— Что, не нравится? — Я горько усмехнулась. — Строили город, жили нормально, чуть что — бежали к светлым за помощью. А теперь? Пришел убивать девчонок и старух за то, что они тебя лечили?

Я не могла заглянуть в их мысли, но я видела их лица. Каждому было что вспомнить, каждому. И как его лечили, и как спасали, и как просто помогли. И не только его самого, но и ребенка или подругу, жену.

В толпе об этом можно забыть. А наедине с собой уже не получится. Если ты нормальный человек, конечно. А они нормальные. Они просто люди.

Оба бревна упали на брусчатку. А люди стояли и растерянно оглядывались, словно у них с глаз вдруг морок упал. И многие опускали глаза, я это видела. У кого-то задрожали руки, кто-то, наоборот, упрямо набычился, но это была скорее защита против собственной совести.

— Будем нормально разбираться, как жить дальше, или еще недостаточно побуянил? — спросила я. — Что? Хватит? Ты как считаешь?

— Жить дальше? — выкрикнул вдруг мужчина лет сорока в костюме охотника. Ой, он был в караване, я его помню. — Мы все умрем! Твари нападают на город!

— Хм. Твари нападают на город, а ты, вместо того чтобы защитить от них свою семью, пошел громить крепость, где мог бы укрыться, и убивать тех, кто тебя вылечит от ран? — нарочито удивленно переспросила я. — Умно, да.

— Это вы их наслали! Приманили! — упрямо не унимался мужчина.

— Скажи мне: твари убили кого-нибудь из твоих родных? — поинтересовалась я устало. — Или только ранили, а то и вообще напугали?

Ответом мне было озадаченное молчание. За всю историю освоения острова смертельных случаев было не так много. И в основном виноваты были не животные, а несчастный случай или сами старатели-охотники. Ну или болезни, привезенные еще с материка. От старости люди умирали — но от этого нигде лекарства нет. А с остальными напастями вполне справлялись светлые целительницы. Даже самого переломанного умудрялись на ноги поставить, если его довезли живым.

И сейчас все это всплывало в памяти людей. Поскольку они больше не были толпой, немного успокоились и начали думать.

— Они пришлые, неизвестно откуда, может, нарочно добренькими притворялись, чтобы потом… — все еще пытался гнуть свою линию тот же упрямец.

— Хорошо как притворялись, надо же. — В моем голосе прорезалась ирония. — Столько людей лечили исключительно из злого умысла, чтобы потом… а кстати, чтобы что?

И снова озадаченное молчание в ответ.

— Богатства себе все захапать! — выкрикнул еще кто-то, но тут же замолчал, словно сам себе удивился.

— Много захапали? — В моем голосе уже вовсю слышалось ехидство. — Больше, чем старатели, да? Отгрохали себе каждая по усадьбе, едят с золота, ходят в шелках? Ладно… Я думаю, ты сам понял, что это все глупости. Иди проверь, чтобы все было в порядке дома, с семьей, посмотри, что стало с целительницами, которые застряли в городе, и помоги им добраться до коллегии. Если они еще живы… А то ведь звери никого не убили, а вот люди вполне могли, — закончила я безжалостно. — Иди. Наведем порядок, потом будем разговаривать, как нам жить дальше.

И они… послушались. Постояли еще немного, а потом развернулись и ушли. И те, что были в переулках вокруг площади, я их не видела, но чуяла — они тоже… по домам отправились. Словно спохватились вдруг — причем сначала шли медленно, потом быстрее и быстрее, а потом побежали. Каждый, наверное, вспомнил о том, что его может ждать в собственном доме.

Я сама до конца не верила в то, что у меня получится, но ведь получилось! Впрочем, взобравшийся во время нашей беседы на макушку надвратной башни гурай тоже, наверное, сыграл какую-то роль в сговорчивости горожан?

Бессильно осев на каменный пол башни, я какое-то время хватала воздух ртом, словно вынырнула из глубокого и очень холодного озера. Сил почти не осталось, я только теперь поняла, что напрягла их почти до предела, выложилась полностью, досуха. И теперь даже не встать… Но это ничего, посижу немного, приду в себя и пойду потихоньку. В самой коллегии тоже еще полно работы. И первым делом — Маирис!

