Я, конечно, читал у Блаватской и у Александры Дэвид-Нэил о возможности учителя активировать способности своих учеников. Как я понял из книг, это применялось для более быстрого обучения, поскольку в этом случае ученик не тратил время на начальные стадии, а сразу начинал с более высокого уровня. Правда, ускорение применялось только по отношению к талантливым и подающим надежды ученикам. Но даже в этом случае последующее закрепление и развитие навыков является необходимым условием, иначе они теряются. Однако одно дело читать о таком, другое — реальное предложение.

— Получение кольца защиты да еще в таком юном возрасте является столь редким событием, что может рассматриваться как указание на неординарную судьбу, — подключился к разговору магистр Трэвор.

— Ох, спаси от неординарности Великая Мать! Честно говоря, ваше предположение меня расстроило, ведь чем удивительнее судьба, тем больше проблем и опасностей у человека. А мне и так проблем по жизни хватает, — возмутился я.

Магистры, выслушав мои рассуждения, уважительно и глубокомысленно покивали головами и предложили подумать, какое умение я хотел бы получить. Почти весь следующий день мы провели, дискутируя, какие из способностей меня бы больше устроили. Выбрать нужно было только три варианта. Лишь после полного их закрепления я мог попробовать приобрести и наработать еще несколько способностей и так далее.

— Насыщенная судьба может означать и большие опасности. Несмотря на то что я учусь драться, хотелось бы не вступать в открытые сражения. Значит, мне нужно умение уходить от недоброжелателей максимально целой и невредимой, без боя. Соответственно, хорошо помочь в этом может невидимость, — после долгого размышления выбрал я.

Маги опять понимающе закивали.

— Следующее, что хотелось бы получить, это возможность по моему желанию создавать у нужных людей непреодолимое и срочное желание посрать. — Улыбнувшись, я посмотрел на шокированных магистров и, решив не испытывать их терпение, объяснил: — Где-то слышала такую загадку: маленькое, коричневое, любого пана с коня ссадит — это оказалось говно. Я, помню, долго размышляла над высказыванием и пришла к выводу, что действительно, когда сильно хочется на горшок, то уже не до высоких идей и важных разговоров. — Я сказал свое веское слово и, сдерживая смех, в ожидании смотрел на магов. Помнится, моя бабушка из того мира любила загадывать эту загадку, и я действительно размышлял над ней.

Прошло не так уж и много времени, и отвалившиеся челюсти и округлившиеся глаза магов стали понемногу приобретать привычные очертания. Обалделость постепенно сползла, уступая место некоторой задумчивости, а затем магистры начали смеяться и не останавливались минут десять. Успокоившись, они с восхищением сообщили, что впервые слышат столь идиотское пожелание, но вынуждены признать, что по размышлении это умение действительно выглядит неплохим оружием.

Подумав еще какое-то время, я определил третью способность, которую стоило бы получить:

— Еще одно умение было бы хорошим дополнением к уже названным. Это полное запутывание мыслей, хотя бы минут на десять, в головах людей, находящихся вокруг меня в зоне видимости. — И, желая разъяснить, добавил: — Понимаете, если большое количество недоброжелателей после разговора со мной будут сразу бежать в туалет, то меня слишком быстро вычислят. А путаница в головах у людей не позволит им это сделать. Сама же она и без посторонней помощи регулярно присутствует у большинства, и из-за этого будет почти незаметно мое влияние на народ.

В принципе все три возможности или способности, это уж как назвать, относятся к гипнозу, хотя и упоминаются во всяких фэнтезийных рассказах под грифом «магия». В последние годы моей жизни в том мире курсы по гипнозу можно было найти не только в столице, но даже в небольших провинциальных городках. Книги по этому предмету не были редкостью, да и в Интернете о гипнозе было полно информации. Так что сами по себе эти возможности не являлись для меня чем-то невероятным, но… как-то не приходилось примерять их к себе или нарабатывать. Однако если магистры действительно смогут запустить эти способности, это может здорово помочь мне в этой жизни.

Маги долго сидели, размышляя и тихо дискутируя между собой. Я даже задремал. Потом хозяин дома поднялся и вышел куда-то. Я было встрепенулся, но магистр Жаколио порекомендовал продолжать сон, сообщив, что так даже лучше для планируемого действа. Тогда, устроившись поудобнее в кресле, я крепко уснул.

