Гарри фыркнул при слове «хорошо». Кэт тут же пожалела о сказанном. По собственному грустному опыту она знала, что подобная фраза переводится не просто: «Ты мне безразличен», a «Ты мне безразличен, и мне тебя жаль». Она закусила губу.

— Вы последнее время часто общаетесь с ней.

Кэт кивнула. В первый вечер они с Кресс дошли до Хокстон-сквер. Выпив пару стаканчиков вина (молочных коктейлей в меню не было), они разговорились. Кресс рассказала о людях, с которыми ей доводилось снимать жилье, о том, как жить с парнями, как заручиться расположением домработницы Терезы. После почти двух бутылок она разоткровенничалась и поведала Кэт, что Мэнди до безумия обожала свечи.

Кэт в ответ рассказала о своем первом вечере в новой квартире. Кресс говорила о Данте и Гарри так, что Кэт уже не боялась показаться нескромной. Крессида хохотала во все горло, изящно закидывая голову. Хотя Кэт не могла до конца избавиться от напряжения в присутствии Кресс, она начала чувствовать достойное порицания удовольствие от общения с такой крутой во всех отношениях девушкой. С того вечера Кэт несколько раз заходила в бар Крессиды после работы. Пару раз Кресс заезжала за ней, и они ехали куда-нибудь ужинать. На следующее утро сквозь легкую головную боль Кэт вспоминала, что они отлично провели время, но о чем болтали — совершенно забывалось.

— Ну, не скажу, что мы лучшие подруги, но мы провели вместе пару приятных вечеров. Кресс знает столько интересных историй.

Кэт решила про себя в следующей беседе вскользь упомянуть, как любезно Гарри подбросил ее на работу и как неплохо он умеет готовить.

— Набралась от матери. И, наряду со всем прочим, она за последние двадцать лет достигла неплохих успехов в психотерапии.

— Правда? — Кэт не знала, насколько можно показывать свой неподдельный интерес.

— О боже, — вздохнул Гарри и сжал руками голову. — Думаю, тебе надо услышать всю историю. Тогда тебе не захочется с ней связываться. Гм, да. С чего же начать? Как ты знаешь, книга матери Данта и Кресс была на грани неприличия. Помнишь — про близнецов и их проделки?

Большой отрывок из «Роз смерти» ворвался в ее память. Близнецы с манией все поджигать, телепатические послания на стенах, лабиринт кровосмесительной интриги. Последнее заставило школьную медсестру прочесть целую лекцию из цикла «Это нужно знать» — после того как книжку обнаружили у одного мальчика из учительской семьи.

— Нет! — вскричала Кэт, и ее глаза округлились от ужаса и предвкушения.

На лице Гарри тоже появился ужас, когда он взглянул на Кэт.

— Нет! О боже, нет, ничего такого! Дант однажды поджег корзину для бумаг. Но это и все по части поджигательства. И каждый из них всегда знал, что собирается делать другой. Но, по-моему, это естественно для брата и сестры. Нет, я хотел сказать, — продолжал Гарри, а Кэт постаралась скрыть свое разочарование, — что Анна не додумалась изменить внешность близнецов. Помнишь — черноволосая девочка и белокурый мальчик. В общей спальне одноклассники читали Данту эту книжку вслух, когда гасили свет. По-видимому, с Кресс поступали так же. Это ее сломило.

— Э… — протянула Кэт, — кажется, я чего-то не знаю. Дант был блондином?

— Ах, черт! — Гарри вспыхнул. — Я просто дубина. Никому не говори, что Дант красит волосы.

— Нет!

— Ммм, — кивнул Гарри, смущенный тем, что проболтался. — Книга обошла всю спальню за выходные, а к среде Дант из непослушного ребенка превратился почти…

Гарри подыскивал сравнение.

— В Боба Гелдофа[31]? — подсказала Кэт.

— Да, вроде того. В общем, все и так было скверно, но затем поставили фильм.

Кэт не позволили посмотреть этот фильм. Преподаватели и родители объединили свои усилия. Кэт попросила налить ей еще кофе, и Гарри ждал, когда официант снова уйдет на другой конец стойки.

— Анна поехала в Штаты, чтоб помочь подбирать актеров. Так что вина целиком лежит на ней. Невозможно представить, каково было Данту и Кресс идти на премьеру со своей знаменитой матерью-сценаристкой. Она сделала их посмешищем в школе, а теперь они увидели себя на экране в исполнении маленькой жирной девчонки с косыми глазами и припадочного сопляка лет двенадцати с явным с пристрастием к кокаину.

— Боже, — вздохнула Кэт.

Трудно было представить, каково иметь знаменитую мать. Но Кэт понимала, что значит неверный родительский подход. Конечно, не до такой, степени неверный.

Гарри тоже вздохнул и обхватил чашку ладонями.

— Бедняжка Кресс сильно похудела всего за одну ночь. Дант покрасил волосы и совершенно отбился от рук. Полагаю, он решил: «Каким вы меня считаете, таким я и буду».

— А сейчас с ними все в порядке? — спросила Кэт.

Она больше не завидовала худым бедрам Кресс.

— Более-менее. Но на самом-то деле нет. Их долго лечили. Чтоб оплатить это, Анне пришлось остаться в Голливуде и писать полную чушь для кабельного телевидения. Не знаю, чувствует ли Анна горький комизм ситуации. Похоже, она не видит ничего дальше своей прооперированной задницы. На обоих детей это сильно подействовало. Я знал Кресс еще до того, как это произошло, — Гарри взглянул на Кэт и улыбнулся, — еще тогда, когда она была совсем маленькой. С ней всегда было не очень-то легко ладить, но, гм… — он уставился в чашку, — ей нужен кто-то, на кого можно опереться. Я знаю, я был бы с ней счастлив. И ее мог бы сделать снова счастливой.

Кэт смотрела на него с сочувствием. Ее глаза были полны слез. Она представляла, что чувствуют люди, желающие исцелить кого-нибудь любовью. Ей повезло, что она встретила Джайлса. Хотя нельзя сказать, чтобы ему требовалось исцеление. Гарри выглядел нежным и серьезным, как большой Лабрадор. Кэт хотелось обнять его. С Крессидой и вправду должно быть что-то не в порядке, раз она до сих пор не льнет к джемперу Гарри.

И тут Кэт вспомнила, какой была Крессида в реальной жизни.

— Боже, — воскликнул Гарри. В его голосе звучала фальшивая веселость. — Не будем обо мне и Кресс. Это так скучно. Видит бог, Дант считает, что лучше уйти из дому, чем обсуждать мою трагедию. А как твои дела? Где твой парень?

— Знаешь, по сравнению с тобой и Изабель, все очень просто.

Кэт старалась совместить два образа Крессиды. Та Кресс, с которой она общалась, была из тех женщин, которые никогда не занимаются сексом в классической позе — чтобы волосы не наэлектризовались. Очень стильная, совсем не похожая на Гарри. Он очень нежен. Но вряд ли обладает богатой эротической фантазией. Кэт заставила себя вернуться к теме разговора.

— Мой парень, Джайлс устроился на работу в банк. Его послали пройти курс обучения в Чикаго. Мы вместе уже… — Кэт замялась, вспомнив его украшенный визами паспорт, — почти год.

— А, все серьезно?

— Да, по-моему, да.

Кэт вспомнила легкие намеки на возможность жить вместе. Кажется, она правильно поняла слова Джайлса в тот день в аэропорту. Воспоминание становилось все бледнее всякий раз, когда она думала об этом, а думала она часто.

— Тебе повезло, — отозвался Гарри. Он взял свой пиджак. К нему вернулось обычное расположение духа. — Пойдем?

Кэт искала в сумочке кошелек.

— Не надо, я заплачу. Ты так вежливо выслушала мою печальную повесть.

Гарри вынул пару бумажек и положил их на нержавеющую сталь стойки. Уходя, он снова помахал официантам.

Кэт вышла вслед за ним на улицу. В голове у нее, словно детали кубика Рубика, крутились обрывки образов Данта и Кресс. Она пыталась собрать их в осмысленную картинку.

В тот день прислали последнее требование оплатить счет за газ, у Кэт вскочили два новых прыща, и с небывалой силой начались ежемесячные боли. И еще пришло первое письмо от Джайлса.

«Хватит уже очищать организм от токсинов», — размышляла Кэт, выдавив прыщ перед замызганным зеркальцем в ванной. Внутри все словно скручивалось узлом. Она сильнее надавила на подбородок, чтобы меньше чувствовать боль в животе. Второй прыщ выдавливаться не хотел и ярко краснел на ее бледной коже. Кэт замазала его солнцезащитным кремом. Стало немножко лучше.