— Прости? Не расслышал…

Гарри наклонился и вопросительно заглянул в ее полузакрытые глаза. Она взглянула на него. Его лицо было так близко… Кэт подумала: какой малюсенький шажок отделяет разговор от поцелуя… Как легко разрушить отношения двух, даже трех людей. Это можно сделать даже быстрее, чем шагнуть за белую полосу в метро.

Она глубоко вздохнула.

— Мне двойной эспрессо, пожалуйста.

После ужина они медленно возвращались пешком. Кэт не хотелось быть дома, когда позвонит Кресс — если она позвонит. В душу ее начало закрадываться беспокойство: как она сердилась на Кресс за описание Гарри, так и он, вероятно, придет в ярость от их обращения с Крессидой. У Кэт было странное чувство, что их отношения станут хуже, что волнующее желание, столь приятное сейчас, либо испарится, либо перерастет в нечто, с чем придется долго разбираться. Несмотря на умение устраивать сцены, Кэт неловко чувствовала себя в ситуациях, когда не права была она. Мученица — вот ее роль, но никак не похотливая развратница.

Когда они вышли на Кингз-роуд, Гарри обнял ее за плечи. Кэт обронила какое-то замечание насчет джемперов для крикета, и Гарри принялся рассказывать длинную запутанную историю про то, как Дант единственный раз в жизни сыграл в крикет в школьной команде. История казалась бесконечной, всплывали ненужные подробности о Сете, Доске, Томе и их вечно безработных приятелях. Кэт с теплотой думала, насколько прочно она вошла в их жизнь. Она не задавала вопросов и не сопротивлялась. Они проплывали мимо на жизненном плоту причудливой формы и вытащили ее из воды, когда она тонула. Кэт охватил прилив благодарности. Слезы подступили к горлу. Или, может, это от кофе?

Когда они дошли до поворота на Довиль-кресент, Кэт пожала руку Гарри, лежащую на ее плече. Он пощекотал ее ухо, и Кэт почувствовала соблазн пропустить поворот и пройти еще квартал.

— Жаль, что я не свозил тебя покататься в этой «остин хили» до того, как мы ее продали, — сказал он. — Ты бы великолепно смотрелась на переднем сиденье.

— За рулем, надеюсь, — предположила Кэт. — Прости, я не заметила, что мы последние пять минут говорим не о твоей продаже. Расскажи мне все с начала. Может, я что-нибудь прослушала первые девять раз.

— Ой, — Гарри шаловливо дернул ее за косу. — Ты будешь свидетелем начала моей карьеры. Крессида больше не сможет утверждать, что я никудышный торговец и механик-неумеха.

— Не думаю, что Кресс хотела бы говорить о карьерах, — мрачно заметила Кэт.

Она поднялась по ступенькам и вонзила ключ в замок так, словно это был глаз Кресс.

— Ну, не знаю, — начал Гарри, просматривая почтовые ящики.

— Гарри, можно, не будем о ней? Пожалуйста!

— Сколько сегодня запретных тем, — весело отозвался он.

Кэт начала подниматься по лестнице, чтобы Гарри не видел ее лица.

— Есть что-нибудь для меня?

— Только одно.

Кэт слегка повернула голову:

— Что?

— Вот!

Гарри отвесил ей тяжелый шлепок по заду, и она подпрыгнула сразу на три ступеньки.

— Свинья!

Задыхаясь, Кэт со всех ног помчалась наверх. Гарри с рычанием грохотал за ней следом. Они добежали до подножия лестницы, ведущей прямо к их двери. Она понимала, что он не сможет остановиться, и отклонилась в сторону. Он пролетел мимо и поскользнулся на дорожке, а она звонко шлепнула его по красивым ягодицам и понеслась наверх.

— Вернись, глупышка! — закричал он, захлебываясь смехом, и развалился на ступеньках, как стреноженный конь.

— Ни за что, — ответила Кэт, позвякивая ключами. — Сперва придется меня изловить.

— Отлично!

Гарри вскочил и кинулся к ней. Дант пас гусынь где-то в Челси, и Кэт решила, что здорово будет позволить себя поймать. Не успела она об этом подумать, как в замке повернулся ключ, и они с Гарри одновременно ввалились в квартиру.