Что уж они делали и сколько времени это заняло, не знаю, но скоро меня разбудили и сообщили, что все готово. Маги честно пытались мне объяснить принцип, по которому они работали, но их слова как-то не доходили до меня, может, потому, что спать очень хотелось. В конце концов, как я понял, если то, что они сделали, представить образно, то это очень похоже на высадку рассады в грядку, и, чтоб она принялась, ее надо поливать, удобрять и ухаживать за ростком. Магистр Жаколио сказал, что будет заниматься со мной каждый день, пока я не пойму, как с этим работать. После этого меня наконец-то отпустили спать.

Утром после завтрака магистр Трэвор поинтересовался моими планами по поводу трактира. В голове у меня крутилось несколько не до конца продуманных идей, но оформиться в четкую картину им не хватало времени. Мысль поделиться наметками с магами показалась здравой, это называется: пока объяснять буду, сам пойму. Да и оба друга имеют большой жизненный опыт, может чего присоветуют дельное.

Вынесли в сад кресла, несколько столиков с чашками чая и печеньем, позвали магистра Жаколио и Арни, а команду и созывать не пришлось, сами прибежали. В разговоре участвовали в основном магистры, Арни и я, но парням тоже необходимо было понимать, что мы собираемся делать. Мы заседали до обеда. По-моему, все приятно провели время, один я устал как собака и чуть не охрип, рассказывая, показывая и объясняя. В итоге решено было пригласить Жака, предложить ему свои идеи для рассмотрения и сразу же обсудить: что, как и когда…

На следующее утро Жак появился у нас радостный и довольный. Еще бы! Наши выступления помогли ему расширить клиентуру и увеличить прибыль. Мы обсудили с трактирщиком все, что необходимо было сделать, чем и как украсить таверну и вообще… Вернее было бы сказать, что мы предлагали, а Жак неизменно со всем соглашался. Даже когда для большей привлекательности предложили выкопать в лесу три березки и посадить их у входа, а название, чтобы оно соответствовало новому имиджу, после недолгих дебатов решили заменить на «У трех берез», счастливый предприниматель не имел никаких возражений, только радостно закивал головой. Пару следующих дней мы потратили на беготню по базару в поисках красок и материалов для украшений. Были закуплены ткани и тесьма, заказаны новые костюмы для выступлений. Затем мы приступили к росписи самого зала. И вот это оказалось настоящим испытанием.

Сегодня мне было тяжело как никогда помнить, что я — маленькая девочка, и не ругаться совсем уж откровенным матом. Мои парни до этого дня кисти в руках не держали, даже не видели, как это делается. Полоса, которую я планировал в пять миллиметров шириной, после многочисленных подравниваний получилась сантиметра на три. Листики березы были похожи на лопухи. Вместо папоротников вышли пальмы. В итоге на стенах вместо леса средней полосы явно наличествовали тропики. Я бегал, ругался, кричал, плевался, пытался сам что-то поправить, пробовал тыкать носом своих за халтуру, они пытались увернуться. В результате творческого процесса на полу тоже образовалось нечто совершенно абстрактно-сумасшедшее из пятен от разлившейся краски, отпечатков ступней, ладоней и даже… в общем, кто-то, видимо, неудачно присел. Пришлось и пол преобразовывать во что-то более приемлемое.

Пока я разводил краски, давал указания, сам что-то рисовал, мою спину назойливо сверлил чей-то особо острый взгляд. Не выдержав, я оглянулся. Время было ближе к обеду. Как мы и договаривались с Жаком, половину зала мы украшали, а вторая половина работала в обычном режиме, и там было почти все время полно посетителей. Народ жевал и с интересом посматривал на нашу возню. Для них это было не менее увлекательно, чем концерт. Никто не торопился завершать трапезу. Жак был счастлив и носился по залу особенно шустро. Я заметил, что один симпатичный мужчина лет тридцати, явно благородного происхождения, сидел в зале с завтрака и очень внимательно следил за всем, что мы делаем, и в особенности за мной. Потерпев какое-то время, я не выдержал, подошел к нему и хамски поинтересовался: