Скай оглядывал хрупкое человеческое существо, стоявшее перед ним, с плохо скрываемым презрением. Втайне он питал надежду, что эта женщина, предводительница победоносной армии, — действительно давно потерянная им Китиара. Однако его надежда погасла в первое же мгновение встречи. В этом существе не чувствовалось ни бурного кипения крови, ни горячих страстей. Оно не знало упоения битвой и безумства счастья, перехитрившего смерть. Эта женщина так же отличалась от Китиары, как безмятежно плывущая льдина отличается от бурных штормовых волн.

Скай испытал соблазн отправить девчонку домой к мамаше. Пусть пришлют кого-нибудь постарше, с кем он мог бы беседовать, не позоря себя. Но агенты подтверждали, что именно эта девчонка разбила соламнийцев под Оплотом, обрушила мощнейший щит над Сильванести и казнила Повелителя Таргонна, неоплаканного и уже забытого всеми.

Сейчас она стояла перед ним — без всяких признаков страха, с безучастным видом, хотя он мог бы легким движением когтя сломать этот слабый человеческий костяк. Один его зуб был больше всего ее тела.

— Итак, передо мной Целительница, Победительница Эльфов и Приносящая Смерть? — прорычал он.

— Нет, — сказала она. — Я — Мина.

Она подняла на него глаза, и Скай увидел в них свое отражение — сморщенное, жалкое отражение ящерицы. Он глухо зарокотал, выгнул шею и колыхнул всем телом так, что задрожала гора, а он лишний раз уверился в собственной силе. Однако отражение в янтарных глазах не изменилось.

— Тот Единственный, Кто Исцеляет, Побеждает и Приносит Смерть, — это Единый Бог, — продолжала Мина. — Единый Бог, которому служу я. Которому служим мы оба.

— Я действительно служил Ему когда-то, — согласился Скай. — Я служил верно и честно. И мне была обещана награда за мою службу.

— Ты уже получил награду. Тебе было позволено проникнуть во Мглу, чтобы там искать твою Повелительницу. В том, что ты не нашел ее, нет вины Единого Бога. — Мина слегка улыбнулась. — Но ты слишком легко сдался, Скай. Мгла — это огромное пространство, которое ты, вероятно, не успел осмотреть целиком. В конце концов ты ведь чувствовал ее присутствие там...

— Я чувствовал? — Скай низко нагнул голову, и их глаза оказались на одном уровне. Он надеялся, что теперь-то его отражение станет больше, но не тут-то было. Из янтарных глаз на него по-прежнему смотрела мелкая ящерица Теперь он был не только разгневан, но и удивлен. — А может, это всего лишь трюк? Хитрость, чтобы избавиться от меня? Обманом лишить меня того, что я заслужил? — Скай приблизил к ней голову и дохнул смрадными серными парами. — Когда-то, два века назад, меня увезли из моего родного мира и тайно доставили на Кринн. В обмен на мою службу мне было обещано, что когда-нибудь я стану править этим миром. Я выполнял все приказания. Я отправился к Вратам. Я все разведал. Все подготовил. И теперь я заявляю о своем праве владеть миром, этим миром. Я мог бы сделать это тридцать восемь лет назад, но тогда мне сказали, что время еще не пришло. А затем сюда явилась Малистрикс вместе с другими моими родственниками; я опять обратился за утверждением своего права на власть. Я мог бы остановить их нашествие. Мог бы напугать их так, что они стали бы послушны моей воле. Но мне снова сказали, что еще не время. Теперь же, когда Берилл и Малистрикс, пожрав мою родню, многократно увеличили свои силы...

— Это не была твоя родня, — мягко поправила его Мина.

— Нет, была! — прогремел Скай, и его гнев прорвался наружу вспышкой безудержной злобы. — Два столетия я жил среди них и сражался рядом с ними. Они стали мне ближе, чем эти распухшие от обжорства черви. И теперь именно они, пожиратели драконов Кринна, делят между собой самые лакомые его кусочки. Они расширяют свои владения. А я... Я! Меня отправили во Мглу с каким-то фальшивым поручением! Меня провели! Меня обольстили обещаниями! Китиары нет во Мгле. И никогда не было. Меня отправили туда, чтобы убрать с глаз долой, а предназначенную мне власть отдать другому. Кто этот другой? Ты, девочка? Или, может быть, Малистрикс? Вы заключили новое соглашение? Втайне от меня? Вот почему я вернулся — и вернулся, по-видимому, много раньше того времени, когда меня ожидали, ибо, как я слышал, ты намерена взять приступом Солант.

