Он стоял у окна, спрятав руки в рукава своей мантии. В Башне было холодно, и маг страшно мерз, особенно по утрам. Даламар заговорил насчет подогретого вина и огня в камине библиотеки, но Палин продолжал:

— Сейчас, пока их нет, мы могли бы уйти. Нас никто не сможет задержать, и мы спокойно выберемся отсюда.

— Да. — Даламар тоже прятал руки в широких рукавах. — Мы могли бы сегодня уйти. — И он искоса глянул на Палина. — Вернее, вы могли бы выйти и поискать кендера. Если хотите.

— Почему я один? — поднял брови Палин. — Вас здесь, кажется, ничто не удерживает. — Или ваша магия исчезла вместе с этими мертвецами?

Даламар мрачно улыбнулся в ответ на эту реплику.

— Вам, похоже, хотелось бы этого, Маджере?

— Вы же знаете, что это не так, — рассердился уязвленный Палин, но в глубине души вынужден был признаться себе, что Даламар прав. «И ведь этот завистник я, немолодой уже человек, — рассуждал Палин, — один из самых влиятельных и могущественных магов континента, не утративший, хотя я этого и боялся, своих способностей. Почему же, в таком случае, я чувствую себя в присутствии Даламара робким и жалким, как тогда, когда впервые пришел в Башню на свое первое Испытание? Почему я постоянно пытаюсь доказать ему свое превосходство и постоянно терплю неудачи? Зачем я это делаю? Какое мне дело до того, что этот пожилой эльф думает обо мне? Даламар никогда не питал ко мне ни уважения, ни доверия. Потому что я — не мой дядя. Не Рейстлин».

— Я действительно мог бы уйти, но не стану этого делать, — произнес Даламар, нахмурив брови. Он перевел взгляд в пустую мглу за окном и чуть заметно вздрогнул, плотнее запахнув накидку. — У меня ноют кончики больших пальцев. Я чувствую, как мурашки бегут по коже. Я ощущаю чье-то незримое присутствие. Это присутствие Бога, Палин. Еще прошлой ночью я почувствовал чье-то дыхание, услышал тишайший шепот у самого уха. Долетевший издалека смех. Это присутствие Бессмертного, Маджере.

Палин смутился.

— Это та девушка и ее разговоры о Едином Боге так подействовали на вас, друг мой. Это работа вашего неуемного воображения; к тому же вы почти ничего не едите. Съеденное вами за последние дни не насытило бы даже канарейку, что живет у моей жены.

Едва произнеся эти слова, Палин немедленно пожалел о том, что упомянул о своей жене. Он не хотел вспоминать об Аше. «Сейчас, когда я могу оставить Башню, — размышлял он, — мне ничто не мешает возвратиться домой. Аша, наверное, беспокоится обо мне. Если до нее дошли слухи о нападении на Цитадель Света, она, вероятно, считает меня погибшим».

— Пусть она так и думает, — тихо прошептал он. — Если она решит, что я умер, она простит нанесенные мною обиды. И ее воспоминания обо мне будут светлы...

— Хватит вам бормотать, Маджере. Взгляните лучше в окно. Они вернулись!

Темнота за окном и вправду вновь ожила — там метались бледные души мертвецов, глядя голодными и жадными глазами на Башню.

Палин вдруг издал хриплый крик и прижался к окну лицом. Он с такой силой надавил на стекло пальцами, что едва не разбил его.

— Что такое? — встревожился Даламар. — Что с вами случилось?

— Лорана! — выдохнул Палин, пытаясь не выпустить из виду кого-то в потоке мертвецов. — Лорана! Я видел ее! Клянусь вам, я ее видел! Смотрите! Вон там! Нет... Она исчезла...

Палин отшатнулся от окна и решительным шагом направился к входной двери.

Даламар прыжком нагнал его и, ухватив за плечо, попытался удержать.

— Маджере, это безумие!

— Оставьте меня. — Палин с силой стряхнул его руку. — Я иду туда. Мне нужно найти ее.

— Нет, я вам не позволю. — Даламар стоял перед ним, загораживая дорогу, вцепившись руками в плечи Палина так, что побелели костяшки пальцев. — Вам не найти ее, поверьте мне, Маджере. Та, кого вы разыщете, — уже не Лорана. Не та Лорана, которую вы знали. Она... она стала такой, как другие.

