С другой стороны, слишком бы просто стало жить, если б не успела баба утром родить, на младенца воздействовали мощью артефакта, и вот к вечеру перед родительницей уже взрослый человек. То же самое и с растениями и со скотом. Так никакой суши не хватит, если б люди, животные и растения росли бы, как на дрожжах.

— Прохор, верни цыплёнка на место и тащи четыре пустых недырявых ведра. На коромысла их повесь, чтобы не сломать. Ну, и кружку пустую заодно захвати, — оживился я, вспомнив про дрожжи и насмотревшись на яблоки.

— Дальше колдовать будешь, барин? — обрадовался пацан, предвкушая бесплатное представление.

— Химичить буду. Далось тебе это колдовство,– попытался я осадить парня, хотя для Прошки что химия, что колдовство — одного поля ягоды.

Вернулся мой казачок обратно в сопровождении Никиты. Видимо, интересно дядьке стало, с какой стати пацан носится то с птицей, то с вёдрами. В принципе, я не против присутствия слуги. Лишние руки не помешают. Да и оценить результаты моих опытов будет кому. А у моего дядьки глаз приметливый. Не раз в этом убеждался.

— Чего надумал, барин? — ожидаемо спросил дядька, поскольку от Поползня добиться вразумительного ответа он не смог.

Да и как бы это у него получилось, если, засылая парня на двор, я ещё сам слабо представлял, что и как собираюсь сделать.

— Сначала снимаем спелые яблоки с деревьев и сваливаем их здесь на траву, — указал я место под яблоней, рядом с которой пытался омолодить кота.

В целом мои предварительные расчёты оказались верны.

Из четырёх ведёр яблок получилось больше ведра сока.

Нужно было видеть глаза Прохора и Никиты, когда я воздухом выдавливал из каждого яблока сок в ведро, а жмых складывал аккуратной горкой рядом. Надо учитывать, что объём ведра в Российской империи немногим больше двенадцати литров.

Разделив пополам полученную жидкость, я сначала в одном, а затем и в другом ведре с помощью артефакта ускорил время для сока.

Я, конечно, предполагал, что будет много пены, но не думал, что настолько. Хорошо ещё, что не в полном ведре решил сок сбраживать, а поделил его пополам, на два ведра.

Пока сок активно бродил, я не боялся, что брага превратится в уксус, но настал момент, когда сидру предстояло добродить, и тут воздух уже был не допустим. В моём случае магия является всего лишь катализатором, но законы физики и химии никто не отменял. Пришлось нам перемещаться во двор, а чтобы Никите легче было нести два ведра с яблочным жмыхом, я налил ему кружку сидра. Я, конечно, сначала сам хлебнул, а потом дядьке отдал, но как его взбодрило, нужно было видеть.

— Барин, да разве ж так можно, чтобы за каких-то пару часов столь добрый напиток получить? — цокал языком заметно зарумянившийся дядька.

— Он ещё не совсем готов, — возразил я, — Подожди немного. Сейчас мы его до кондиции доведём.

Увидев нашу процессию, бабка всполошилась. Где это видано, чтобы барин коромысло с вёдрами нёс, а рядом пацанёнок идёт и яблоко грызёт. А что ещё Прохору оставалось делать? Жмых Никита тащил, а вёдра с сидором я Поползню не доверил, хоть он и вызвался их донести. Не то, чтобы я боялся, что пацан расплещет сидр или споткнётся с ношей — я всего лишь не хотел, чтобы лишний раз осадок в напитке неподнимался.

Кончилось дело тем, что яблочный жмых уволокли на скотный двор, а нам выделили для экспериментов двухвёдерный бочонок. Прошку я отправил искать трубку для гидрозатвора. И ведь нашёл, стервец. Не знаю, где он её стащил, но пацан всё-таки принёс мне медную трубку подходящего диаметра, а чтобы не портить пробку бочки, мы обмазали газоотвод хлебным мякишем, который я сразу же сделал твердым, как камень.

После всех необходимых процедур, таких как снятие с осадка и обязательной дегустации, в остатке у меня было оказалось всего ведро отличнейшего сидра. Даже отец выпил кружку и оценил напиток:

— Вкус — словно свежее яблочко съел. И в голове приятно зашумело.

Посмотрим, что ты скажешь, когда мой кальвадос попробуешь.

Тут же встал следующий вопрос: как сидр перегнать? У Марии Алексеевны самогонного аппарата нет. Да и зачем бы он ей был нужен, если по первому свистку её родственник хлебного вина, а то и водки сколько угодно пришлёт?

К деду с одним ведром сидра на перегонку не попрёшься — засмеёт. Сколько там того спирта выйдет с двенадцати литров примерно семиградусного сидра? А если ещё головы и хвосты отбросить на второй перегонке? Литр останется? Пришлось делать ещё сидр, чтобы ехать в Петровское с полным двухвёдерным бочонком.

— Ну, давай попробуем, что ты там курить собрался,– ухмыльнулся Пётр Абрамович, подмигнул своему куму, старосте Калашникову, выпил бокал напитка и замолчал.

Про кальвадос у нас с дедом уже был разговор. Он знал, что никакого сидра в Михайловском до недавних пор не было и в помине, и думаю, догадался, что дело здесь не чисто. Поэтому Пётр Абрамович, молча, сидел и ждал, что скажет его кум.

— Не ожидал, что у Марии Алексеевны с прошлого года такой великолепный сидр остался, — выдал Калашников после того, как распробовал напиток.

— Яблоки из этого, как вы выразились, прошлогоднего сидра, ещё утром на яблоне висели, — шокировал я старосту и рассмешил деда.

— Видал, кум, — отсмеявшись, посмотрел Пётр Абрамович на опешившего Калашникова,– А я ведь говорил тебе, что Александр Сергеевич кого угодно проведёт. Вот и ты попался. Да и я, честно говоря, не ожидал такой прыти от внука. Сколько у тебя, Сашенька, сидра? Это всё? — кивнул старик на бочонок.

— Так я же только на пробу приготовил, — попытался оправдаться я.

— Ну, на пробу, значит на пробу, — ухмыльнулся дед и посмотрел на моего дядьку, сидевшего в сторонке,– Ну что, Никита Федорович? Бери бочку, да пошли в мою лабораторию.

Оказывается даже в этом времени обустройство винокурен строго регламентировано. Например, само помещенье винокурни должно быть каменным и в нём не допускается нахождение посторонних агрегатов и предметов, вплоть до заторных чанов. Другими словами: печь, котёл и куб в одном помещении; сбор товарной жидкости в другом; приготовление браги и вовсе в третьем. Вот и дедовой лабораторией оказался небольшой кирпичный пристрой к винокурне.

Столы, стеллажи и прочие шкафы со склянками, бутылями и банками меня мало интересовали. Мне любопытно было, что за аппарат у старика в его каморке. Могу только сказать, что я увидел примерно то, что и ожидал — печь, котёл вёдер на пять и медный аламбик над ним.

— Как курить будем, Александр Сергеевич? — поинтересовался у меня седой мужчина в кожаном фартуке, после того, как из бочонка вылили сидр в котёл.

Насколько я понял, мужика откомандировали к Петру Абрамовичу с основного производства. Зная суровый нрав барина, в помощь не послали бы кого попало, а значит можно полностью рассчитывать на опыт помощника.

— Первый раз досуха, а во второй отсечём головы и хвосты, — объяснил я мужику свои хотелки. — Не переживайте, я знаю, что тела много не получится. Даст Бог, если два штофа выйдет.

— Хм, только что хотел сказать, что даже четвери не выйдет, — согласился мужчина, — Александр Сергеевич, вы раньше винокурением не занимались?

— Я, скорее теоретик, — улыбнулся я ему в ответ. — Позовите, когда с первой выгонкой закончите, а вторую сделаем вместе.

Как я и ожидал, получили мы чуть более двух литров кальвадоса, то есть те самые два штофа, каждый из которых равен одной десятой части ведра, а точнее одному и двум десятым литра. Мерить его на спиртуозность не стали, к тому же пока ещё больно сложна система определения содержания спирта в этом мире. Я на вкус примерно понял, что напиток вышел крепче шестидесяти градусов и мне этого достаточно. Раз горит — значит уже хорошо получился.

— Саша, а сколько у Марии Алексеевны яблок в саду на данный момент? — пытал меня дед, когда мы с ним дегустировали недавно выгнанный напиток, — Я к тому, сколько сейчас сидра ты сможешь приготовить из бабкиных яблок?