– Здесь триста, – объяснил я. – Сотня причитается тебе за уже проделанную работу, чтобы можно было ее продолжить. Остальное – на пистолет. Он может обойтись дороже, чем ты предполагаешь. Но сколько бы ни стоил, разницу тоже оставь себе.

– Круто.

– Я вижу, тебя что-то тревожит, – сказал я. – Если считаешь, что я мало тебе плачу, говори прямо.

– Нет, – сказал он. – Деньги здесь ни при чем.

– Тогда в чем дело?

– Ты действительно хочешь знать? Это из-за Джулии, понимаешь?

– Не совсем.

– Я все думаю: кто же она такая?

– Мужчина или женщина?

– Но мы же обращались к ней как к женщине. Мы бы не стали этого делать, если бы считали, что она все еще принадлежит к мужскому полу.

– Она не похожа ни на кого из моих прежних знакомых.

– Из моих тоже.

– И выглядит иначе, чем все. Увидишь на улице, никогда не скажешь, что это не девушка.

– Верно.

– Даже стоя рядом, не угадаешь. Многих сразу раскусываешь, но она тебя обведет вокруг пальца.

– Согласен.

– Скажем, парень начнет гулять с такой, что ты о нем подумаешь?

– Наверное, подумаю, что ему с ней хорошо. Что он счастливчик.

– Я серьезно, приятель. Ты не будешь считать его педиком?

– Даже не знаю.

– Но если ты голубой, – продолжал он размышлять вслух, – то тебя тянет к мужчинам и мальчикам, правильно? Тогда ты не будешь испытывать влечения к кому-то, кто выглядит на сто процентов как девушка?

– Не будешь.

– И в то же время если тебе нужна девушка, то зачем выбирать такую, у которой к тому же есть еще и палка между ног?

– Спроси о чем-нибудь попроще.

– И зачем она несет херню и твердит, что из меня получилась бы хорошенькая девушка? – Он сложил ладони чашками и приставил к груди. – Надо быть чокнутой, чтобы говорить такое.

– Она просто развлекается своими шуточками.

– Да, на это она мастак. Ты когда-нибудь спал с такой или похожей на нее?

– Нет.

– А хотел бы?

– Не знаю.

– Сейчас у тебя есть Элейн. Но если бы ее не было…

– Говорю же – не знаю.

– А сказать, что она шепнула мне на ухо?

– Она хотела, чтобы ты вернулся к ней, когда отделаешься от меня.

– Ты подслушал!

– Нет, просто догадался.

– Точная догадка, хоть и гадка. А хорошо она себе квартирку обставила, скажешь нет? У нее уютно. Никогда не видел красных полов. Если только это не линолеум.

– Нет, не линолеум.

– И все эти картинки. Можно целыми днями разглядывать. Не соскучишься.

– Так ты вернешься к ней?

– Как раз думаю об этом. Сучка совершенно сбила меня с толку. Сам не знаю, чего хочу, понимаешь меня?

– Еще как понимаю.

– Если вернусь, буду чувствовать себя не в своей тарелке, но и не вернувшись – тоже. Вот ведь как! – Он помотал головой, прищелкнул языком, глубоко вздохнул. – Наверное, я боюсь. Страшно испытать что-то необычное. Увидеть странные вещи.

– Так зажмурь глаза.

Он внезапно широко улыбнулся:

– Но ведь и упустить шанс тоже не хочется.

Глава 17

Дэнни Боя я нашел в баре «У Пугана» – его обычном пристанище на Западной Семьдесят второй улице. Он сидел за привычным столиком, держа перед собой запотевшую от холода бутылку водки. Правую ногу он задрал так, что ступня легла на левое колено, чтобы иметь возможность изучить свою обувь. На нем были бежевые полуботинки на небольшом каблуке.

– Даже знаю, что и думать, – сказал он. – Тебе знакома такая кожа?

– Похожа на кожу страуса. Угадал?

– Да, – кивнул он, – но это-то меня и смущает. Ты когда-нибудь видел страуса?

– Давным-давно в зоопарке.

– А я их видел по каналу «Живая природа» в приложении к передаче «Нэшнл джиографик». Потрясающие твари. Летать не могут, но бегают как угорелые. Вообрази на минутку: убить одно из них, только чтобы шкура пошла на ботинки!

– Как я понимаю, фирма «Ноугахайд» способна на удивительные чудеса.

– Но меня беспокоит не сам факт убийства, – продолжал он, – а то, насколько оно бессмысленно. В ход идет только малая часть. Насколько я понимаю, мясо не едят. Оно, вероятно, не очень вкусное, иначе ты бы нашел отбивную из страуса в меню всех городских ресторанов.