Я еще какое-то время собиралась с силами, чтобы просто встать, но тут мне на плечи кто-то накинул платок, а к губам поднесли чашку с горячим укрепляющим чаем. Я благодарно выдохнула и, почти не обжигаясь, выхлебала напиток, только потом подняла глаза. Я думала, что поухаживать за мной пришел Лильрин, и собиралась улыбнуться ему… но это оказался эсс Гурзиш. Он подбадривающе кивнул и подхватил меня под мышки, помогая подняться на ноги.

— Вот и умница, вот и молодец, — приговаривал он, выводя меня на лестницу. — Теперь, значит, на солнце постоять надо, погреться. Силы восстановятся — свояченица завсегда так делала. Ну что, полегче тебе?

— Ага, — коротко отозвалась я. Почему-то мне было беспокойно оттого, что Лиль, вроде бы всегда старавшийся оказаться в такой ситуации рядом, на этот раз не появился. — Спасибо. Проводите меня к Маирис?

— А как же. Да только ты уверена, что сейчас ко времени тебе? Вон силенок сколько потратила. А там лечение непростое, как я понял. Не надорвешься?

— Я только позову, а дальше девочки подхватят, — немного поразмыслив, решила я. — Да и силы быстро восстанавливаются. Наверное, Лирити помогает.

«Мр-р-р...» — сказало что-то у меня в голове, и я от облегчения засмеялась. Тень беспокойства ушла куда-то в самую глубину души — мне стало не до него.

С Маирис все получилось так, как я и рассчитывала. Ранение было довольно серьезное, но залечить его у девочек хватило сил, а вот вернуть наставницу в сознание у них не вышло, так что пришлось звать мне. Я думала, что опять выбьюсь из сил, но нет, ничего подобного. Стоило положить пальцы на виски лежавшей в кровати пожилой женщины и на пробу пропустить сквозь них силу, негромко окликнув наставницу по имени, как она открыла глаза.

Уф-ф-ф, сразу поднялась суета и беготня, кто-то уже помчался выводить самых младших учениц из купальни, кто-то спохватился, что в самой коллегии ни еды нормально приготовленной, ни даже воды горячей… а потом в ворота постучали, и это оказались еще две старшие наставницы — эсса Калистра и эсса Малена. Обе выглядели осунувшимися, постаревшими, безумно уставшими… но были живы, и это главное. И сразу включились в работу, отдавая распоряжения направо и налево.

Благодаря этому у меня появилось время присесть в сторонке и передохнуть. И подумать.

Ох уж эти думы. Я видела, как по двору коллегии туда-сюда бегают девчонки, как суетится на конюшне эсс Гурзиш. От ворот мне уже улыбнулся Сириан, прежде чем ускакать в город, — надо было понять, что творится в башне стражей и вообще как дела.

А вот Лильрина я так и не увидела. Он словно сквозь землю провалился. Странно, казалось бы — ну занят человек где-то своими делами, и слава богам. Я же всю дорогу только об этом и мечтала. Почему же мне так… неспокойно?

Может, это интуиция? Может, я чувствую, что с ним случилось нечто нехорошее? Но что? Все вроде наладилось… и я его видела там, на надвратной башне, когда бежала по лестнице наверх, он вроде бы даже меня окликнул. И, кажется, поднимался следом по ступенькам. Или мне показалось?

Оф-ф-ф, с чего я вообще так много об этом думаю? У меня что, проблем мало? Ведь ничего еще не закончилось. Еще столько всего предстоит решить…

Я выдохнула и строго приказала себе прекратить маяться дурью, вставать и идти к себе в комнату. В любой сложной ситуации надо сначала поесть, а потом поспать. Когда ты сытый и отдохнувший, мозги работают гораздо лучше. Сейчас никакой срочной беды не наблюдается, значит, самое время позаботиться и о себе.

Сделав это строгое внушение, я и правда встала, обернулась к лестнице и застыла от открывшегося мне зрелища.

Казалось бы, мне какое дело? Почему это должно меня трогать и тем более огорчать? Но почему тогда в горле вдруг встал колючий ком, который ни сглотнуть, ни выдохнуть?