В столовую мы пришли, по-прежнему держась за руки, что, конечно же, не укрылось от взглядов прислуги. Что ж теперь они узнали, с кем их хозяин проводит время. Я немного смущенно хмыкнула, представив, что сегодня все будут обсуждать наше совместное появление.

Да плевать на них! Я девочка большая и никому ничего не должна.

Наш ужин значительно затянулся. Мы разговаривали обо всем, смеялись и просто приятно проводили время. Все было здорово, если бы не сосущее чувство внутри. Словно какой-то злой внутренний голос нашептывал мне: "Не расслабляйся, это все не по настоящему. Ничего общего с ним быть не может". Скажу честно, очень хотелось отмахнуться от этого голоса, но мой прошлый опыт отношений с Александром не давал мне этого сделать.

После ужина мы с ним гуляли в саду, все так же держась за руки, а домой собрались только когда на улице совсем стемнело.

Когда мы поднялись на второй этаж, Саша, все так же, не выпуская моей руки, провел меня мимо двери в мою комнату, к себе. Я не сопротивлялась.

День был странным. Насыщенным, изматывающим, но вместе с тем приятным и, в какой-то степени, непонятным. Сашино поведение было для меня загадкой. Весь день обходительный, открытый, обошелся без издевок и царских указаний (почти). Такая "нормальность" в его поведении просто не укладывалась в голове, слишком уж привыкла к тому, что он был гадом. Спрашивать о причине изменений мне совершенно не хотелось, я просто наслаждалась настоящим моментом, воспринимая его как подарок судьбы. Может завтра Хромов станет самим собой, но сегодня мне было с ним спокойно и хорошо.

Он проснулся, когда за окном еще только занимался рассвет. Глянул на часы: полпятого утра, потом аккуратно повернулся на другой бок, чтоб убедиться, что Ольга еще не сбежала.

Девушка спала, отодвинувшись от него на самый край кровати, казалось еще несколько сантиметров и окажется на полу. Она по самые уши замоталась одеялом, словно ей было очень холодно, и хмурилась во сне.

- Что ж подождем,- тихо прошептал Саша, улегся поудобнее и прикрыл глаза, притворившись спящим.

Как он и предполагал, ждать пришлось недолго.

Через полчаса Ольга начала возиться, тихонько зевнула и замерла. Хромов почувствовал, что она смотрит на него, но упорно изображал из себя человека, блаженно просматривающего сладкий сон.

Наверное, минут десять он напряженно ждал ее реакции, потом почувствовал, как шевельнулось одеяло, матрац прогнулся от ее движений, и девушка покинула кровать. Испод опущенных ресниц, он наблюдал за тем, как Ольга на цыпочках крадется по комнате, собирает свои вещи, и тихонько направляется к двери. Минута и в комнате ее уже не было.

- Что за....,- с досадой выругался он, садясь на кровати.

Каждое утро она сбегала в свою комнату, и сегодня не стало исключением.

Александр несколько минут пытался справиться с нарастающим внутри раздражением, потом все-таки не выдержал и переместился.

- Кроваточка, моя любимая,- промурлыкала я, ныряя в шелковые простыни. Утренние пробежки от Сашиной комнаты до моей стали для практически нормой, поэтому я блаженно зевнула и приготовилась досыпать, так же как обычно это делала.

Только я прикрыла свои ясны очи, как почувствовала, как чьи-то руки хватают меня за плечи и силой переворачивают с бока на спину. От неожиданности я чуть не заорала, но теплая ладонь предусмотрительно зажала мне рот.

Надо мной нависал Хромов собственной персоной:

- Цыц, не вздумай орать! Всех перебудишь!

Я облегченно перевела дух, но в тот же момент нахмурилась. Если он здесь, значит, в этот раз мой побег не прошел незаметно.

Саша убрал руку от моего лица и серьезно произнес:

- Ничего не хочешь объяснить?

Блин, к этому разговору я оказалась совершенно не готова, поэтому не придумала ничего лучше как "включить дуру":

- Ты о чем?

Он хмуро смотрел на меня, и от его взгляда становилось неудобно:

- Оля, радость моя, не притворяйся бестолочью.

Я только вопросительно выгнула бровь, а мысли метались в голове, и не было среди них ни одной стоящей.

- Почему ты сбегаешь по утрам?

- Я? Сбегаю?

- Да,- просто ответил он,- первый раз я подумал, что ты застеснялась. Что ж бывает. Второй раз тоже кое-как списал на эту причину, но вот то, что происходило потом, уже ни в какие ворота не лезет.

