— В итоге мои войска заняли район Друскининкай — Меркине — Варена — Эйшишкес. Дополнительно туда введён 21-ый стрелковый корпус. Таким образом, организована оборона фронта на этом участке. 21-ый корпус соседствует с 20-ым мехкорпусом…

— Насколько боеспособен 20-ый мехкорпус? — интересуется Сталин.

— Вполне готов, товарищ Сталин, — мой доклад дышит бодростью, — по мощи он до полностью укомплектованного мехкорпуса не дотягивает. В своих планах мы приравниваем его к моторизованному корпусу. Но двести средних танков, — Т-34 и большую часть трофейных средних танков я ему отдал, — это серьёзная сила. Немецкую танковую дивизию они раздавят.

— Восточнее Минска оборона поручена 44-ому стрелковому корпусу. Дальше 11-ая армия, которую мы сейчас пополняем людьми, техникой и снабжаем боеприпасами, с приданными ей частями Полоцкой дивизии. Таким образом, в течение недели-двух оборона границы с Литвой будет полностью сформирована.

А теперь ещё хороших новостей. Сначала нахожу этот мелкий городишко, потом тычу указкой.

— Согласно моему приказу части 44-го корпуса с участием подразделений 11-ой армии взяли городок Швенчонеляй. Это примерно в середине железнодорожного перегона Вильнюс — Даугавпилс. Таким образом, эта линия снабжения 56-ого мехкорпуса вермахта перерезана. Наряду с разгромом ж/д узла Паневежис это сильно осложняет снабжение немецких войск у Даугавпилса. Севзапфронт получил передышку. По моей оценке, не менее недели, из которой всего два дня осталось, да? Затем Паневежис восстановят, если уже не восстановили, и к тому моменту Севзапфронт должен окончательно подтянуть войска и сформировать линию обороны по Западной Двине.

Бросаю мельком взгляд. Сталин откровенно доволен. Старается держать строгий вид, но мы хорошо его знаем.

— Что у вас на юге, товарищ Павлов? — отнимает трубку от рта Сталин.

— На юге у меня непроходимое для техники заболоченное Полесье. Так что и войск у меня там мало. Мало, но для тех условий достаточно. Должен сказать, что авиаподдержку частям Юго-Западного фронта я прекратил. Вследствие потерь в самолётах. Они относительно не велики, но вести борьбу с тремя воздушными флотами люфтваффе у меня сил не хватает. И аэродромов подскока у меня там нет. Так что извини, Георгий Константинович, дальше сам как-нибудь.

— Как у вас с мобилизацией? — Молотов задаёт вопрос ближе к гражданским делам.

— Примерно через месяц доведу численность 11-ой уже моей армии до полноценного стрелкового корпуса. Будет пополнение в двадцать тысяч человек. К тому времени пехотное училище по ускоренной программе выпустит курсантов 2-го курса. Присвоим им звание младший лейтенант, доучатся на ходу. К сформированному корпусу присоединю 44-ый корпус, 17-ую Полоцкую дивизию, что-нибудь ещё и получу полноценную армию.

— Ещё десять тысяч человек уже направлены в части для доукомплектования по нормам военного времени. Через месяц будут готовы ещё двадцать, кроме тех, кто уйдёт в 11-ую армию, но из них я хочу сформировать отдельный корпус. На базе Могилёвской 161-ой дивизии. Южное направление надо усиливать и резервы не помешают.

На последних словах Жуков мрачнеет. Камешек в его огород. И взгляд Сталина и некоторых других это подтверждает.

— Теперь. Что мне нужно? Во-первых, выпускников военных училищ. Чтобы восполнить потери и восстановить потрёпанные в боях соединения. Танкистов, артиллеристов, но больше всего пехотинцев. С тысячу пехотинцев, человек по двести артиллеристов и танкистов. Дефицит младших командиров — главный сдерживающий фактор.

Дождавшись кивка Сталина, продолжаю.

— Опыт боёв показал следующее. Лучший бомбардировщик Пе-2. ТБ-7 очень не плох, как сверхдальний бомбардировщик. МиГ-3 хорош только на больших высотах. Неожиданно хорошо себя показывают И-16, но у них ряд серьёзных недостатков, среди которых главный — низкая скорость. Ил-2 мне не нравится. Бомбят они практически вслепую, дополнительное бронирование, сказывающееся на скорости и маневренности, не эффективно. Это самолёт, товарищи! Как ни старайся, он даже противопульную броню не поднимет. Атаки у них малоэффективны и самоубийственны. Намного лучше, как штурмовик, показала себя «чайка». И-153.

Пережидаю шёпоток, проносящийся вдоль стола.

— Сам удивляюсь. Машины, по сути, предыдущего поколения, но в бою великолепны. Мессеры боятся И-16. Нападают на них только в случае двойного перевеса. Как истребитель мне больше нравится, если не брать во внимание И-16, Як-1. Но машина не доработана, товарищи. Сейчас на Минском авиазаводе пытаются построить цельнометаллический вариант, так что я пока подожду.

— Что скажете про ЛаГГи? — это Жигарев интересуется, главком ВВС.

— ЛаГГи надо снимать с производства, — здесь я рублю с плеча, — либо резко снижать объёмы, после доведения его до ума.

— Дело тут, товарищи, в концепции. ЛаГГ очень сложен в управлении, кстати, как и МиГ-3. Требуется много времени на подготовку пилота. Много времени, много топлива и сожжённого моторесурса. ЛаГГ требует для себя пилота-аса. Такая у него концепция. В отличие от Яка, например, на котором летать и учиться намного проще. Если конструкторы ЛаГГа добьются ТТХ выше, чем у мессершмитта, — хотя бы не намного, — то выпускать его можно. Небольшими партиями и для специальных авиачастей, сформированных из самых искусных и опытных пилотов. Такие авиачасти можно создавать, как охотников за истребителями. И они могут сказать своё слово в борьбе за господство в воздухе.

У меня тоже есть вопросы.

— Проблема бронебойных снарядов решена? Нам ведь до сих пор сложно бороться с тяжёлыми танками последних модификаций.

По отведённым в сторону глазам Ванникова понимаю, что нет. Надо смягчить.

— Тогда надо больше делать зенитных пушек 52-К. Отличное противотанковое средство. Нам в этом вопросе немцы подсказку дают. Против наших КВ и Т-34 они используют зенитные пушки Флак-18/36/37 калибра 88-мм.

После меня длинное и скучное объяснение, сильно смахивающее на самооправдание, последовало от Жукова. После пяти минут доклада прекращаю его слушать. Он в самом начале сделал несколько рефлекторных движений а-ля Кирпонос из моего времени. И только с числа 26–27 начал как-то выправлять положение. Ну, и за север он спокоен. Через меня-то немцы не прошли. И всё равно, по моим прогнозам, пусть не четыре тысячи танков, но полторы-две он точно потеряет. Треугольник Луцк-Ровно-Дубно он продул почти точно так же, как и Кирпонос.

3 июля, четверг, время 10:25

г. Пермь, завод № 19

Мне понравился здешний директор. Кожевников. Я-то собирался стучать кулаком по столу, скандалить. До сих пор не получил всю сотню моторов М-63 для ишачков и чаек. Только одна партия в двадцать пять штук была.

— И где мои моторы, Герман Васильевич? — развеиваю непонимание на его лице. — Те, что вам на капремонт отправляли, М-63.

— Так отправили, товарищ генерал. Вчера. Вы разминулись немного.

Немного даже досадно, запал впустую ушёл, придраться не к чему. Хотя…

— Долго, Герман Васильевич, очень долго. Война идёт, если вы не заметили. А самолёты простаивают. Мне и эта сотня штук так, на маленькую ложку.

Директор задумывается. Зачем-то вызывает секретаршу. Средних лет симпатичная дама сразу заходит с подносом. От чая не откажусь, в здешних краях прохладнее, чем у нас. И сейчас по небу весело бегут стада кучерявых облаков, то и дело прикрывая нас от солнца.

— А если я прямо к вам группу специалистов отправлю? Вместе со станками? Как бы в долгую командировку?

— Какая у них производительность будет?

— Моторов двадцать. Поднажмут, да вы с кадрами подсобите, то и тридцать в неделю.

— Давайте!

Моё последнее слово обернулось тем, что вылетел обратно в Москву только пятого числа. Ничего. Как раз мне «Редуты» должны подогнать…

Конец 22 главы.

5 июля, суббота, время 06:15

Несколько километров к югу от Вильнюса.