– Или пикатту[30] из страуса, – предположил я.

– Я бы предпочел страусятину по-веллингтонски. Но ты уловил мою главную мысль, верно? Я так и вижу груду из тысяч освежеванных мертвых страусов, уже начинающих гнить. Как случалось с буффало на Великих равнинах.

– Да, жертвы безжалостных охотников за кожей страусов, – подхватил я.

– Во главе с легендарным «Страусом» Биллом Коди[31]. Ты согласен со мной, что это безумие – бесцельно убивать бедных птиц?

– Должно быть, ты прав. Они с виду симпатяги. И добрые.

– Спасибо. Вашим ботинкам сноса не будет, заверили они меня. Говорят, кожа превосходная. И кто знает, может, мы правильно делаем, что сокращаем их популяцию. Вдруг они бы заполонили Землю, как крысы, только намного крупнее?

– И бегают быстрее.

– Они бы уничтожили наши лучшие пляжи. Полотенце расстелить стало бы негде. Через каждую пару ярдов стоял бы страус, зарыв башку в песок.

Скорее всего он и хороший пляж видел только по телевизору. Мне почему-то казалось, что сам он не бывал ни на одном из них. Дэнни Бой Белл, любивший элегантно приодеться коротышка, являл собой отпрыска-альбиноса чернокожих родителей и любил появляться на улице днем даже меньше, чем граф Дракула. Вечером его без труда можно было найти в барах «У Пугана» и «Матушка-гусыня», где он поглощал русскую или финскую водку, приторговывая информацией. А вот разыскать место, где он скрывался днем, не удалось еще, по-моему, никому.

Я спросил, что он слышал о Глене Хольцмане. Ничего, ответил он. Ему были известны только опубликованные в газетах данные: невинная жертва, вооруженный бездомный ублюдок, разгул преступности на наших улицах. Я намекнул, что могло обстоять несколько иначе. У жертвы было многовато наличных денег для человека, получавшего по чеку скромное жалованье.

– Вот как? – сказал Дэнни Бой. – Жил не по средствам, насколько я понимаю. Нет, о нем никогда не ходило никаких слухов.

– Может, ты наведешь справки, у кого следует?

– Может, и наведу. Но как обстоят твои дела, Мэттью? Как там наша красавица Элейн? И когда ты наконец сделаешь из нее законную супругу?

– Вообрази, Дэнни Бой, а я ведь собирался задать этот вопрос тебе. У тебя репутация человека, которому все известно заранее.

Я воспользовался такси, чтобы повидаться еще с парой людей, которые также тщательно собирали любые слухи, как Дэнни Бой. Они не одевались так роскошно и не вели бесед на экзотические темы, но порой знали вещи, ради которых с ними стоило поговорить.

К тому времени, когда я закончил, уже перевалило за полночь, а я торчал у «Тиффани». Не в известном ювелирном магазине на Пятой авеню, а в круглосуточной кофейне на Шеридан-сквер. Неподалеку на Хьюстон-стрит в полночь начиналось собрание группы, проходившее в помещении, где прежде располагался самый злачный ночной клуб в Виллидже. Я подумал заглянуть к ним, но понял, что пропустил уже больше половины. У них проводилась и еще одна встреча в два часа ночи, но мне не хотелось так долго оставаться на ногах.

Звонить Элейн было, конечно, уже поздно.

И Тому Садецки тоже, хотя он просил звонить в любое время дня или ночи. То, что поначалу выглядело глупейшим сражением с ветряными мельницами, теперь приобретало черты вполне конкретного и рационального расследования. Чем больше я размышлял над этим делом, тем крепче становилась моя уверенность, что Джордж Садецки не был убийцей Глена Хольцмана.

И если немного повезет, я смогу это доказать. Надо порыться как следует в жизни Хольцмана, и наверняка найдется некто с мотивом для его устранения. А установить мотив – это почти выиграть битву. По крайней мере очень часто в моих делах все обстояло именно так. Стоило установить истинного виновника, и оставалось лишь доказать его вину. Пусть улик будет недостаточно для обвинительного приговора в суде. Мне нужно только убедить власти снять обвинения с Джорджа. И тогда он сможет вернуться к своей нормальной жизни, оставаясь угрозой исключительно для себя самого и раздражающим бельмом на глазу у других.

вернуться

30

Пикатта – итальянское блюдо, обычно приготовляемое из куриных грудок или телятины.

вернуться

31

Билл Коди («Буффало» Билл) (1846–1917) – знаменитый американский охотник на бизонов и диких быков-буффало, уничтожавший их тысячами.