- Никуда я не сбегала,- невозмутимо ответила я.

- Неужели? А как тогда называется то, что ты каждое утро вскакиваешь ни свет, ни заря, на цыпочках крадешься из моей комнаты и уходишь к себе?

Я изо всех сил держалась, чтобы не залиться предательским румянцем, и соврала первое, что пришло в голову:

- Кровать у тебя не удобная! У меня лучше!

Он посмотрел на меня как на дурочку:

- Отличная попытка, еще какие варианты?

- Я просто не люблю спать в чужих постелях, мне у себя удобнее!

- И давно ли это?- скептически поинтересовался он,- насколько я помню, раньше за тобой такого не водилось. Ты у меня тысячу раз ночевала и никогда не торопилась в свою супер удобную кровать. Что изменилось сейчас?

Вот привязался! Я мысленно выругалась. Хоть бы он ушел, я хоть придумаю что-нибудь.

- Саш, сейчас пять утра, у меня глаза слипаются. Давай поговорим утром?- я широко зевнула и попыталась улечься поудобнее на бочок.

- Нет, дорогая моя, мы будем говорить сейчас! Потому что если я оставлю тебя в покое, то ты все равно не заснешь, а будешь судорожно искать отговорки,- он бесцеремонно развернул меня к себе лицом,- Поэтому ни до какого утра разговор откладывать не станем. Я хочу слышать причины, здесь и сейчас!

Блин, он мысли мои читает что ли?

Александр демонстративно поправил подушку, улегся на нее, подпер щеку рукой и состроил очень увлеченное лицо:

- Ну что, я готов слушать твою увлекательную историю под названием "Почему я каждый день сбегаю как трусливый заяц". Вперед, я весь во внимании!

Я молча смотрела на него не в силах даже открыть рта. Какой же дурочкой надо было быть, чтобы думать, будто Саша не замечает мои утренние побеги. Почти две недели у меня было на придумывание достойного ответа. И все это время я бездарно упустила. Теперь лежу перед ним, выпучив глаза от растерянности.

Александр терпеливо ждал, рассматривая мое лицо, а я так же, не отрываясь, смотрела на него. В комнате застыла тишина, тяжелая, удушающая.

- Что происходит, Оль?- тихо спросил он еще раз.

Я почувствовала, как подступают слезы, поэтому прикрыла глаза. Дыхание сбилось, сердце зашлось в бешеном ритме, меня начинало трясти.

Что ему сказать? Я устала выкручиваться и строить из себя каменную леди, пусть в этот раз будет правда. Нести одной такую ношу мне больше не по силам. Я девушка, хрупкая, ранимая, беззащитная. Хватит притворства. Если Саша хочет знать что со мной- пусть знает. Собравшись силами, я тихо заговорила:

- Я тебе не доверяю,- голос дрожал, выдавая мое волнение,- я не знаю чего ждать от тебя. В прошлом доверие и любовь к тебе стоили мне очень дорого. Я не могла дышать от боли в груди. Не могла спать, потому что стоило закрыть глаза, как перед глазами возникали страшные картины. Я не хотела есть, не хотела жить. Я ничего не хотела. А потом это прошло, постепенно я возвращалась к нормальной жизни, очень медленно становясь сама собой, а не моральным инвалидом. Саш, это тяжело. И сейчас я боюсь тебя, боюсь того, что мы снова встали на этот путь. Я ничего не могу с собой сделать и в каждом твоем слове, жесте, ищу двойное дно. Мне страшно, что в один прекрасный день ты опять наиграешься и выкинешь меня как ненужную вещь. Меня к тебе непреодолимо тянет, но я с этим справлюсь...постараюсь справиться. Я люблю тебя, но не могу доверять и перестать оглядываться в прошлое. И каждое утро я ухожу, потому что боюсь просыпаться рядом с тобой. Мне страшно, что дверь откроется и опять войдет твоя Катерина. Она будет поливать меня дерьмом, а ты лежать рядом и улыбаться. Это мой кошмар, от которого я просыпаюсь каждый день в холодном поту рядом с тобой. Ты не представляешь, как сложно подавить панику и не закричать. Это сильнее меня, Саш. Я не хочу больше проходить через это. И мне проще держать дистанцию, не подпускать тебя к себе слишком близко. Да, мы снова в одной постели, но не более того. Есть ты, живущий так как хочешь и я, живущая так как могу. И я не уверена, что в конечном итоге нам с тобой по пути...