— Так, один уполз за гребень, еще трое лежат внизу, одного на склоне видел, одного точно у соседнего вала шлепнули. Это шесть. Еще шесть в атаке сейчас, из них один недобиток. Это двенадцать. Я насчитал одиннадцать. Значит еще минимум трое было, сбоку суки, наверняка подкрадывались. Где же остальная парочка? Или все еще подносчиками подрабатывают? Или их все-таки больше и все ждут, когда эти бравые драконьи выродки займут места для поддержки будущей атаки?
За углом опять закричали, и он высунул голову за выступ. Один из нападавших был точно не жилец, о чем недвусмысленно намекало быстро расползавшееся по его туше огромное пятно крови. А вот крики исходили из угла, где двоих бойцов привалило не выдержавшего удара валуном, который сполз вниз. Одного точно насмерть, его руки безжизненно торчали из-под камня, но вот второй был еще жив. Он то и орал от боли, тщетно пытаясь освободить свою ногу из каменного плена. Но тут ящеры замешкались. Один из них оглянулся назад и прошипел непонятную команду, после которой остальные стали пятиться назад, а сам он прыгнул за гребень рва. Там послышался дикий крик умирающего и вверх взметнулась часть человеческого тела и сразу раздался рев твари, тоже полный боли и отчаянья. Голова ящера на мгновенье снова показалась на гребне, но уже со стрелой в глазнице и сразу скрылась из вида. Оставшаяся четверка потрепанных боем захватчиков шустро ломанулась прочь из грота и, перевалив через вал, тоже исчезла, а вскоре из-за гребня показался японец, весь измазанный кровью и поднял над собою скрещенные руки, отбросив в сторону копье и яростно что-то вопя.
— Неужели все? — не веря крикнул Петр. Японец из-за шума подземной реки тоже не услышав его, помотал головой, указал вбок и стал спускаться с вала. Навстречу ему выбежал Хунг с Пастухом, они о чем-то переговорили, схватили по копью и снова умчались наружу из грота. Петр из своего убежища спустился вниз и тоже влез на вал. С другой стороны вала валялось два ящера, один дохлый, а его спутник еще шевелился, но явно готовящийся к тому же исходу. Равнодушно поглядев на сдыхающих врагов, Петр оглядел место боя. Мерзко пахло смертью и всем, что с ней связано. Подавив спазмы тошноты, он стал считать убитых своих и чужих. Запутавшись в подсчетах и вспомнив, что надо бы для начала собрать живых бойцов и оказать помощь раненым, Петр стал звать всех наверх, и еще не отошедшие от боя бойцы потянулись из гротов.
— Все закончилось, твари отступили! Ищите раненых и вытаскивайте их наверх. Кто останется свободен, собирайте уцелевшее оружие, не факт, что эта атака — последняя. Кто сам ранен серьезно, оставайтесь здесь и ждите, когда принесут бинты и мазь.
Сам Петр, взяв одного бойца, пошел считать драконьи трупы, скомандовав подчиненному выдирать у них клыки, пока их не растащили на трофеи в виде украшений. Вернувшись через час и неся с собой десять клыков, а потом промыв их в ручье, уже не похожим на бурный вчерашний поток, он ссыпал их в мешочек и стал подсчитывать количество уцелевших. Мертвых лежало семь человек, еще одного он видел там, где были драконы-носильщики. Видимо второй часовой, возвращаясь в лагерь, затаился за деревьями, поняв, что не успел, а потом, выждав момент, напал на ящера и убил его копьем, но и сам попал под удар, скорее всего хвостом. В общем, как писали на Земле, пал смертью храбрых, бросившись с гранатой под танк и уничтожил технику противника ценой собственной жизни. Отметив про себя, что стоит всем про это поведать, Петр вспомнил и об еще одном убитом ящере, который пытался прорваться сквозь щель в малом гроте и это ему почти удалось. Туда обороняться на всякий случай послали профессора и Муню. Щель с выходом к бывшему пещерному руслу была недостаточно большой, чтоб туда смог протиснуться ящер. Он в ней и застрял на некоторое время, продираясь между стен. Эта же сладкая парочка, к удивлению Петра, не растерялась и стала, судя по увиденному, тыкать в его дурную башку копьями, может, с испугу, конечно. Убить, не убили, но вскоре яд на наконечниках подействовал, и немаленькая туша ненавистного пресмыкающегося дохляка окончательно заткнула проход, не дав врагу проникнуть в тыл людям. Петр вспомнил и про азиатскую парочку, сорвавшую своей дерзкой вылазкой из соседнего грота последнюю атаку драконов и с жалостью посмотрел на разорванное пополам тело китайца. И сразу тревожно забилось сердце, ведь Хунг, Японец и Пастух явно убежали добивать уцелевших ящеров, а вот вернутся ли они обратно, это еще вопрос. По- хорошему, не стоило это делать, и Петр пожалел, что не смог их остановить. Трое людей против четырех, хоть и подраненных драконов выглядело почти идеальным самоубийством. Вот на что они рассчитывали? Только на то, что убежавшие твари начнут драпать по одному, тогда шанс их добить есть. А вот если остановятся и соберутся вместе, тогда кирдык, чем все окончится для его товарищей, ясно, можно к бабке-прорицательнице не ходить.
