Дальнейшие несколько дней все было как в тумане: просыпался, меня чем-то кормили с ложечки, поили, протирали влажным полотенцем, и я тут же засыпал снова. Временами видел перед собой то лицо Арни, то Кристу, то магистра. По-настоящему проснулся только на третий день. В теле чувствовалась слабость, но ничего не болело. От простого хождения чуть не помереть! Кошмар! Я сел на кровати. С решимостью немедленно начать тренировку начал оглядываться в поисках одежды. В ту же минуту ко мне подскочил Арни. Он почему-то весь светился от радости, но объяснить отчего не успел.

— Срочно зови Кристу! Пусть выводит парней в сад на тренировку. Это же надо, свалиться от простой ходьбы. Больше ни дня без занятий. Где моя одежда? — не давая ему сказать ни слова, закричал я.

Тут же в комнату влетела Криста, а вскоре и магистры подошли. Меня начали отговаривать, уговаривать и вообще не пускать. Я рвал и метал, но пришлось позволить себя выкупать, накормить и напоить какой-то лечебной дрянью. Что касается тренировки, я остался непреклонным, и, несмотря на мое требование идти самому, Арни понес меня в сад, где уже собрались все мои ученики.

Судя по радостным улыбкам, ребята были искренне рады видеть меня живой и решительной. На здорового я еще не тянул, что все и отметили. Пригрозив им пальцем, я скомандовал поставить меня, и мы потихоньку начали с разминки и растяжек. Арни стал за моей спиной, видно собираясь в случае чего подхватывать меня. Но, получив указание присоединиться к группе и не отлынивать от занятий, начал разминаться, расположившись рядом со мной. Оба магистра, установив недалеко от нас кресла и столик, уселись пить чай. Наверное, в качестве скорой помощи, на всякий случай.

Если быть честным, то мне не хотелось даже двигаться. Но страх перед смертью и боязнь стать беспомощным толкали меня заниматься не хуже кованого сапога под задницу.

Сегодняшнее занятие я решил посвятить лишь работе с посохом. В этом комплексе задействовано все тело, но на ограниченном пространстве. Пять минут мы делали набор упражнений, затем я становился в мабу, а парни повторяли движения несколько раз. Делая упражнения в шестой раз, я покачнулся. Арни подхватил меня на руки, а магистры, не слушая возражений, приказали отнести меня в спальню отдыхать. Естественно, помыли, поскольку я был совершенно мокр, переодели, покормили бульоном, напоили какой-то микстурой и уложили спать. Арни запел мне колыбельную. Моему возмущению не было предела! Хотел было сообщить этим дуроломам, что я уже вполне и даже очень взрослый, но неожиданно заснул.

Проснувшись часа через три и узнав, что уже ближе к вечеру, я вспомнил про приглашение хозяина трактира. Уведомив всех, что мы идем выступать, спешно начал одеваться. Что за шум и беготня поднялись! Магистры, Криста и Арни начали убеждать меня, что мой организм еще очень слаб и мне надо отдыхать, и так далее, и тому подобное. Я же доказывал, что, пока у нас есть разрешение трактирщика и место еще не занято, нельзя отменять концерты. Последний мой аргумент был особенно весомым: я убеждал всех, что поскольку Арни уже привык и приловчился меня носить, то вполне может донести до заведения и обратно, и я не устану. Правда на эти доводы магистр Трэвор хмуро заметил, что у Арни руки отвалятся носить такую большую девочку. На что, хлопнув доверенное лицо по спине (или по тому, до чего смог дотянуться), я обнадеживающе провозгласил:

— Ничего не отвалятся, он меня на плечах понесет.

Тут Арни и магистр Трэвор почему-то несколько смутились, а мои парни, уже привыкнув к таким выходкам с моей стороны, заулыбались.

— Не боись, граф, шея у тебя крепкая, выдержит, — говоря так, я попытался еще раз хлопнуть его по тому же месту, но он, покраснев, словно девица, увернулся.

Магистр Жаколио и Криста рассмеялись, а рекруты, помня о запрете в правилах, смех сдерживали с трудом.