Мина молчала.

Скай беспокойно заерзал, щелкнул хвостом так, что гром прокатился между стенами пещеры и задрожали горы. Однако это небольшое землетрясение не лишило Мину уверенности в себе.

— Единый Бог ничего тебе не должен.

Скай изрыгнул клубок зловонного пара. Молния сверкнула между его зубами, запахло дымом. Воздух наэлектризовался, и рябь пробежала по волосам Мины — так подергивается рябью шерсть на шкуре подкрадывающейся к жертве пантеры. Но она продолжала говорить, не обращая внимания на ярость Ская:

— Ты лишился права на власть, когда позабыл о своих обязанностях, о клятве повиноваться Единому Богу, которому ты обязан всем, и предпочел бросить свою любовь и верность к ногам смертной. Ты хочешь править миром! — Взгляд Мины ожег Ская насмешкой. — Да ты недостоин даже того, чтобы править кучей мусора! В твоих услугах более нет нужды. К правлению призван другой. А твои последователи будут служить мне так же охотно, как когда-то они служили тебе. Что же до твоей драгоценной Китиары, тебе никогда не найти ее. Она недосягаема для тебя. Но ты ведь об этом знаешь, не так ли, Скай?

Немигающий взгляд Мины держал дракона, словно капкан. Скай попытался было отвернуться, но янтарь втянул его в себя, как пойманную муху.

— Ты отказываешься признать очевидное, — продолжала Мина безжалостно. — Возвращайся во Мглу, Скай, ищи Китиару. Сюда ты можешь вернуться в любое время. Ты ведь понимаешь, что произошло, правда? Мгла существует лишь в твоем воображении. Ты действительно находился в плену иллюзии, но Единый Бог здесь ни при чем. Ты сам породил эту иллюзию.

И тут Скай решился: он пошлет свой ответ Единому Богу. Обугленный кусок плоти. Он дохнул ядовитыми парами и поразил девушку ударом молнии, который пришелся прямо в нагрудник ее доспехов. Хрупкое тело распростерлось на каменном полу, руки и ноги раскинулись, как лапы смертельно раненного паука. Мина не шевелилась.

Скай настороженно наблюдал за ней. Ни ей, ни ее Единому Богу доверять нельзя. Победа доставалась невероятно легко.

Мина подняла голову. Ответный удар молнии вырвался из ее глаз и пронзил лоб дракона.

Он прожег насквозь чешуйчатую шкуру и тело Ская до кончика хвоста. Сердце дракона вздрогнуло и зачастило. Скай не имел силы сделать вдох, его легкие лишились воздуха. Туман, плотный серый туман поплыл перед его глазами, и голова бессильно упала на каменный пол. Глаза дракона закрылись, чтобы не видеть этой мглы, которую он знал так хорошо. Из тумана до него доносился голос Китиары, звавший его. В этой серой мгле он искал ее, но мгла оказалась пуста.

Мина поднялась. Ее тело и латы были невредимы. Она чуть задержалась в пещере, наблюдая за драконом, хороня его образ в желтом янтаре своих глаз. Затем резко повернулась и вышла из логова Ская.

Нищий слепец еще долго, скорчившись, прятался в укромном месте, пытаясь понять, что произошло. Он подошел к лежбищу Ская примерно в то же время, что и Мина, только оказался не у главного, а у одного из второстепенных входов в пещеру. Его изумление, когда он узнал Мину, услышав ее голос, не знало предела. В последний раз они говорили друг с другом на дороге в Сильваност.

Она тогда сразу узнала его, узнала в беспомощном слепце-старике серебряного дракона, который когда-то охранял Цитадель.

Но изумление, охватившее его, когда он обнаружил, что она пришла в логово Ская, было ничто по сравнению с тем изумлением, которое овладело им, когда он услышал их беседу.

Теперь он начинал понимать, что происходит, начинал находить ответы на мучившие его вопросы, но эти ответы оказались не менее мучительными и были настолько неожиданными, что он не мог осознать их полностью.

Серебряный дракон чувствовал, как распаляется гнев синего дракона, и дрожал от страха за Мину, за ту сиротку, которую видел когда-то. Ему придется вернуться в Цитадель Света, чтобы принести несчастной Золотой Луне весть об ужасной смерти ребенка, которого она так любила. Он услышал треск молнии и в ужасе склонился, ожидая грома.