В лесу кто-то был. И не один. Неизвестные перемещались, но так искусно, что Релкин ничего не видел и не слышал. Он чувствовал, что их было много, и все же не мог уловить ни малейшего движения.

Это не могли быть бесы или тролли, потому что ни те ни другие не умели так прятаться. Это могли быть люди. Враг использовал много людей, чьи сердца были полны чернотой. За вознаграждение деньгами или властью они служили Повелителям и выполняли их самые подлые распоряжения. Релкин знал также, что жители Теитола могли двигаться в лесу без единого звука.

Неизвестные были впереди и по бокам. В какой-то момент Релкин замер, всматриваясь в деревья, затем повернулся и пошел назад по дну ручья, двигаясь осторожно и стремительно, перепрыгивая с одного нагромождения камней на другое. Озабоченность его все росла. Он чувствовал, что невидимки стараются не отставать от него. Сердце упало. Казалось, что он ведет убийц из Теитола прямо к своим друзьям. И он не мог поступить по-другому!

Деревья впереди стали реже, Релкин вскарабкался по покрытому глиной склону и наконец вышел к лугу и побежал в полный рост, огибая высокую траву, бросаясь в заросли кустарника — делая все, чтобы сбить с толку лучников, которых он чувствовал где-то за спиной. Он подбежал к своим, криком предупреждая об опасности.

— Не надо бежать, — сказал Мануэль, поднимая руку. — Смотри! Вот они.

Релкин повернулся; цепь стройных фигур показалась из-за деревьев.

— Эльфы! — ахнул он, внезапно догадавшись. Прозвучал охотничий рог, и ему ответили несколько других. Десятки эльфов, лесных эльфов Тунины, одетых во что-то мягкое, серо-зеленое, возникли из-под покрова леса по обе стороны луга. Они натянули черные луки со стрелами с красным оперением.

— Не делайте никаких резких движений, — сказал Релкин. — Они пользуются отравленными стрелами. Если начнут стрелять, мы все погибнем.

Драконы заворчали. Дракониха Высокие Крылья подхватила своих детей и приготовилась к бегству, изрыгая страшные угрозы. Какой-то эльф, одетый в такие же серые одежды, но расшитые красными и желтыми цветами, вышел вперед и обратился к ним на хорошем верно, хотя и с обычным произношением эльфов.

— От имени Додольфина, короля западной марки и горы Ульмо, я приветствую вас, великие звери земли и воздуха. Мы следили за вашим приходом сюда с благоговейным трепетом и были вознаграждены. Но мы обеспокоены вашим постоянным присутствием. Наш король, великий Додольфин, является царственным правителем всей этой земли, от границ Ганы до восточных отрогов горы Ульмо, ибо это древняя западная марка Тунины, и уже издавна лесные эльфы живут здесь. Наш король владеет всей землей и всеми созданиями, живущими на ней. Но он мудрый король и никогда не приказывает ничего, что выходит за пределы требований природы. Животные должны жить в лесу беспрепятственно, и таким же образом могут жить в лесу и эльфы, ибо мы живем в согласии с животными. Наш король должен теперь попросить, чтобы великие звери земли и воздуха возвратились в свои земли. Мы не можем допускать дальнейшее хищническое истребление наших лосей и оленей. Лоси бегут с горы Ульмо. Олени в панике. В лесу царит ужас. Посему наш король послал меня, чтобы передать вам его требование. Вы должны тотчас же покинуть эти земли, а если вы откажетесь выполнять его справедливое распоряжение, мы вас убьем.

«Типичный пример дипломатии эльфов, — подумал Релкин, — целиком, включая формулировку заявления. Так, чтобы возразить и не думали».

Он повернулся к товарищам по несчастью:

— Что ж, этим все сказано, друзья мои. Мы или возвращаемся в Далхаузи, или умираем. У нас нет сил пройти весь путь на север, не охотясь на лосей и оленей.

— Как они могут убить нас? — спросил Пурпурно-Зеленый.

— Эльфы — мастера в использовании ядов. Они проткнут тебя сотней стрел, и через несколько минут ты будешь парализован. Тогда они подойдут к тебе со своими мечами, располосуют горло и отрежут твою голову.

Релкин обратился к князю эльфов:

— Мы выслушали слова короля Додольфина, и мы приносим свои извинения. Мы не знали, что совершаем преступление.

Он кратко обрисовал те события, которые привели трех драконов на горные луга.

