Поскольку мое тело было совершенно слабым, мне приходилось заниматься пять — десять минут и затем отдыхать. В это время я либо изучал деловые бумаги, либо просто присматривал за парнями. Следующее упражнение я снова делал вместе с ними пять — десять минут и опять брался за чтение, а парни продолжают сами. Временами давал им задание, а сам шел на лекции Маэстро. Чтоб ребята честно занимались, пришлось вначале отловить одного из пытавшихся сачковать и для острастки сделать вид, что выгоняю его. Так рекрут в ногах у меня валялся, умоляя оставить, ну и пришлось на первый раз простить лентяя. Больше симулянтов не было.

Парней временами шатало от усталости, но я ободрял их словами:

— Помните, на то, чтобы избавиться от старой привычки, необходимо сорок дней, а чтобы выработать новую привычку, надо девяносто дней. Так что еще немного, и вам полегчает. Но если кому-то совсем уже невмоготу, разрешаю вернуться в деревню.

На это предложение все скептически ухмыльнулись, и никто не сдался и не ушел.

Для поднятия боевого духа и хорошего настроения парни маршировали пару раз в день по полчаса с песнями из кинофильма «Гусарская баллада» «Жил был Анри Четвертый» и «Давным-давно».

Я, конечно, как мог подбадривал их, пытался поддерживать стремление заниматься, но бог ты мой, кто бы поддержал меня!!! Как тяжело было порой заставить себя пойти на тренировку или на лекцию. Я никогда не любил скучную жизнь, но старался и не перенапрягаться. Всегда балансировал на грани необходимо — интересно. Потому, видимо, и никаких больших достижений ни в чем не имел. Здесь же необходима была такая целеустремленность и воля, которую правильнее было бы назвать фанатизмом.

Временами, когда было совсем невмоготу, я вставал совершенно раздетым перед зеркалом и, глядя на отражающийся в нем скелетик, так сказать, суповой набор, убеждал себя, что если это тело не укрепить, не сделать здоровым и сильным, то можно вскоре потерять его из-за болезней. Была у меня еще одна фишка — помнить о долге перед душой такой мужественной девочки. Когда и это уже не помогало, я использовал последнее средство — шел учиться танцевать или пел. Мне это всегда поднимало настроение.

По вечерам мы всей семьей, а через пару месяцев еще и мои парни из команды примкнули, собирались в гостиной и пели песни. Поскольку местный репертуар мне не нравился, я старался вспомнить все, что знал в том мире. Для меня что братья, что сестры, независимо от возраста, ощущались почти ничего не знающими и не умеющими детьми. Поэтому сначала я выбирал детские песенки из мультфильмов: «От улыбки станет всем светлей…», «По дороге с облаками», «С песней весело шагать по просторам…», почти все из «Бременских музыкантов»… То, что я с ними разучивал, нравилось всем необыкновенно. Они умудрялись запомнить текст за один вечер, и уже на следующий день можно было услышать, как кто-то тихонько напевает выученное вечером.

После семейного совета, где было принято решение об изменении жизненного курса, я потребовал, чтобы братья и сестры тоже укрепляли свои ленивые мышцы, и попробовал ввести совместные с командой тренировки, но мои родственнички морщили свои благородные носики и ну о-о-очень сильно кривились. Пришлось их тренировать отдельно. И все равно в «семействе датском» все шло не так, как хотелось бы. То утром кого-то не поднять, то лекцию пытаются пропустить, то тренировки. Сестрички все ныли, что девочкам физическими упражнениями заниматься даже вредно. Правда, танцевальные движения все разучивали с гораздо большей охотой. Нет, они, конечно, занимались, но совсем уж спустя рукава. Всем явно был необходим какой-то стимул. И его надо было срочно придумать.

Первое, что следовало сделать, это обновить семье гардероб, а то все носили в основном обноски: у мальчиков — переделанные из отцовских вещей, у девочек — из материнских. В таком виде их никуда нельзя выводить: люди такого юмора не поймут, да и дети точно могут обрести комплекс собственной неполноценности. И конечно, ясное дело, на то, чтобы приодеться, во все времена — и у нас и у них — были нужны деньги. И мне необходимо было срочно находить способы их зарабатывания.