— О, прекрасно, — поприветствовал их Дант. Он стоял в прихожей с прозрачным телефоном в одной руке и банкой коктейля в другой. — Она только что вошла. Кэт, к телефону!

Смех замер в горле Кэт.

Крессида. Время пришло. Очевидно, вместе с почтой.

Она сглотнула и поставила на пол сумочку. Гарри кашлянул и поправил сбившийся галстук. «Словно его обнаружили в шкафу без штанов», — подумала Кэт. Это немножко обрадовало ее.

— Боже, я рад, что ты вернулась, — пожаловался Дант, держа трубку в вытянутой руке. Он не потрудился говорить тише. — Не могу выносить эту беседу дольше тридцати секунд. Скучно.

— Лаура? — с надеждой шепнула Кэт.

Даже разговор с Лаурой о разводе в данный момент приятнее.

— Нет. Хуже.

Дант перекрестился и возвел очи к потолку.

Кэт скорчила рожу Данту и Гарри и взяла трубку.

— Здравствуй, Крессида! — произнесла она самым нейтральным тоном, на который была способна.

— Кэти? Это Джайлс.

Волна чувств захлестнула ее. Как на незнакомку, смотрела она в зеркало на свое потрясенное отражение.

«Как приятно слышать тебя, Джайлс!»

— Э, да, рада слышать твой голос — после такого длительного перерыва, — сказала Кэт.

Отчаянными жестами она гнала Данта и Гарри прочь, чтобы поговорить по телефону без свидетелей. В голове ее проносились мысли: не хочет ли Джайлс сообщить, что получил зеленую карту? А может, он подал документы на американское гражданство? Кэт заметила, что щеки Гарри залил румянец. В мозгу ликующе пискнул тоненький голосок, но тут же потонул в грохоте цунами совести.

— Что поделываешь?

— Ну, то одно, то другое, — произнесла Кэт и, свирепо сдвинув брови, взглянула на парней.

Они насупились в ответ. Кэт подобрала телефонный шнур и, рассерженная, шмыгнула на кухню.

Ее снедало желание рассказать Джайлсу о своих успехах, о том, как она быстро — с места в карьер — продвигается по служебной лестнице. Но она не была уверена, что это не затронет его непредсказуемых понятий о профессиональной морали. Кроме того, он вряд ли слышал об Анне Флэйл и едва ли помнил остальных действующих лиц драмы. После почти трех недель молчания ей вообще не хотелось с ним разговаривать! Кэт подозревала, что изначальная договоренность не нарушать ее душевное равновесие эмоциональными контактами незаметно переросла в нечто иное.

Кэт даже не заметила, что тихо было на обоих концах провода.

— Но ты, я надеюсь, не перегружаешь себя работой?

У нее внутри все предательски перевернулось при звуках доверительно-учтивого голоса Джайлса, и она намотала телефонный шнур на запястье.

Кэт повернулась спиной к ребятам и изобразила на лице широкую улыбку в надежде, что она отразится в звучании ее голоса.

— Мне хотелось бы немножко везения. Я рассказывала, что мой парень в Чикаго, когда вернется — неизвестно, но я его по-прежнему жду?

— Ну, а что скажешь, если я сообщу, что он собирается радостно вернуться на следующей неделе?

Кэт сделала глубокий вдох и продолжала улыбаться, глядя на вентилятор.

— Ты возвращаешься в Англию?

Она затянула шнур на запястье еще крепче. За спиной раздался дуэт трагических вздохов. Она повернулась и увидела, что Дант и Гарри накинули телефонный шнур на шеи и стоят с высунутыми языками. Язык Данта был голубого цвета от коктейля из водки с голубикой. Гарри для усиления эффекта закатил глаза.

Кэт дернула телефонный шнур и прислонилась к стенке холодильника. Это было уж слишком!

— Фантастика! — выдавила она.

От напряженной улыбки у нее уже заболели губы, а голос был такой, будто ей только что сделали операцию по удалению мозолей.

— Фантас-с-с-с-с-стика, — выдохнул Дант.

Кэт показала ребятам два пальца в знак победы, и в зеркальной дверце духовки увидела, что Гарри распутал шнур и улизнул в свою комнату.

— По голосу не скажешь, что ты очень довольна, — заметил Джайлс.

— Джайлс, я очень взволнована, правда. Подожди секундочку! — она прикрыла трубку рукой. — Дант, убирайся! Сейчас же!