— Таким образом, вы понимаете, — заключил он, — что мы уже были готовы покинуть эти места, а теперь поторопимся с уходом. Тем не менее следует сказать, несмотря на весь страх, который мы внушили всем в округе, мы съели очень немного дичи. Мы вынуждены просить у вас разрешения поохотиться и добыть еще немного еды, иначе мы умрем от голода до того, как покинем ваши земли.

— Драконы сожрали много нашей дичи. Я вижу здесь двух драконов из Аргоната. Они не упоминаются в наших требованиях. Речь идет о других, о крылатых драконах, диких животных с крайнего севера. Иногда они прилетают на гору Ульмо, но никогда не остаются надолго. Сейчас лоси напуганы. Драконы падают с небес и уносят самых крупных самцов, как будто это кролики. Они даже хватают медведей и сжирают их!

— Драконы уйдут все, могу вас в этом заверить. Летающие драконы покинут это место через день, а вскоре последуют и остальные. Но я должен просить о какой-то пище. Мы голодны до смерти.

Князь эльфов подошел ближе, сменив гнев на милость.

— Теперь, когда я понимаю, почему вы здесь, я, возможно, смогу дать разрешение. Если летающие драконы сразу же улетят, тогда остальным будет позволено поймать лося и оленя.

— Знаете, они уже устали от лосей. Может быть, здесь есть какие-нибудь зубры?

— Я — князь Эдофун, и мне было бы гораздо приятнее играть на арфе и распевать с вами песни, чем убивать вас, драконир. Но если вы позволите себе убить одного из королевских зубров, то я буду вынужден убить вас.

— О, что ж, тогда забудем об этом. Мы довольствуемся лосем. Дело в том, что нам уже сейчас надо что-нибудь поесть.

Драконы и дракониры сошлись вместе, чтобы обсудить ситуацию:

— Мы не можем оставаться здесь. Высокие Крылья и малыши должны улететь тотчас же.

— Мы можем вернуться. Нам оказали милость.

Использованное Мануэлем местоимение «мы» не вызвало энтузиазма у драконов. Баз ничего не сказал. Все они смотрели на Пурпурно-Зеленого. Тот испустил тяжелый вздох:

— Мы возвращаемся.

Теперь уже Редкий тяжело вздохнул. Заговорил Базил:

— Дракониру предстоит справедливый суд. Его не повесят.

— Но дракониха должна прийти в Далхаузи и дать свои показания капитану, — заявил Мануэль. Базил повернулся к драконихе Высокие Крылья:

— Так что ты решила, любовь моя, моя красавица!

Зеленая дракониха щелкнула челюстями:

— Я буду в Далхаузи. Но я возьму мальчишку с собой. Он будет со мной, он будет действовать как посредник. Я никогда не верила людям.

— Возьму мальчишку… — пробормотал Релкин. — Что? Ты полетишь туда со мной?

— Ты меньше, чем лось. Жилища людей не так далеко. Думаю, не дальше, чем несколько десятков взмахов крыльями.

— Лететь? Как птица?

— Как дракон.

— Лететь?

Релкина раздирали одновременно и восторг, и ужас. Видеть мир, как его видят птицы! И ничего не иметь под ногами, кроме воздуха!

Хотя казалось, что надо собираться в чрезмерной спешке, меньше чем через час все было готово. Остальные должны были задержаться у эльфов — коротать ночь на пиру, славя дружбу драконов с эльфами и людьми. Затем они направятся обратно в Далхаузи.

Солнце склонялось к закату, когда Релкин предстал перед драконихой. Она, усмехнувшись, подняла его с земли. Вначале она слишком сильно стиснула тело мальчика, но после того, как Релкин возмутился, ослабила хватку.

Затем дикарка мощным толчком подняла себя на десять футов в воздух; ее огромные крылья сделали один, два, три взмаха — и вот уже она в полете. Релкин в изумлении глядел вниз на землю, которая в одночасье провалилась вниз, на поросшие лесами до самой вершины горы, которые поднимались справа. Взмахи крыльев были быстрыми и ритмичными, а Мощные мышцы над его головой то вздымались, то опускались. Драконир глядел вниз, раскрыв рот, и страшно боялся упасть. Луг был уже далеко внизу, а его друзья уменьшились до точек, даже драконы. Затем дракониха повернула, и ее пассажиру открылся вид на реку Арго, а за ней — на широкую долину реки Далли, извивавшейся в темных лесах Далхаузи подобно серебряной змее. Пейзаж был такой, что всякий страх улетучился и сменился удивлением. Релкин повернул голову и увидел гряду гор, величественный горный хребет Мальгун от Снежного Пояса и Красного Дуба до Баскойна, Кохона и далекой Ливоль, стоящих в ряд подобно гигантам — хранителям востока. Снег блестел на их вершинах.