— Нет! Не стал же таким мой отец! — нервно выкрикнул Палин, пытаясь освободиться от хватки мага. Кто бы мог подумать, что этот тщедушный эльф такой сильный? — Он пытался предупредить меня о...

— Не спорю, сначала он таким не был, — согласился Даламар, — но он не выдержал. Мне это хорошо известно. Я ведь использовал их, эти души мертвецов. Они служили мне долгие годы.

Даламар замолчал, все еще продолжая сжимать плечи Палина и враждебно глядя ему в глаза. Наконец Палин стряхнул его руки.

— Пустите меня. Никуда я не пойду. — И, потирая плечи, Палин вернулся к окну.

— Вы уверены, что видели Лорану? — после паузы спросил Даламар.

— В чем тут можно быть уверенным? — Порыв Палина прошел, оставив его сломленным и разочарованным. — Вы уверены в своих ощущениях? Ваши мурашки...

Его прервал тонкий пронзительный голосок, явственно донесшийся из темноты леса:

— ... Совершенно ясно, что мы пришли не туда. Ты ведь совсем не хотела идти сюда, правда же, Золотая Луна? Поверь мне, тут тебе нечего делать. Я знаю свою Башню Высшего Волшебства, это совсем не она. Совсем неправильная Башня.

— Я ищу мага Даламара! — отчетливо произнес другой голос, явно обращаясь к тем, кто находился в Башне. — Если он тут, прошу вас, откройте для меня двери!

— Не понимаю, как такое могло случиться, но это голос Тассельхофа! — воскликнул Палин. — И он привел с собой Золотую Луну.

— Скорее это она его привела, — заметил Даламар. Прошептав несколько слов и сопроводив их кратким взмахом ладони, он снял с двери магический замок.

Пока они стояли перед дверьми Башни, Тассельхоф продолжал спорить, утверждая, что эта Башня — совершенно не та, которая им нужна. Золотая Луна ведь хотела попасть в Башню Даламара, которая находится в Палантасе, а это ведь явно не Палантас. Значит, и Башня другая.

— Тебе никого здесь не найти. — В голосе Тассельхофа уже звучало отчаяние. — Во всяком случае, не Даламара и Палина. — Он продолжал тараторить, но явно терял надежду. — Я Палина уже сто лет не видел. С тех самых пор, как Берилл налетела на Цитадель Света. Он пошел в одну сторону, я в другую. У него было мое устройство для путешествия во времени, только он поломал его. Он ведь бросал его детали в драконидов, поэтому приборчик теперь сломан. Его просто не существует, можешь даже не искать.

— Даламар! — снова раздался голос Золотой Луны. — Пожалуйста, впустите меня.

— Я же говорю тебе — никакого Даламара здесь нет, — отчаянно настаивал Тассельхоф, как вдруг дверь внезапно открылась. — Ох, привет, Даламар! — Кендер изо всех сил пытался выглядеть удивленным. — Что ты делаешь здесь, в этой неизвестной Башне? — Он многозначительно подмигнул эльфу и указал на Золотую Луну.

— Добро пожаловать, Золотая Луна, целительница, жрица Богини Мишакаль, — любезно обратился Даламар к Золотой Луне, называя ее прежний титул. — Вы оказали мне честь своим визитом.

И, с эльфийской галантностью пригласив ее войти, Даламар шепнул в сторону:

— Маджере! Не упустите кендера!

Палин быстро ухватил Тассельхофа, стоявшего на пороге, и втащил его внутрь, когда внимание мага вдруг привлек гном, неожиданно возникший у двери. Засунув руки в карманы, гном подозрительно оглядывался, и, судя по выражению его лица, то, что он видел, ему не нравилось.

— Эй! — обратился к нему Палин. — Кто вы?

— Ограничусь краткой версией: Конундрум. Я с нею. — И гном указал грязноватым пальцем на Золотую Луну. — Она стащила мою субмарину. Между прочим, подводные лодки стоят уйму денег. И кто за это заплатит? Вот что меня интересует. Вы намерены заплатить? — И Конундрум потряс в воздухе кулачком. — Деньги. Надежные стальные монеты. Вот что мне нужно. Никаких там магических штучек. Всяких глаз летучей мыши и тому подобного. — Гном презрительно хмыкнул. — У нас их целый склеп, этих летучек.

Продолжая сжимать воротник курточки Тассельхофа, Палин втащил его, упиравшегося и визжавшего, в переднюю. Конундрум следовал за ними по пятам, его быстрые маленькие глазки обежали весь первый этаж, но не заметили ничего интересного.