Отвлекшись на время от мысленных страданий и самобичевания, он подошел к раненым. Собственно, так или иначе пострадали все, в основном от разлета камней, оставлявших на телах порезы разной степени тяжести, но вот действительно тяжелых было только двое — мужик со сломанной ногой, придавленный валуном и Зяма, которому снарядом из пращи расшибли ключицу и вдобавок при падении поломало два или три ребра и знатно приложило головой об камни, после чего он стал похож на персонаж ужастика. Вокруг них сейчас столпился народ, причем никто толком знал, что делать и только давали умные, по их мнению, советы. Нормального врача в отряде не было.
— Ногу ему зафиксируйте, Зяме косынку для руки и грудь плотно перебинтуйте. Завтра их в поселок потащим, раз врача нормального нет. — скомандовал Петр. — Знаю, опасно. Идут все, в лагере никого не оставляем.
— А где Хунг и Пастух? Я не вижу их. — спросил Ежик.
— Побежали убравших драконов добивать. — неохотно ответил Петр.
— Они вернутся? — с тревогой кто-то спросил.
— Вернутся, куда денутся… — как можно увереннее ответил он. — Вот дождемся и завтра вниз всем кагалом. Ну, чего столпились? Двое с ранеными занимайтесь, двое жратву готовьте, остальные оружие собирайте. Шевелите булками, черти.
Самое тяжелое оказалось рубить тела ящеров на куски и относить их вниз, откуда потом не будет тянуть в лагерь смрадом. И сжечь, чтоб не притягивать к себе хищников и прочих любителей падали. И после этого поспать, потому что закончили таскать все это дерьмо только во второй половине ночи. А очищающий костер отложили до лучших времен. Наступят ли они…
Под утро вернулись Хунг с остальными участниками погони. Петра разбудили часовые, и он был несказанно рад, увидев своих лучших бойцов живыми и невредимыми. Японец протянул ему три клыка и коротко сказал, что четвертого так и не догнали. Хунг был тоже по обыкновению немногословен, и оба сразу потопали обмываться в ручье. Пришлось выпытывать подробности у Пастуха, который пояснил, что ящеры удирали по одному и были изрядно потрепаны боем. А яд в наконечниках довершил свое черное дело. Первого догнали уже километра через два, добить его оказалось несложно. С остальными возились до темноты. Им повезло, что отступали те порознь, но в одном направлении, видимо запомнив, как шли сюда. Второго догнали почти у реки. Он яростно сопротивлялся, но по склону двигаться быстро не мог. И был расстрелян стрелами с безопасной дистанции, хотя и пришлось нарезать немало кругов вокруг яростно отбивавшегося дракона. Хунг предложил закруглиться, но японец настоял на дальнейшей погоне. Он был вне себя от смерти товарища и жаждал мщения. Так что пошли дальше, хоть и не особо верили, что еще кого-то догонят. Но к их удивлению, оставшиеся двое нашлись на развилке рек, там, где раньше устраивали засаду. Чешуйчатые уже решили, что в полной безопасности и устроились на отдых, который люди бессовестным образом прервали, осыпав их последними стрелами, имевшихся в наличии. Одному ящеру удалось свалить, а вот второго, уже прихрамывавшего, удалось-таки завалить. Когда шли обратно, напоролись на зверье, уже нашедшее трупы пресмыкающихся гадов и дравшееся за останки добычи. Разошлись миром, но пришлось обходить по дуге знакомые места, желания воевать еще и с любителями падали после всего произошедшего ни у кого не было. Так или иначе, но до лагеря они добрались.
