. Скажите, чтобы сыновья, которые пойдут за вами, поспешили. Когда мы выступим в поход, с нами пойдут матери-вашавоки. Относитесь к ним с почтением.

Сыновья, облаченные в колпаки старшинства, удалились. Остались Зна-ят и Ковок-ма.

— Зна-ят, — сказала Дар, — оставайся рядом с Мут Маук и делай все, о чем она тебя попросит. Ковок-ма, пойдем со мной.

Дар зашагала к казарме, где держали женщин.

— Помнишь, как я напугалась, когда впервые увидела тебя? — спросила она.

— Хай, — ответил Ковок-ма.

— Эти матери тоже сильно испугаются. Некоторые — очень сильно. Я хочу, чтобы они поняли, что ты добрый.

— Ты до сих пор считаешь меня добрым? — спросил Ковок-ма, — ты не сердишься?

— Ты поступил как подобает, послушавшись свою мутури. Мне грустно, но я не сержусь.

— Мне тоже грустно.

Дар остановилась перед женской казармой.

— Давай порадуем этих матерей.

Дар отодвинула засов, открыла дверь и вошла в казарму. Ковок-ма вошел следом за ней. Увидев его, женщины сразу притихли. Дар обратилась к женщинам громким голосом:

— Все солдаты ушли. Теперь в лагере командуют орки.

Женщины ответили на ее слова приглушенным ропотом.

— Теперь у вас есть выбор, — продолжала Дар, — у каждой из вас на лбу клеймо, а это значит, что вы — собственность короля. Вы можете бежать к королю, чтобы он сделал с вами, что пожелает, либо вы можете послушать меня. Я давно узнала о том, что орки почитают женщин и защищают их. Скоро орки покинут этот лагерь. Если вы пойдете с ними, вы будете в безопасности и обретете свободу.

Женщины взволнованно загомонили. Одна из них выкрикнула:

— Откуда нам знать, что орки не сожрут нас?

Дар крикнула в ответ:

— Все эти россказни — ложь! Кто из вас выжил после сражений этим летом?

— Я, — отозвалась одна женщина.

— Расскажи остальным, как все было, — попросила Дар.

— Солдаты бросили нас умирать. Всех моих подруг убили.

Однако спор не умолкал. Наконец Дар крикнула:

— Можете оставаться здесь и ждать, когда явятся солдаты, а можете сейчас, уйти со мной.

Затем она вывела Ковока из казармы и стала ждать. Вышли примерно с десяток женщин, в том числе и та, которая пережила летнюю кампанию. Дар ждала, что выйдут и другие, но остальные предпочли остаться.

Когда Дар поняла, что сумеет спасти только этих немногих женщин, она схватила Ковока за руку.

— Это Ковок-ма, — проговорила она пылко, — он говорит на нашем языке. Он добрый и ласковый. Он позаботится о вас, — она обратилась к Ковоку: — Оставайся с этими матерями и оберегай их, — и добавила по-оркски: — Каф та сат терт, реефат пи Тави Ки («Глядя на них, вспоминай Маленькую Птичку»).

Ковок-ма поклонился ей.

— Ма ло, — ответил он. («Так и сделаю».)

Рано утром Дар вывела орков из гарнизона. В выборе направления ей помогала странная пара советников — Севрен и Гарга-ток. Оба предпочли высокий холм, с вершины которого хорошо просматривалась дорога, ведущая к Тайбену. День выдался солнечный, но холодный северный ветер заставлял Дар кутаться в плащ. Плащ был ей слишком велик. До этого утра он принадлежал гарнизонному офицеру. На груди темнело свежее пятно крови, но плащ был теплый, а на горных дорогах лежал снег.

Дар шла во главе строя. Рядом несли на носилках королеву. Ее сопровождали Зна-ят, Гарга-ток и Севрен, а с ними — еще дюжина орков-ветеранов, закаленных в боях. Остальные орки шли так, как привыкли ходить в королевских походах — ровно выстроенными шилдронами. В середине колонны разместили женщин, одетых в солдатские плащи. За ними присматривал Ковок-ма.

В это же время на дороге, ведущей к Тайбену, появилось соединение пехоты. Городские ворота распахнулись, и оттуда выехали гвардейцы-кавалеристы в сопровождении двух шилдронов пехоты. Вскоре они соединились с движущимися к городу пехотинцами. Это войско показалось Дар не таким уж маленьким. Сначала она думала, что враги нападут немедленно, но, похоже, они этого делать не собирались. Солдаты медленно следовали за орками. Дар велела прибавить шагу, и расстояние между орками и людским войском начало расти. Это обрадовало Дар — но ненадолго. Вскоре люди короля изменили направление и двинулись дальше стремительным маршем. Севрен тоже заметил этот маневр. Дар увидела, что он встревожен. И спросила: