Ее начало трясти.

Она отпустила диск регулятора громкости.

И хотя «Зимний оттенок белого» на редкость мелодичная и теплая песня, при такой громкости она стала просто зловещей. Удары барабанов воспринимались как приближающиеся шаги какого-то чудовища, звуки труб — как его полные враждебности крики.

Лаура схватила провод, дернула. Штепсель вылетел из розетки.

Музыка мгновенно стихла.

Лаура боялась, что она будет звучать и дальше, без подвода к радиоприемнику электрического тока.

Поскольку Дэн не положил на стол записную книжку Джозефа Скальдоне, совсем маленькую, карманного формата, Мондейл правой рукой сильно сжал правое запястье Дэна, чтобы заставить его разжать пальцы.

Ростом Мондейл не вышел, но его отличали широкие плечи и грудь. А также мощные руки, широкие запястья, большие кисти. И незаурядная сила.

Да только Дэн был сильнее. Он не выпустил из пальцев записную книжку. А потом, глядя в глаза Мондейла, попытался левой рукой оторвать от правой его пальцы.

Ситуация с каждой секундой становилась все более нелепой. Оба вели себя как идиоты-подростки, решившие доказать друг другу свою крутизну: Мондейл пытался раздавить правую руку Дэна, а последний всеми силами старался показать, что ему совсем и не больно, одновременно стараясь освободиться.

Ему удалось ухватиться за один из пальцев Мондейла, и он начал отгибать его назад.

Челюсть Мондейла закаменела. Мышцы напряглись до предела.

Палец отгибался все дальше и дальше. Мондейл отказывался ослабить хватку на правой руке Дэна, но тот неумолимо отгибал и отгибал палец капитана, грозя выломать его.

На лбу Мондейла выступили капли пота.

«Моя собака лучше твоей собаки, моя мать красивее твоей матери, — думал Дэн. — Господи! Сколько же нам сейчас лет? Четырнадцать? Двенадцать?»

Но он не отрывал взгляда от глаз Мондейла и отказывался дать знать капитану, что тот причиняет ему боль. А этот чертов палец отгибал все дальше и понял, что в следующее мгновение сломает его. И тут Мондейл ахнул и разжал остальные четыре пальца.

Записная книжка осталась в правой руке Дэна.

А палец он отпустил еще через пару секунд, чтобы не было сомнений в том, кто сдался первым. Поединок получился глупым, детским, но Дэн точно знал, что Мондейлу хотелось одержать в нем верх. Очень хотелось. И если капитан думал, что преподаст Дэну урок, покажет, на чьей стороне сила, возможно, поединок этот стал уроком для него самого.

Они стояли в полной тишине, глядя на радиоприемник.

— Как он мог… — первым заговорил Эрл.

— Не знаю, — ответила Лаура.

— Такое уже…

— Никогда.

Радиоприемник из безобидного предмета домашнего обихода превратился в угрозу.

— Включите его, — предложил Эрл.

Лауру вдруг охватил безотчетный страх: если подключить радиоприемник к сети, он тут же выпустит лапки, будто у краба, и засеменит к ней по столику. Мысль эта была настолько странной, что она не могла не подивиться на себя. Откуда только взялась эта боязнь сверхъестественного у нее, которая занималась наукой, полагала себя логически мыслящей женщиной, никогда не сомневающейся в том, что у всякого следствия есть причина. И однако Лаура не могла отделаться от чувства, что в радиоприемнике поселилась какая-то злобная сила, которая с нетерпением ждала, когда же штепсель вставят в розетку и она сможет подпитаться электрическим током.

Ерунда. Чушь.

Тем не менее Лаура спросила:

— Включить? Зачем?

— Ну, я хочу посмотреть, что из этого выйдет, — ответил Эрл. — Мы не можем этого так оставить. Все очень уж странно. Нам надо разобраться, что к чему.

Лаура понимала, что он прав. Осторожно потянулась к проводу. Где-то ожидала, что он обовьет ей руку, как холодная змея, и вопьется в плоть вилкой. Но это был всего лишь электрический провод: самый обычный и совсем не живой.

