– А ты просмотри блокнот дальше, – предложил Дэн, – и поймешь, что я никак не мог задним числом вписать ее имя, чтобы произвести на тебя впечатление. Если только не сфабриковал весь блокнот, но многие люди из Программы подтвердят, что он всегда был при мне в те времена.

– Включая меня самого, – признал Джон.

– Вот именно, включая тебя самого. В те дни меня часто можно было видеть с блокнотом в одной руке и чашкой кофе в другой. Это были два моих спасательных круга. Я тогда не знал, кто она такая, и не слишком интересовался. Думал, это случайный контакт. Как младенец из колыбельки, который может протянуть руку и погладить тебя по носу.

Позже, года через два или три, она написала на доске в моей комнате одно слово. «Привет!» И в дальнейшем поддерживала время от времени связь со мной. Просто так, без особых причин. Я даже не уверен, осознавала ли она сама, зачем это делает. Но я был ее знакомым. И когда ей понадобилась помощь, она поняла, что может обратиться только ко мне.

– Какого рода помощь ей нужна? Она попала в беду? – Джон повернулся к Билли. – А ты что-нибудь знаешь об этом?

Билли помотал головой:

– Я вообще о ней не слышал. Мне и в Эннистоне-то приходится бывать очень редко.

– А кто тебе сказал, что она из Эннистона?

Билли ткнул большим пальцем в Дэна:

– Он. Разве нет?

Джон снова обратился к Дэну:

– Хорошо. Допустим, вы меня убедили. Тогда рассказывайте все как есть.

Дэн поведал ему о кошмарном сне Абры и мальчике-бейсболисте. О людях, направлявших на него лучи фонариков. О женщине с ножом, слизывавшей кровь со своих ладоней. И о том, как много позже Абра увидела фотографию мальчика в «Шопере».

– И как же ей это удалось? Или убитый мальчик тоже, как ты выражаешься, сиял?

– Почти уверен, что первоначальный контакт возник именно благодаря сиянию. Он направил сигнал во внешний мир, когда эти люди начали пытать его – а Абра не сомневается, что именно это они и делали, – и так возникла связь между ними.

– А каким образом она сохранилась после того, как этот паренек, этот Брэд Тревор, был убит?

– Предполагаю, последующий контакт осуществлялся через одну из вещей Тревора – через бейсбольную перчатку. А она смогла связать Абру с убийцами, потому что один из них в какой-то момент примерил перчатку. Абра сама не знает, как это делает, и я тоже не в курсе. Но не сомневаюсь в том, что девочка обладает огромной мощью.

– Как и ты.

– Дело вот в чем, – продолжал Дэн. – Этих людей – если только они вообще люди – возглавляет женщина, которая убила мальчика. В тот день, когда Абра случайно увидела фото Брэда Тревора среди снимков других пропавших детей в местной газете, она смогла проникнуть к ней в голову. А женщина проникла в Абру. Несколько секунд они смотрели на мир глазами друг друга. – Он поднял сжатые кулаки и покрутил ими. – Мир перевернулся, а потом все встало на свои места. Но Абра боится, что они могут прийти за ней, и я разделяю ее тревогу. Потому что отныне она представляет для них нешуточную угрозу.

– Но дело ведь не только в этом, верно? – вмешался Билли.

Дэн выжидающе посмотрел на него.

– У тех, кто может сиять, есть нечто, правильно я говорю? Нечто нужное тем людям. Но добыть это они могут только посредством убийства.

– Да, ты совершенно прав.

– Эта женщина знает, где живет Абра? – спросил Джон.

– Абра так не думает, но надо помнить, что ей всего тринадцать. Она может ошибаться.

– А самой Абре известно местонахождение той женщины?

– Ей известно только, что в момент того внезапного контакта – взаимопроникновения – женщина была в супермаркете «Сэмс». Это указывает на запад, но магазины «Сэмс» есть в девяти штатах.

– Включая Айову?

Дэн отрицательно покачал головой.

– Тогда я не понимаю, зачем нам нужно туда.

– Там мы сможем разыскать перчатку, – сказал Дэн. – Абра считает, что, если у нее будет эта перчатка, она сумеет отследить человека, который ненадолго надевал ее себе на руку. Она называет его Барри Скитальцем.