Собрались мы быстро. Я и Криста, как и в прошлый раз, оделись мальчиками. Все взяли по посоху, паре ножей и пять арбалетов на команду, чтоб не тащить лишних тяжестей. Я посчитал, что такого количества оружия вполне хватит, ведь с нами шел взрослый и сильный Арни. Также захватили несколько вещей, так сказать, для смены декораций. После того как я залез своему личному «телоносителю» на плечи с перил веранды, тот шел молча до самого трактира, и лицо его было почему-то весьма странного, пунцового цвета. Народ по дороге вовсю на нас оглядывался. Меня это мало смущало, а уж моих парней тем более. У самого трактира меня спустили на землю, и я, Арни, Криста, Род и еще двое наших в качестве танцевальной поддержки зашли в трактир. Остальные из команды, как и в прошлый раз, рассыпались вокруг.

— О, парень! Как хорошо, что ты пришел. Тут тебя уже спрашивали несколько раз, — радостно воскликнул трактирщик.

Зал опять был полупустым. Хозяин помог нам сдвинуть вместе три стола, подставить сбоку стулья — в общем, все шло уже автоматом. Единственное новшество заключалось в том, что Арни сел за ближайший стол в качестве охраны. Пока мы шли, я сказал Кристе и Роду, с чего начну выступление. Нечего мудрить, начну традиционно с «Труффальдино из Бергамо». Мне там больше всего нравились две последние строчки — про зрителей: «…Чтоб зрители мои щедры сегодня были…» Никто, кстати, не возражал против такого ненавязчивого призыва. Мы также решили, что стоит вставлять между куплетами дополнительные музыкальные проигрыши, чтоб не петь без перерыва и не надорвать горло. Следующей я исполнил уже полюбившийся публике хит из «Бременских музыкантов». Во время этого номера я, прямо скажем, вошел в раж: пританцовывал, отбивал чечетку, а закончил выступление акробатическим этюдом «колесо». Как я не рассыпался при этом, просто загадка какая-то! Между прочим, удивлялся не только я, но и еще кое-кто из кое-чего знающих. Не будем показывать пальцами, но ошарашенный Арни едва успел подхватить меня на руки. Народ как всегда ничего не понял, считая, что все так и было задумано, взвыл от восторга и начал неистово хлопать и требовать продолжения банкета. На музыку и крики с улицы потихоньку стал собираться люд. Трактирщик и двое его помощников (ого! уже изменения в лучшую сторону) активно забегали между посетителями. И я посчитал, что самое время напомнить про желание попить, что аж есть охота… В этот раз посетители попались более сообразительные, быстро смекнули, в чем изюминка. Из группы одетых с претензией благородных ко мне полетел золотой.

— Чего нибудь… — неопределенно покрутил пальцами поднятой руки один из франтов.

— Удивишь — еще получишь, — высокомерно процедил его сосед.

Мы быстренько посовещались и на сцену вышли двое наших парней из поддержки, которых мы договорились использовать, только если будут хорошо платить. Сняв плотные верхние рубахи, все остались в тонких свободных сорочках, заправленных в брюки. На шею мы повязали платки и в руки взяли, как шпаги, наши деревянные посохи.

Пока мы быстро подготавливались, Криста и Род играли проигрыш. Затем я запел песню, которую слышал «у нас» в исполнении Андрея Миронова:

Пока я пел, группа поддержки изображала бой на шпагах. Это была крутая показуха с прыжками, кувырками, даже пару раз колесо крутили. На словах «уноси готовенького» Нэт медленно упал, а затем откатился к краю импровизированной сцены. Следующий куплет мы изображали бой вдвоем с Питом, затем опять включился Нэт, одетый в жилетку и с новым платком на шее. Дальше они снова вдвоем фехтовали, а я лишь пел, слегка притопывая ногами.

Представление с изображением боя на шпагах мы растянули минут на двадцать. Посетителей еще добавилось, по-моему, уже были заняты все места. Часть зала вскочила и пыталась подпевать нам. С лиц аристократов, заказавших нам песню, исчезло высокомерие. Слушали они с удовольствием, и один даже подпевал. После окончания номера франт, обещавший нам золотой, ухмыляясь, бросил на сцену еще одну монету.