Она прикоснулась к диску регулятора громкости и обнаружила, что он свободно вертится. Полностью убрала звук, нажала на диск, выключая радиоприемник.

Очень осторожно, с предчувствием самого худшего, вставила штепсель в розетку.

Ничего не произошло.

Миновало пять секунд. Десять. Пятнадцать.

— Ну, что бы это ни было… — начал Эрл. Радио включилось.

Воздух вновь похолодел.

Лаура подалась от столика, попятилась, боясь, что радиоприемник прыгнет на нее. Остановилась рядом с Мелани, положила руку на плечо девочки, чтобы успокоить ее, но Мелани не замечала странных событий, происходящих вокруг нее, она пребывала совсем в другом месте.

Диск регулятора громкости завертелся по часовой стрелке. На этот раз остановился на полпути к максимуму. Пел кто-то из модных рэпперов. Музыка, конечно, грохотала, но не грозила разорвать барабанные перепонки.

И тут под невидимыми пальцами пришел в движение диск настройки. Красная полоска поползла по светло-зеленому дисплею настройки, оставив рэп позади, быстро приближаясь к правому краю. Песни, рекламные объявления, новости, прогноз погоды, голоса диджеев сменяли друг друга. Дойдя до упора, красная полоска поползла к левому краю дисплея, вернулась к правому, уже с большей скоростью, так что музыка и голоса слились в какую-то какофонию.

Эрл приблизился к «Сони».

— Осторожно, — прошептала Лаура.

Она понимала, нелепо предупреждать его, это же простой радиоприемник. Неодушевленный предмет, не живое существо. Этот радиоприемник стоял у нее на кухне три или четыре года. Он позволял ей слушать музыку, ничего больше. Всего лишь радиоприемник.

Убрав руку, Мондейл не стал потирать палец, чтобы изгнать из него боль. Нет, продолжал притворяться, будто ничего такого и не произошло и он по-прежнему круче. Небрежно сунул руку в карман, словно за ключами или мелочью, и оставил там. Зато поднял вторую, нацелил палец в Дэна.

— Не дури мне голову, Холдейн. Это важное расследование. Оно привлечет внимание, много внимания. У нас возникнет ощущение, будто работаем мы на раскаленной сковороде. Пресса наседает на меня, ФБР просто не дает прохода. Мне уже звонил мэр и чиф Келси, оба ждут результата. Я не собираюсь запороть это расследование. От него, возможно, зависит моя карьера. Я держу все под контролем, Холдейн. Под жестким контролем. И не допущу, чтобы какой-то Одинокий рейнджер подставил меня под удар. Если все закончится тем, что мне дадут пинка под зад, я хочу быть уверен, что вина в этом моя, и только моя. Это командная игра, знаешь ли, и я — капитан, тренер и куотербек[15]. Мы все должны действовать заодно, и никто не может играть в команде, не выходя на поле. Ты меня понял?

Дэн понял, что драки все-таки не будет. Весь пыл Росса ушел в гудок. Он чувствовал себя такой важной шишкой, когда устраивал разнос подчиненному.

Дэн разочарованно вздохнул, откинулся на спинку стула. Сложил руки за головой.

— Раскаленные сковородки, футбольные поля… Росс, ты путаешься в метафорах. Признай, старина, ты никогда не был вдохновенным оратором и поборником дисциплины. Генерал Патон — да, но не ты.

Мондейл сверлил его взглядом.

— По требованию чифа Келси я собираю специальную группу для этого расследования. Как ты помнишь, несколько лет тому назад такую же создавали для поимки Душителя из Хиллсайда. Все назначения идут через меня, и я назначаю тебя координатором.

Будешь сидеть в участке и координировать некоторые вопросы расследования.

— Я — не кабинетный коп.

— Теперь станешь им.

— В кабинете у меня сразу начинается приступ клаустрофобии. Если ты заставишь меня работать в кабинете, дело закончится нервным расстройством. Лечение обойдется управлению полиции слишком дорого.