Джон сидел, опустив голову, в глубокой задумчивости. Дэн дал ему время на размышления.

– Хорошо, – сказал Джон наконец. – Это безумие, но я с вами. Мне известна история Абры, а теперь я многое узнал о вас, и отказаться просто трудно. Но если это женщина не знает, где искать Абру, не умнее ли будет оставить все как есть? Так сказать, не будить спящую собаку?

– Не думаю, что эта собака спит, – возразил Дэн. – Эти

(пустые дьяволы)

уроды хотят заполучить Абру с той же целью, с которой им был нужен Тревор. Уверен, что здесь Билли абсолютно прав. Кроме того, теперь они считают ее опасной для себя. Если использовать жаргон анонимных алкоголиков, в ее власти лишить их анонимности. А об их ресурсах мы можем только догадываться. Тебе бы понравилось, если бы один из твоих маленьких пациентов месяцами жил в постоянном страхе, что к нему в любой день может явиться эдакая паранормальная семейка Мэнсон[23] и похитить его среди бела дня?

– Разумеется, нет.

– А эти мерзавцы живут за счет таких детей, как Абра. Таких детей, каким был я сам, то есть наделенных даром сияния. – Он угрюмо посмотрел Джону Долтону прямо в глаза. – Если это правда, их необходимо остановить.

В разговор вновь вмешался Билли:

– Если я не еду с вами в Айову, какая роль отводится мне?

– Я бы начал с того, – ответил ему Дэн, – что в ближайшую неделю детально изучил город Эннистон. А если Кейси даст тебе небольшой отпуск, то будет лучше всего поселиться там в одном из мотелей.

Наконец Роуз погрузилась в состояние медитации, к которому стремилась. Труднее всего оказалось отрешиться от тревоги за Дедушку Флика, но она справилась и с этими волнениями, забыв о них на время. Поднявшись над ними. И теперь она полностью сосредоточилась на себе самой, повторяя древние заклинания – sabbatha hanti, и lodsam hanti, и cahanna risone hanti, – снова и снова едва шевелившимися губами. Отправляться на поиски зловредной девчонки было еще слишком рано, но теперь, когда осталась в одиночестве, а мир воцарился и вовне, и внутри ее, она могла никуда не спешить. Медитация сама по себе являлась величайшим благом. Роуз предавалась ей с наслаждением, собирая внутри себя необходимые силы и концентрируя внимание, но делая это медленно и тщательно.

Sabbatha hanti, lodsam hanti, cahanna risone hanti: эти слова были древними уже в те времена, когда члены Истинного Узла кочевали по Европе на повозках, торгуя брикетами торфа и безделушками. Вероятно, были древними еще в эпоху расцвета Вавилона. Девочка обладала немалой силой, но Истинные были всемогущими, и Роуз не предвидела особых проблем. Девочка будет спать. Роуз легко и незаметно войдет в нее, соберет нужную информацию и заронит мысли, подобные маленьким бомбочкам. Она запустит ей в мозг не одного червяка, а целое копошащееся сонмище. Каких-то из них девчонка обнаружит и обезвредит.

Но не всех.

Тем вечером, закончив домашнюю работу, Абра почти сорок пять минут проговорила с мамой по телефону. Разговор проходил на двух уровнях. На поверхности они вроде бы обсудили, как прошел день Абры, и предстоящую школьную неделю, и костюм Абры к танцам в честь Хеллоуина; они рассуждали о планах перевезти Момо на север и поселить в хосписе Фрейзера (который Абра по-прежнему называла «котспас»); Люси поделилась с дочкой последней информацией о состоянии Момо, назвав его «достаточно хорошим, если учесть все обстоятельства».

На другом уровне Абра прислушивалась к глодавшему Люси беспокойству, что она все-таки подвела свою бабушку, и к правде о самочувствии Момо – о ее страхах, смятении, постоянных болях. Абра пыталась послать маме утешающие мысли: все не так уж плохо, мамочка, и мы очень любим тебя, и ты сделала все, что могла. Ей хотелось верить, что хотя бы часть этих посланий нашла путь в сознание Люси, но она сомневалась в этом. При всех своих многочисленных талантах – причем некоторые казались чудесными и пугающими одновременно, – она никогда не умела влиять на общий эмоциональный настрой других людей.