Я подошел к вопросу по-научному, решил начать с изучения рынка сбыта: на какие товары спрос, что носят из одежды. Для этого мы собрались посетить ближайшую ярмарку, в Торнске. Нужно было прикинуть, на чем можно заработать. Закупить тканей на новые одежды, да и всяких мелочей, нужных в хозяйстве, целый список набрался. Магистр Жаколио мудро посоветовал прихватить в поход всех парней из команды, грамотно рассудив, что, во-первых, мы не знаем обстановку на дороге и в городе, а во-вторых, молодняку тоже стоит присмотреться к миру.

Информация о поездке на ярмарку была воспринята с энтузиазмом всеми без исключения. Вот это был стимул для занятий! Оставшиеся до ярмарки три недели мы учились как бешеные. Время тренировок боя с палками и стрельбы из маленьких арбалетов было увеличено вдвое. Само собой значительно выросло количество часов, отведенных на разучивание новых песен и танцев. В качестве средств, особенно укрепляющих чувство ритма и равновесия, я ввел степ, именуемый по-русски чечеткой, брэйкданс и нечто на тему фламенко и «Барыни». Я не знал, пригодятся ли нам эти навыки. Но лучше перебдеть, чем недобдеть, поэтому на всякий случай мы разучили и это.

Для меня и Кристы сшили из старых платьев по две пары брюк, одни простые, принятые в этом мире для мальчишек, другие — в старинном японском стиле самураев. Когда я впервые увидел по телевизору японца в таких штанишках, то поначалу принял их за юбку. И лишь когда он начал орудовать мечом, а потом еще и на лошадь вскочил, стало понятно, что это за фасончик. Прям как у запорожских казаков, только внизу не собрано, и чертовски удобно. Правда, верхом мне ездить рановато пока, слишком я мелкая. Это как если бы мужика на цистерну верхом посадить, ноги в такую раскоряку, что в такое низкое мабу не встанешь.

В качестве средства передвижения мы выбрали карету. Во-первых, магистр человек пожилой, ему комфорт нужен, ну, а я тем более в нем нуждаюсь. Поэтому решено было так: четверо из команды едут верхом, мы с Крис и магистром Жаколио — в карете, остальные — на телеге (не тащить же потом покупки на себе!).

Выехали мы на рассвете, останавливались пару раз поесть на очень короткое время. Еще раз пять за дорогу все покидали карету и телегу и шли пешком рядом, даже ехавшие верхом присоединялись. И коням от этого отдых, и нам разминка. Добрались до города за час до заката. Остановиться мы намеревались у друга магистра, тоже мага, поэтому сразу направились к нему. Встреча магов была весьма теплой…

— О-о!!! Кого я вижу! Пердун ты старый! Наконец-то выбрался со своих гор, а я уж и не надеялся свидеться с тобой. По крайней мере на этом свете! — радостно заорал хозяин дома, узрев нашего мага.

— Сам ты такой! И не позорь меня перед моими учениками, а то не посмотрю на возраст и та-а-ак напихаю, что мало не покажется, — стараясь не рассмеяться, попытался сделать грозный вид магистр Жаколио.

— Вся это толпа — твои ученики?! Ну ты гигант! Прямо герой эпоса! — неприлично заржал такой по виду благообразный старичок.

— Не то чтобы совсем уж мои, да и не совсем все… — замялся наш маг.

Шустро подбежавший к нам старичок окинул всех разом цепким взглядом, понимающе хмыкнул и, радостно скалясь, стукнул магистра по плечу, и этот удар был явно немереной силы. Маэстро резко качнулся, но как-то сумел устоять на ногах.

— Ты всегда любил преувеличить, Алхимик, — воскликнул старичок и хлопнул Жаколио по второму плечу.

— Ты на кого бочку катишь, клык моржовый! — рявкнул магистр и ответил хозяину дома на приветствие соответствующе…

Летевшего старичка подхватил Род — один из рекрутов — и аккуратно поставил на землю. Мы испуганно застыли в ожидании реакции «летающего» мага, гадая про себя: это дружеская разминка или уже полноценная ссора?